Экологическое состояние Каспийского моря в течение очень длительного времени является проблемой № 1 в отношениях прикаспийских государств. В связи с бурным ростом добычи нефти как на прибрежных территориях, так и с новыми шельфовыми проектами угроза каспийской экологии и многочисленным каспийским видам-эндемикам только возросла. Насколько может быть серьезной авария при шельфовой добыче нефти, показала авария платформы Deep Water в Мексиканском заливе в 2010 году, когда нефтью был загрязнен целый залив, а негативное воздействие распространилось на всю северную Атлантику. Для Каспия подобная авария - это приговор, поскольку объем воды в море значительно меньше, чем в Атлантическом океане, нет сильных течений и вообще водооборот в море довольно медленный. Кроме того, Каспийское море, как бессточный водоем, накапливает в себе все загрязнения, которые стекают в него с водой впадающих рек.

Экологические проблемы Каспия стали настолько острыми, что в последние годы даже отодвинули на второй план политические и экономические разногласия прикаспийских государств по поводу раздела шельфа. Экологические решения и протоколы принимаются в первую очередь, но, к сожалению, как показывает практика, до их точного и безусловного исполнения еще очень далеко.

Мы не знаем, где порог живучести Каспия

Почему Каспийское море нуждается в охране? Потому что экологическое состояние моря, угрозы разнообразных загрязнений и уже накопленное загрязнение очевидно высоки. Состояние рыбных ресурсов, сокращение численности видов и сокращение продолжительности жизни осетра с 150 до 40 лет, уже поставило вопрос о том, чтобы ввести полный мораторий на промышленный лов осетровых пород на 5-7 лет, и это решение поддерживают все прикаспийские страны, кроме Туркменистана. Если допустить дальнейший рост загрязнения моря, выброс нефти с промыслов или буровых платформ, то есть риск вообще потерять Каспийское море как живой водоем. Это нанесет не только огромный экономический, но и невосполнимый природный ущерб, это поставит крест на всех проектах развития туризма на Каспийском море и крайне негативно скажется на здоровье населения прибрежных территорий. Испарения легких фракций всплывающей на поверхность воды приведут к резкому увеличению заболеваний органов дыхания, как уже наблюдается в районах вблизи крупных нефтеналивных портов, а прибрежная территория может быть загрязнена выносом тяжелых фракций нефти морским прибоем и трансгрессией Каспия. Пример Аральского моря ясно показывает, что суммарные экологические последствия уничтожения экосистемы моря могут быть очень масштабными.

Но в то же время это сложная проблема, поскольку природоохранные меры часто вступают в противоречие с экономическими интересами, с нежеланием ряда хозяйствующих субъектов соблюдать строгие экологические стандарты, а также с браконьерством. Кроме того, охрана Каспия требует не только природоохранных мер на море, но и на суше, в том числе в районах, расположенных вдалеке от моря, но сбрасывающих загрязненные воды в реки, впадающие в Каспий. Для России, Азербайджана и Казахстана эти районы, влияющие на состояние экологии Каспия, охватывают очень приличную часть территорий стран, многие регионы и затрагивают сотни и тысячи предприятий и организаций. Тем не менее, охраной моря надо заниматься, в том числе и путем реконструкции инфраструктуры тех регионов, которые расположены вдоль рек, впадающих в Каспий. Если не сделать сток рек достаточно чистым, то в Каспийском море с его ограниченным объемом и медленным водооборотом загрязняющие элементы будут накапливаться вплоть до того момента, когда начнется необратимое разрушение каспийского биоценоза.

Нужна также комплексная оценка всех загрязняющих факторов, как морских, так и речных и прибрежных. Ведь загрязнение действует комплексно, опасные вещества накапливаются, нефть за счет своей химической активности усиливает их действие, а также есть источники радиоактивного загрязнения воды. Между тем, существующие методики мониторинга загрязнения не учитывают этого комплексного действия, а многие вопросы кумулятивного воздействия загрязнения из разных источников просто не изучены, в особенности по нефти.

Комплексно нужно оценивать загрязнение от нефтедобычи, учитывая все факторы. Важнейшим фактором является то, что Каспий - замкнутый и бессточный водоем, и к нему неприменимы нормы загрязнения, выработанные для морей открытого моря, например для Северного моря. Способность к растворению и осаждению загрязнений у Каспийского моря сильно ограничена, а течения моря приводят к тому, что загрязнение, попадающее в одном месте, вскоре распространяется на всю акваторию, в особенности накапливаясь в центральной части, где существуют кольцевые течения. Нужно также учитывать, что каждая нефтяная скважина, даже при соблюдении технологии добычи, сбрасывает в море нефть, шламовые, тампонажные растворы, пластовые воды, разнообразные реагенты, используемые при обслуживании скважин. Объем сбросов может достигать 120 тонн нефти, 400 тонн бурового шлама и 1000 тонн буровых выработок в год с одной скважины. Нужно учитывать сброс загрязненных вод с морских судов и танкеров при их промывке, поступление нефти с затопленных скважин, а также накопленное загрязнение, сложившееся за века добычи нефти на Каспии. В ряде мест дно прибрежных участков моря покрыто нефтью и непригодно для купания. В общем, учет всех факторов - это нетривиальная научная задача. Но решение ее необходимо, поскольку мы не знаем точно, где пролегает порог живучести каспийского биоценоза. Вполне возможно, что десятка новых скважин на шельфе окажется достаточно для необратимой деградации. Вполне возможно, что вопрос вскоре придется ставить ребром и требовать моратория на добычу нефти на шельфе моря.

