КАК У НАС проводы зимы ассоциируются с праздником Масленицы, таянием снега и ручьями вдоль тротуаров, так в Китае самая верная примета весеннего сезона – политическая страда "двух сессий": Народного политического консультативного совета (НПКСК) и Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП). Первый из них, у нас в СМИ почти не упоминаемый, есть орган Единого народно-демократического фронта с совещательными функциями (кстати, именно он стоял у истоков рождения КНР, утвердив в сентябре 1949 г. ее герб, флаг и гимн, сформировав первое ее правительство). Этот орган отличается широчайшей представительностью, включая посланцев всех китайских нацменьшинств, разных социальных групп, нескольких буржуазных партий.
С 1954 г. функции высшего органа государственной власти перешли к ВСНП, депутаты которого, как некогда у нас в Верховном Совете СССР, не являются по большей части политиками-профессионалами. Его годичные сессии принимают отчеты правительства, утверждают бюджеты, планы пятилеток и наиболее важные законы, избирают руководителей высшего звена, формируют свой Постоянный комитет численностью свыше полутораста членов (исполняющий законодательные функции в промежутках между сессиями ВСНП).
За годы журналистской деятельности автору этих строк довелось побывать в пекинском Доме народных собраний на тринадцати годичных сессиях ВСНП, и каждая открывалась в одну и ту же календарную дату: 5 марта. Нынешняя же, 1-я сессия 12-го созыва, началась 3-го, что оказалось не единственным и не главным новшеством. А они, новшества, загодя предвкушались и депутатами, и приглашаемыми на сессии ВСНП представителями дипкорпуса, многоязыкой журналистской ратью, ибо перед высшим законодательным органом стояла на сей раз особая миссия: завершить процесс передачи власти политикам нового, более молодого поколения.
Напомню читателям, что возрастной ценз для верховной власти был изобретен архитектором китайских реформ Дэн Сяопином: наученный горьким опытом Китая (да и Советского Союза), он ввел на склоне жизни простую и логичную формулу: к кормилу власти ее лидеры допускаются в 60 лет и добровольно сдают ее по достижении 70-ти. Оказавшись в Пекине в дни первой в истории реализации этого уникального сценария, я запечатлел в своих корреспонденциях, как в ноябре 2002 г. ХVI партсъезд освободил 76-летнего, еще дееспособного, казалось бы, Цзян Цзэминя от поста генсека, заменив им же подготовленным "сменщиком" – 59-летним Ху Цзиньтао. И о том, как три с лишним месяца спустя сессия ВСНП передавала из рук первого – второму пост главы государства.
И вот минуло 10 лет, пришел черед разыгрывать такой же двухсерийный сценарий вторично.
Ху Цзиньтао (которому 21 декабря исполнился 71 год), как и всей из сверстников состоявшей его команде, есть чем гордиться. Судите по отчетному докладу его правой руки, главы правительства Вэнь Цзябао, коего делегаты сессии ВСНП приветствовали аплодисментами, а несколько дней спустя с почетом проводили на заслуженный отдых:
● за истекшую пятилетку ВВП Китая (2008–2012 гг.) вопреки глобальному кризису почти удвоился, достигнув 51,9 трлн юаней (8,27 трлн $);
● на развитие науки и техники выделено 872,9 млрд юаней (свыше 139 млрд $);
● на нужды образования – 7,79 трлн юаней (свыше 1,24 трлн $)
● построено 18 млн новых квартир;
● более чем удвоена протяженность скоростных автострад (до 95,6 тыс. км);
● введено в строй 8951 км высокоскоростных железных дорог.
Последняя цифра заслуживает расшифровки: по протяженности такого транспорта Китай за одну пятилетку вырвался на первое место в мире, освоив самостоятельное производство и рельсовых путей, и вагонов, и локомотивов (достигающих скорости 350 км в час).
