Вкус гнилой картошки

10 лет назад мы получили Земельный кодекс. Что стало с землей?

Две недели назад на совещании аграриев аким Костанайской области Нуралы Садуакасов приподнял "крышку погреба", из которого густо пахнуло "гнилой картошкой".

Глава региона возмутился тем, что из 6600 хозяйств, зарегистрированных в области, лишь 4400 реально сеют, убирают урожай и отчитываются. Остальные – скрытая субаренда, которой по существующему Земельному кодексу в принципе быть не должно. Аким области потребовал от акимов районов, при попустительстве которых субаренда земли снова стала возможной, разобраться и до конца года навести порядок в использовании сельхозугодий. В противном случае бастыкам грозит безработица.
Насколько выполнима эта задача? Вернемся в март 2003 года. В мажилисе начались первые чтения правительственного проекта Земельного кодекса, в который депутаты вносят почти 700 (!) поправок и передают его в сенат. Кабинет министров отзывает явно сырой проект, но не для доработки – для второй попытки "протолкнуть" важнейший для аграрной страны свод законов. В Парламенте громко звучат призывы выразить кабинету Имангали Тасмагамбетова вотум недоверия и требовать отставки. И решить судьбу земли-кормилицы всенародным референдумом. В итоге – конфронтация законодательной и исполнительной власти, какой еще не знала новейшая история Казахстана.

"Может каждый дурак…"
Позицию первой власти выразила депутат Татьяна Квятковская: "Создать кризисную ситуацию во власти может каждый дурак. Это нетрудно. Мы по году работаем над рядовыми и достаточно сложными законами. При этом требовать, чтобы мы работали над кодексом всего три-четыре месяца, – это вообще уже несерьезно для правительства, для премьер-министра. Это вообще поведение рэкетирское… 700 замечаний, проект сырой, как гнилая картошка. Страшно представить, что вдруг вотум недоверия не пройдет и на подпись президенту пойдет такой сырой документ! Он же пойдет уже без наших 700 поправок, не говоря о спорных моментах. Он пойдет в том сыром виде, в котором прикатился к нам".
Позицию другой стороны обозначил Имангали Тасмагамбетов: "Правительство стоит перед выбором: либо оставить все как есть в сельском хозяйстве, либо открыть новые возможности продуктивно действовать в рамках нового законодательного поля. А потому пролонгация механизма субаренды не только снизит необходимый темп реформ в первый Год аула, но и может заморозить существующие негативные моменты. Более того, это позволит сохранить ширму для непроизводительных посредников, паразитирующих на использовании земельных ресурсов".
В конце 2002 года на республиканском совещании выступил известный аграрий, и общественность узнала: в стране народилось сословье рантье. Тех самых, что паразитируют на использовании земельных ресурсов. "Паразитами" оказались сельские жители, которых при разделе бывших совхозов облагодетельствовали имущественными паями и земельными наделами. В первую очередь пенсионеры, отдавшие лучшие годы жизни и здоровья тяжкому труду на земле. Их дети, принявшие эстафету от первоцелинников и связавшие свое будущее и будущее своих детей с родными селами. Голубой листочек бумаги с гербовой печатью, подтверждающий право на владение долей в 30–40 гектаров пашни и сенокосов, был своеобразным пропуском в будущее. Во многих семьях набиралось по 200–300 гектаров. Вполне достаточно для ведения собственного крестьянского хозяйства. Теоретически. На практике получилось иначе. Например, на имущественный пай приходилось колесо от трактора, а потому тракторы и прочая сельхозтехника очень скоро оказались в руках бывших руководителей совхозов. Земельные участки в натуре не выделялись и именовались условными долями. Что с ними делать без сельхозмашин? Одни не знали, другие не догадывались. Были случаи, когда земельная доля менялась на ящик водки.
В феврале 2002 года аким Костанайской области Умирзак Шукеев решением № 22 утвердил итоги инвентаризации земель сельскохозяйственного назначения. Картина сделок, совершенных с условными долями, оказалась пестрой. Больше всего угодий – свыше 5 млн га, или 72,5 тысячи долей – оформлено в аренду. В уставные фонды ТОО и АО передано 2 726 тысяч га. Крестьянские хозяйства решили самостоятельно обрабатывать более 1 270 тысяч га. Продано по символическим ценам (например, бывший совхоз "Ливановский" лишился лучших земель по цене 5 тысяч тенге за надел в 35 га) 388 тысячи гектаров. А вот почти 1 120 тысяч га оказалось… подарено бывшим руководителям совхозов, завладевшим основными и оборотными средствами. И просто проходимцам, сулившим "златые горы и реки, полные вина". Как видим, половина владельцев условных земельных долей и была потенциальными рантье, которые отдавали свои наделы в субаренду в среднем под 10 процентов от урожая. В массе своей это были либо сельские пенсионеры, влачившие полунищенское существование, либо потерявшие работу кормильцы семей – для всех спасением были личные подсобные хозяйства, которые содержались на те самые 10 процентов ренты. Для крупной зерновой компании только в одном Федоровском районе эти проценты выливались в 70 и более миллионов тенге ежегодных выплат – стоимость кормов, топлива на зиму и основных продуктов питания. Появлялись конкуренты, которые "перехватывали" наделы под 15 и даже 20 процентов. А потому вопрос, кому и зачем вслед за только что принятым законом "О земле" понадобился Земельный кодекс, – риторический. Зато статья 170-я была совсем не риторическая: она однозначно запрещала субаренду земельных наделов. Ради нее и была затеяна буча между правительством и Парламентом.
Хроника событий. 19 мая 2003 года депутаты большинством голосов выражают недоверие исполнительной власти, и Имангали Тасмагамбетов обращается к президенту с просьбой об отставке. Глава государства дает срок обдумать просьбу. Премьер настаивает на отставке, и 13 июня она принимается. Депутатам для утверждения представлен Даниал Ахметов. Опьяненные победой, народные избранники засыпают "гнилую картошку" в закрома Родины. Со статьей 170-й и без 700 поправок. Кодекс принят за "рекордные" три месяца. Спустя еще три месяца, опомнившись, парламентарии пытаются внести в свод законов хотя бы часть из 700 поправок, а одиозную статью вообще упразднить. Тщетно – покаяние не состоялось.

