Записки цяньлунского чиновника

Одной из важных задач для казахского общества XVІІІ века являлось возвращение утраченных во времена джунгарских набегов земель.

…С утра мокрый снег облепил юрты и лошадей, казалось, вся земля зябко кутается в белую мокрую шаль и никак не может согреться. На сердце у султана Ералы было также мрачно и неуютно, тяжелые думы одолевали его. Но он быстро и сильно повел широкими плечами, словно пытаясь стряхнуть мысли, мешавшие ему сосредоточиться, и решительно направился к послам, которые готовились к далекому и опасному путешествию в Китай, к цинскому императору.

Такая картина невольно предстает перед глазами, когда читаешь архивные документы о дипломатических миссиях Младшего жуза, связанных с Цинской империей и обнаруженных учеными нашего института во время археографических экспедиций в Первый исторический архив Китая в Пекине. Многие из рукописей найдены впервые и никогда не вводились в научный оборот. Один из таких старинных докумен­тов хотелось бы выделить особо. Это заявление цинского чиновника Жингери, написанное в связи с прибытием в Китай между ноябрем 1762 и февралем 1763 года казахских послов, которых с важным поручением к китайскому императору направили правители Младшего жуза.

В связи с этим историческим для казахского народа событием в китайских архивах сохранилось немало рукописных материалов и даже произведений искусства, посвященных казахам. Судя по всему, в Цинской империи серьезно заинтересовались и даже встревожились в связи с активностью ханов и султанов. Следует отметить, что Институт востоковедения совместно с Первым историческим архивом Китая уже издал ІІ том "Сборника архивных документов по казахско-китайским взаимоотношениям в Цинский период" (далее – Сборник ІІ), в который ввели факсимиле новых архивных документов – неизвестных ранее писем и обращений казахских правителей к Цинскому императору. В архиве Китая сохранились их переводы на маньчжурский язык, который делали переводчики императорской канцелярии.

Сотрудники Института востоковедения в свою очередь заинтересовались самыми показательными, на наш взгляд, документами и на их основе сочли необходимым сделать анализ исторической ситуации в Казахской степи XVIII века, взаимоотношениях казахских правителей между собой и другими государствами. Особо интересными из указанных документов представляются два заявления цинского чиновника Жингери ("Сборник ІІ, документы № 39 и № 42").

Документ под № 39 – это заявление цинского чиновника, в котором говорится о послах хана Младшего жуза Нуралы и султана Ералы: "Заявление байта-ичихиара-амбан (это звание чиновника. – Авт.) Жингери из Урумчи о том, что казахи западной части, а именно посол Укибас, едут в Пекин через Урумчи. 27 год, 10 месяц, 20 день по цяньлунской летописи.

Ваши покорные слуги Жингери и Юнде бьют челом и посылают это заявление. В нем говорится, что послы от окраинных племен отправлены для встречи с Его Величеством императором. В нынешнем году 12 дня 10 месяца на землях Кур-Караусу, взятые под покровительство байта-ичихиара-амбан Асха, группа из 21 казаха прибыла сюда по пути в Пекин в целях встречи с императором. Я, раб императора, расспросил их, и главный среди них Укибас сказал: "Нас всего три группы. Сам я человек в подчинении хана Нуралы из Младшего жуза казахов Запада. В прошлом году Абильпеиз сказал нашему хану Нуралы, что "Великий Ежен (так обращались к императору. – Авт.) проявляет нам, подобным ханам Абильмамбету, Абылаю, Абильпеизу, большое покровительство. Подобные хану Нуралы и султану Ералы из Младшего жуза – Досали султан, Айшуак султан, Карагай султан и другие султаны, несмотря на то, что они проживают в отдалении, так же как и равные Абильмамбету, тоже хотят искренне [направить послов] в Пекин, встретиться с Великим Еженом и пожелать ему здравия. Поэтому мы выехали – Укибас, Тугельбай, Жолбарыс, Бабик, Санжыдар, Маралшы, Атантай, Танатар, Жарамбет и пять сопровождающих, всего 14 человек. Количество коней, преподносимых в дар Великому Ежену – 11".

После Укибаса другой казах по имени Жайлаубай продолжил речь: "Я подчиненый султана Санияза при хане Абильпеизе. Он меня отправил вместе с послом хана Нуралы с пожеланиями здравия Великому Ежену и дарит двух коней".