Поскольку экс-глава правительства отчитывался "всего лишь" за выполнение пятилетнего плана, следует добавить, что на десятилетнюю эру Ху Цзиньтао пришлись:
● все китайские полеты управляемых космических кораблей (начиная с Ян Ливэя в декабре 2003 г.);
● наиболее успешное в мире преодоление последствий глобального кризиса;
● проведение Олимпиады-2008, увенчавшейся блистательной победой китайских спортсменов;
● рекордная прокладка высокогорной железной дороги Голмуд – Лхаса (один из участков которой расположен на высоте 5072 м над уровнем моря, или на 262 м выше вершины Монблана).
Всему этому позавидовало бы правительство любой державы, а творцы этих выдающихся достижений отнюдь не утратили энергию, однако закон неумолим: снискавший при Цзян Цзэмине репутацию "мировой фабрики", а при Ху Цзиньтао – вторую ступень в рейтинге мощнейших экономик мира, Китай вторично разыгрывает свой уникальный сценарий смены власти (имей аналогичный закон наша страна, скольких несчастий избежала бы после 1953 года!).

Если при "смене №1" подбор лидера решила рекомендация Дэн Сяопина, высказанная им незадолго до кончины (ему понравилось, как действовал Ху в 1989 г., будучи на посту секретаря парткома КПК в Лхасе), то поиск кадров для следующего поколения руководителей потребовал бы от аппарата ЦК долгой организационно-аналитической работы.
Без тонкого "сита" на сей раз никак было не обойтись, поскольку социально-классовая структура китайского общества за три десятилетия успешных рыночных преобразований изменилась кардинально. И, увы, отнюдь не в лучшую сторону, поскольку тотально внедряемому рынку не могло не сопутствовать формирование буржуазии с авангардом из миллиона долларовых миллионеров и с эпигонствующими, эгоистичными, сугубо потребительски настроенными претендентами на роль городского среднего класса.
Как и у нас в Москве, в среде пекинской интеллигенции вошли в моду либеральные взгляды, сочетаемые с преклонением перед американским образом жизни; им оппонируют патриотично ориентированные "националисты": их воззрения отражены в книге "Китай недоволен", вышедшей четыре года назад массовым тиражом (как явствует из текста, их не устраивает гегемонистская политика США и не очень социально ориентированный курс собственных властей. – А.К.).
На этом непростом фоне в партийной номенклатуре обозначились три зыбких, аморфных группы (или клана), служащих китайской правящей элите своеобразным кадровым резервом:
● "шанхайцы" – то есть "люди Цзян Цзэминя" (некогда возглавлявшего Шанхайский горком КПК), которых всезнающие китайцы сопоставляют иногда с нашими "питерцами";
● "комсомольцы" (коллеги Ху Цзиньтао, в 1984–1985 гг. возглавлявшего китайский комсомол);
● "принцы" (сыновья соратников Мао Цзэдуна по революции и первым годам строительства КНР).
В зависимости от их добросовестности и энергии, честности и умения работать с людьми протекает карьерный рост, способствующий отбору на высокие партийные и государственные органы.
Стоит оговориться, что упомянутые кланы не подошли бы под трактовку "внутрипартийных фракций" (если не считать самого высокородного и продвинутого из "принцев" Бо Силая, непосредственно перед ХVIII съездом изгнанного из партии и взятого под стражу), внутренней политической взаимностью причисляемые к ним лица обычно не связаны; более того, в карьерном росте зачастую преуспевают люди, ни в коей мере к этим трем кланам не причастные. И тем не менее на подобном разграничении нередко акцентируют внимание и китайские, и зарубежные аналитики. Тем более что многие из них, базируясь на этой занятной по-своему схеме, делают успешные прогнозы. Так, в монографии Бо Чжиюэ "Политическая деятельность китайской элиты: управление и демократизация", вышедшей в Сингапуре за два года до созыва ХVIII съезда КПК, благодаря скрупулезному научному анализу были верно названы имена четверых из "семерки" членов в будущем Постоянном комитете политбюро ЦК КПК (высшего органа власти в КПК, собирающегося, согласно партийному уставу, еженедельно и решающего вопросы на принципах консенсуса). Этот аналитик угадал, в частности, имена Си Цзиньпина (из клана "принцев") и Ли Кэцяна (из "комсомольцев").