Опасность "особых позиций"

Конечно, для защиты природы Каспийского моря сделаны определенные шаги. Так в 2006 году была ратифицирована Тегеранская Рамочная конвенция о защите морской среды. В декабре 2012 года на 4-й сессии министерской конференции Тегеранской конвенции был подписан протокол о защите Каспийского моря от загрязнения из наземных источников. Это большой прогресс, поскольку долгое время проблема наземного загрязнения была отделена от общих проблем моря, и на согласование документа ушло шесть лет. Теперь, согласно подписанному протоколу прикаспийские страны будут каждый год отчитываться от мерах по предотвращению вредных сбросов с суши в море. Юридически решена одна из важнейших проблем.

Однако до полного выполнения всех необходимых мер еще очень далеко. Реконструкция инфраструктуры вдоль рек, впадающих в Каспийское море, потребует многих лет, если не десятилетий работы. В России это означает реконструкцию канализационной инфраструктуры во всех приволжских регионах, до Московской области включительно, а также всех северокавказских регионов. В Азербайджане это означает необходимость развития сотрудничества с Турцией, Грузией по Куре, и с Арменией по Араксу, ибо без них все азербайджанские меры окажутся малоэффективными. Но с Арменией у Азербайджана долгий и нерешенный конфликт вокруг Карабаха и быстрых успехов тут ждать не приходится.

Между тем, ряд стран на словах выступают за охрану природы Каспия, но на деле предпринимают шаги, которые способны на порядок ухудшить состояние экологии. Казахстан ведет развитие Кашаганского проекта с проектной добычей в 50 млн. тонн нефти в год, который расположен прямо в центре бывшей заповедной территории по вылову осетра, в котором раньше добыча нефти была запрещена. Одного крупного сброса с Кашагана достаточно, чтобы необратимо загрязнить все ООПТ (особо охраняемые природные территории) в дельтах Урала и Волги - главного места нерестилища и нагула осетровых и других пород рыб, гнездилища птиц и других видов. Течение понесет нефть от Кашагана на запад, как раз на эти ООПТ, и очистить от нефти дельту и лиманы, поросшие камышом, будет неимоверно трудно, если вообще возможно. Вообще, чего стоят заявления Казахстана по поводу каспийской экологии при подобных планах добычи нефти в бывшей заповедной территории, вблизи от особо охраняемых заповедников?

"Особая позиция" у Туркменистана, который тоже на словах поддерживает экологические меры, но практически ничего не делает. Туркменские экологи считают свой участок побережья наиболее чистым, хотя это не так. Во-первых, на туркменском побережье еще с XVIII века велась колодезная добыча нефти (Небитдаг расположен примерно в 15 км от моря, и нефть через грунтовые воды попадает в море), из порта Туркменбаши велась отгрузка нефти на танкеры и мощный вклад в загрязнение вносит Туркменбашинский НПЗ, и потому туркменское побережье имеет накопленное нефтяное загрязнение. По оценке независимых экспертов, ситуация на туркменском участке мало чем отличается от ситуации на азербайджанском и казахстанском участке. Во-вторых. Туркменистан развивает свои шельфовые проекты. Для освоения намечено 32 блока, часть из которых уже освоена и на них ведется добыча нефти и газа. Объем добываемой нефти будет только расти, поскольку только разведанные ресурсы месторождений Магтымгулы, Овез, Диярбекир оцениваются в 500 млн. тонн нефти и могут быть открыты новые запасы.

Уже сейчас запасы нефти в туркменском шельфе составляют треть от минимальных оценок запасов Кашаганского месторождения. Понятно, что со временем туркменский шельф станет одним из источников нефтяного загрязнения Каспийского моря, и течения понесут нефть на север, вдоль восточного побережья моря, а далее в его северную часть, в "дополнение" к загрязнению от Кашагана. В-третьих, Туркменистан продолжает настаивать на строительстве Транскаспийского газопровода, уверяя, что экологические риски будут минимальными. Туркменские специалисты ссылаются на опыт Балтики и Северного моря, но ведь Каспий, как уже говорилось выше, отличается от этих морей. Каспийское море не промывается, как Балтика Невой, мощным потоком пресной воды. Напротив, в районе Апшеронского порога, где и предполагают прокладку газопровода, проходят два потока течения, с севера на юг у западного берега, и с юга на север у восточного, и оба потока несут огромный объем загрязнений. Оба потока встречаются в средней части моря. Строительство газопровода может привести к тому, что два потока будут смешиваться, что приведет к резкому росту загрязнения этой части акватории моря. Не говоря уже о том, что дюкер трубопровода поднимет накопленные загрязнения в толще дна прибрежной части. Это пример того, к чему ведет отсутствие комплексного мониторинга загрязнений, анализа его распространения и воздействия.

Так что туркменская "особая позиция" в вопросах экологии - крайне рискованная и вполне может стать "последней соломинкой" в превращении Каспийского моря в мертвый водоем. Заявления и подписание протоколов - это, конечно, очень хорошо, но пока что с туркменской стороны не видно никаких особых действий в области природоохранных мер. Судя по имеющимся публикациям, туркменское правительство больше заботит чистота воздуха в Ашхабаде.

С подобными "особыми позициями" пора бы и заканчивать, чтобы не оказаться в конце концов на берегу мертвого, покрытого нефтяной пленкой моря. В конечном счете, странам с "особой позицией" - что Казахстану, что Туркменистану - придется столкнуться с жестокой реальностью, когда из Актау, Атырау, Туркменбаши массово побежит население, а туристические зоны в Авазы и Кендерли придется закрыть. Нынешний экологический цинизм казахстанской и туркменской стороны дорого им обойдется. Тогда голосить будет уже поздно, и другие прикаспийские страны скажут, что думать надо было раньше.

Дмитрий Верхотуров
12.04.2013