Куда вышло дышло?
170-я вступала в силу с 1 января 2005 года. Считалось: срок достаточный, чтобы обладатели прав на земельные доли определились, что с ними делать дальше. Но первыми определились акимы. Принявший область Сергей Кулагин на первом же совещании весной 2004 года предупредил акимов поменьше: "Работа по земле предстоит большая. Смотрите, акимы, вы получаете доходный бизнес. Предупреждаю: работать будем вместе". В какую сторону "работали", станет ясно, когда в декабре Кулагин объедет районы области и обнаружит, что сельские жители в массе своей о 170-й статье и не слышали. Их доли окажутся в спецфондах, которыми рулят районные акимы. Вскоре, на республиканском совещании в Костанае, вице-премьер Ахметжан Есимов укажет большим и малым бастыкам: "Особое внимание обратить на вопросы передачи в аренду земель спецфонда. Почему-то они выдаются или самим себе, или родственникам, и при этом неэффективно используются. Видимо, стремление одно – зарезервировать землю лично для себя. Такие факты самозахвата в республике есть повсеместно".
Одни владельцы условных земельных долей пребывали в неведенье, другим "вешали на уши лапшу". Пункт 4 статьи 170-й обязывает этих владельцев выкупить землю, или оформить под организацию КХ, или передать в уставной капитал ТОО, в оплату акций АО. Последний вариант признали самым совершенным, а маяком сделали бывший совхоз "Баталинский". Его директор щедро делился опытом на областных и районных совещаниях. Селяне вложили свои доли в уставной капитал, и они составили те самые 10 процентов, которые имели от субаренды. Зато директор ТОО и его ближайшее окружение, владевшие основными и оборотными средствами производства, имели 90 процентов. Под предлогом ухода от налогов цена гектара надела занижалась в сотни и даже тысячи раз. Зато техника и прочее имели реальную цену. По договору владельцы ТОО обязывались выплачивать дольщикам 10 процентов ежегодного дохода, но уже чистого, которого практически не бывает: любой бухгалтер его надежно прячет. Более того, спустя год директор ТОО продает свою долю местному олигарху и дольщики становятся батраками. Ах, да! Пункт 5 гласит: пожелавший создать свое КХ может выйти из учредителей уставного капитала и получить выдел земельной доли в натуре. Но… с согласия залогодержателя. А этот держатель предусмотрительно определил земли выдела за 30–40 километров от села на мертвых солонцах. Передел земли переместился в суды. Только в апреле – июне 2005 года корреспондент "Литера" опубликовал три статьи под общим заголовком "Зачем вам, акимы, чужая земля?". Заголовки говорят сами за себя. Достоверность фактов, приведенных в статьях, приезжал проверять из Астаны первый заместитель председателя Агентства РК по управлению земельными ресурсами Александр Сизов. Проверка была, мягко говоря, странной: не покидая кабинета руководителя облземкома, ограничились телефонным разговором с акимом одного района и довольствовались факсограммой от другого. Зато "Литер" получил ответ за подписью начальника Сизова господина Оспанова: "Журналист ввел читателей в заблуждение… Агентство не нашло документальных подтверждений фактам, изложенным в газете". До сих пор храню диктофонные записи двухчасовой беседы с проверяющим из столицы. На всякий случай. Хотя необходимости уже нет: состоянием дел с землей озаботился Глава государства. На расширенном заседании правительства весной 2011 года он потребовал от акимов областей провести ревизию земель сельскохозяйственного фонда. А в январе 2012-го был краток: "Понахапали земли, а ума дать не можете!"
Мендыкаринский район – самый благодатный в Костанайской области: прекрасная природа, плодородная земля, реки и озера, грибные и ягодные леса. Каждый год его покидают до тысячи жителей трудоспособного возраста, рушатся села – люди без работы и земли. 80 процентов хозяев этой земли проживают в Костанае, Астане, Алматы… Таков вкус "гнилой картошки".

Владимир КАТКОВ, Костанайская область

28.03.2013