АНАЛОГОВ смены власти на утвердившихся в Китае принципах мировая практика не знает, и естественно, что при повторном воспроизводстве этого своеобразного ноу-хау без корректировки не обошлось. Так, по ходу ХVIII съезда пришлось изменить процедуру передачи одного из важных в китайской Компартии постов – председателя Военного совета ЦК КПК. Десятью годами ранее он сохранялся за Цзян Цзэминем до 2004 г. – еще два года после того, как он "уволился" с поста.
На первый взгляд, эка важность, если Ху Цзиньтао возглавлял уже и партию, и государство. Но Восток – дело тонкое. Дэн Сяопин, к примеру, будучи всего лишь главой обоих Военных советов (КПК и КНР), смог отправить с 1981 по 1989 г. в отставку и опалу трех генсеков – Хуа Гофэна, Ху Яобана и Чжао Цзыяна: первого – за "левизну" (за чрезмерную преданность Мао Цзэдуну), двух других – за "правизну" (за акцентирование либеральных ценностей). Мне запомнилось, что в 2002–2003 гг. кое-кто из западных журналистов предвкушал: не посчастливится ли новому генсеку стать "китайским Горбачевым?" Не испугавшись этой ли заморской "утки", Цзян Цзэминь пожелал тогда попридержать на всякий случай винтовку?
Как говаривал Мао Цзэдун, "винтовка рождает власть". Значит, пост главы ЦВС – ключевой, и, не заняв его, Ху Цзиньтао не чувствовал себя полновластным лидером. Потому и потребовал, в конце концов, у своего предшественника "сдать оружие". Немаловажный, думается, штрих к характеристике Си Цзиньпина: он с аналогичным двухлетним выжиданием "винтовки" мириться априори не желал. Своего добившись, в права председателя Военного совета КПК (а три месяца спустя и главы Центрального военного совета КНР) вступил без заминок. "Принц" оказался круче "комсомольца", прошедшего горнило борьбы с тибетским сепаратизмом! Впрочем, китайские "принцы" – народ не изнеженный, и когда кто-либо из зарубежных политологов окрестит их ненароком "золотой молодежью", сие проистекает от незнания китайских реалий. Отцы большинства из "принцев" подверглись в 1960-х гг. опале, тюремному заключению, всяческим унижениям со стороны хунвэйбинов, сами "принцы" претерпели "перевоспитание" в сельской глуши. Сыну видного китайского революционера, с 1959 по 1962 г. занимавшегося возрождением китайской экономики после "большого скачка", Си Цзиньпину довелось трудиться в поле наравне с деревенскими парнями, ночуя на полу в земляной пещере и питаясь кукурузными лепешками. Эта закалка пошла впрок.
В 1974 г., когда "культурная революция" уже шла на спад, он вступил в КПК. С 1982 по 2003 г. прошел путь от заместителя секретаря уездной партийной организации до секретаря парткома и главы правительства важной приморской провинции Чжэцзян. К тому времени уже был женат на одной из первых красавиц Поднебесной, обожаемой китайцами певице Пэн Лиюань и обладал ученой степенью доктора юридических наук, защитив диссертацию по теме "Марксистская теория и идейно-политическое воспитание". В 2007–2008 гг. ему довелось поработать и секретарем Шанхайского горкома КПК, оказавшись таким образом не только "принцем", но и "шанхайцем". В 2008 г., в соответствии с вышеописанными канонами нового китайского "ноу-хау" смены государственной власти, вошел в команду Ху Цзиньтао в роли его будущего сменщика: заместителем председателя КНР.

ПЕРВОЕ ЖЕ выступление Си Цзиньпина, что прозвучало на пленуме ЦК КПК, оформившем его избрание генеральным секретарем, дало основание для суждений о переходе китайской Компартии к некоему новому стилю. Если отчетный доклад экс-генсека Ху Цзиньтао изобиловал традиционной риторикой с призывами хранить верность идеям Мао Цзэдуна, Дэн Сяопина, Цзян Цзэминя, Ху Цзиньтао, твердо продвигаться по пути социализма с китайской спецификой, то в упомянутом выступлении Си Цзиньпина, предложившего китайцам "слушать мир", а миру – "слушать Китай", просматривались, по оценке экспертов, "элементы некоего западного политического шоу, большая раскованность и демократичность". Новый китайский лидер предпочел говорить о злободневных проблемах – как если бы обращался не к партийной номенклатуре, а ко всему китайскому народу.
Еще большую сенсацию явила миру его речь при закрытии сессии ВСНП, на которую СМИ разных стран откликнулись заголовками типа: "Китайская мечта станет воплощением национальной идеи", "Китайский путь к счастью", "Команда китайской мечты", "Китайская мечта и будущее России".
…За трехмесячный промежуток между партийным съездом и сессией ВСНП новоизбранный китайский лидер многократно выступал перед различными аудиториями с пожеланиями и замечаниями, воспринятыми в Китае и вне его как многозначительные сигналы.
Во-первых, в ноябре 2012 г., вскоре после ХVIII съезда КПК, Си Цзиньпин, ознакомившись с экспозицией выставки "Путь возрождения", публично обосновал свое понимание "китайской мечты" как нацеленности на построение социализма с китайской спецификой – магистрального пути к возрождению великой китайской нации. Тем самым новый лидер несколько скорректировал привычные пропагандистские установки.
Во-вторых, свою первую на посту генсека инспекционную поездку вне Пекина он сознательно совместил с маршрутом Дэн Сяопина, ездившим в 1996 г. на юг с целью продемонстрировать стране и миру, что вопреки драме 1989 г. на площади Тяньаньмэнь нацеленность власти на углубление экономических реформ непоколебим. Тем самым Си Цзиньпин дал исчерпывающий ответ на звучавший в стране и в мире вопрос: намерено ли новое китайское руководство и далее придерживаться рыночной ориентации, "курса реформ и открытости".
В-третьих, на пленарном заседании Комиссии КПК по проверке дисциплины Си Цзиньпин весьма остро высказался об опасностях коррупции, представляющей, по его словам, "угрозу для дальнейшего существования как КПК, так и КНР".
В-четвертых, высказал осуждение Горбачеву и возглавлявшейся им КПСС в речи, китайскими СМИ не оглашенной, но попавшей на страницы зарубежной прессы: "Почему распался Советский Союз? Почему советская Компартия развалилась? – якобы провозгласил китайский лидер. – Русские потерпели поражение, потому что их идеалы и убеждения не были твердыми. В конечном итоге, хватило нескольких слов Горбачева, чтобы провозгласить конец большой партии и роспуск СССР. И в этот момент никто не повел себя, как мужчина, никто не вышел вперед, чтобы сопротивляться". "Си Цзиньпин в своей закрытой речи хотел четко заявить партии о том, что он ни за что не станет вторым Горбачевым", – присовокупила итальянская газета, напечатавшая эти строки.
В-пятых, как "поворот в сторону России" истолковали многие эксперты решение Си Цзиньпина о том, что первым пунктом в истории его зарубежных визитов в функциях главы государства станет Москва. Это он подтвердил в интервью, данном 19 марта группе китайских и иностранных журналистов, подчеркнув, что Китай и Россия являются друг для друга "самыми главными и самыми важными партнерами стратегического взаимодействия".
Си Цзиньпину и его команде предстоит возглавлять Китай вплоть до 2022 г. – к тому времени самая многонаселенная держава станет обладать и самой мощной в мире экономикой.

Андрей Крушинский