Мы, ваши покорные слуги, дали почитать письмо, написанное на тотском (ойратском. – Авт.) языке, улетам (то есть, ойратам. – Авт.). Содержание письма, которое казахи везли с собой, сов­пало со словами послов. Потом мы, рабы императора, проверили всех коней, которых вели в дар, но все они оказались ленивыми лошадьми, ни одна из них не годилась для дела. Поэтому лошади были отведены на местную коневодческую ферму.

В связи с этим Укибас сказал нам, вашим покорным слугам, следующее: "Наш Младший жуз расположен на западе Казахских [земель], очень далеко. Мы ехали несколько месяцев, чтобы прибыть сюда, поэтому наши лошади выбились из сил и захромали. Дайте нам других лошадей, чтобы мы могли добраться до Пекина". Тогда мы отправили человека, чтобы проверить, действительно ли лошади были в изнеможении. Мы, ваши покорные слуги, подумали так: хан Младшего жуза Нуралы – это казах, проживающий в далеких краях. На сегодняшний день, если святая бескрайняя милость Его Величества императора простирается до таких далеких краев, то для встречи с Его Величеством императором от всей души решили помочь казахским послам с подарками продолжить путь. Так как их лошади изнемогли, то это серьезное основание, чтобы заменить их другими. [Итак, мы заменили их лошадей] и оставили в Урумчи их четырех человек для ухода за уставшими конями, заставив их ждать возвращения послов.

Таким образом, послы Младшего жуза в количестве девяти человек, еще три человека – султана Санияза при хане Абильпеизе, еще люди посла Санияза Жайлаубая и его сопровождающие, всего 17 человек. Мы подготовили для них верховых и грузовых коней, овец для провизии, назначили для охраны послов Торунтая, надевающего "голубое перо" (звание и символ, полученные от императора. – Авт.) и Херне, который в свое время служил в батальоне сахалиян-улальцев на должности нируй-жангина, позднее пониженного до уровня уксина (это маньчжурские воинские звания – Авт.), дружину солан Омбуча. После 18 дня 10 месяца проводили казахских послов из Урумчи. Кроме того, решили сопроводить послов до местности Пишан и присовокупить к ним дружину из армии "зеленого знамени" (в составе этой армии находились только этнические китайцы. – Авт.).

Пишанцы доставят послов дальше и согласно правилам обеспечат их овцами для провизии и дадут необходимое для дорожных расходов. Об этом мы оповестили и выслали письма Дерге, Санбао и главе провинции Ян Инцзюю. Подготовлен специальный список на китайском языке с именами послов и количеством лошадей, посланных в дар.

Предоставляем вниманию Его Величества императора копии трех страниц письма казахского хана Нуралы на тотском (ойратском. – Авт.) языке вместе с нашим заялением. 10 дня 11 месяца 27 года по цяньлунской летописи".

Согласитесь, для ученых, собирающих историю Казахского государства буквально по крупицам, документ, рассказывающий о миссии послов хана Младшего жуза, представляется весьма интересным. Однако досадно, что оригиналы всех трех страниц письма Нуралы и еще многих других документов, касающихся истории казахской государственности, до сих пор не найдены. Среди миллионов рукописей цинского архива их действительно трудно обнаружить. Но в Институте востоковедения надеются, что удача наконец улыбнется, и мы увидим послание, написанное рукой самого хана Нуралы.

При поиске оригинала докумен­та, написанного в канцелярии Казахского ханства, думаю, необходимо учесть следующее. Китайские архивариусы, ссылаясь на свои исследования, указывают время написания письма "11 месяц 27 года по цяньлунской летописи", то есть декабрь 1762 года. Поэтому вполне вероятно, что документ хранится в подборке с указанием этого месяца ("юечжэбао"). Однако в конце письма сам автор, то есть хан Нуралы, указывает, что отправил "23 марта в Год лошади". Это казахское время. Но каким временем руководствовались императорские чиновники, передавая письмо в архив, неизвестно.

И в заключение хочу представить читателю перевод письма хана Нуралы на русский язык. Оригинал документа, как я говорил выше, пока не обнаружен. Поэтому перевод сделан с маньчжурского языка, на который в XVIII веке в цинской канцелярии перевели ханское письмо.

"От Нуралы, Великому Ежену Богда хану (так обращались к Цинскому императору. – Авт.), объединяющему Поднебесную. У казахов есть три жуза и три хана, их возглавляющие. Мы узнали точные новости от Абильпеиза (султан Среднего жуза. – Авт.): все, подобные Абильмамбету, Абылаю и Абильпеизу (ханы и султан Среднего жуза. – Авт.), охвачены добрым отношением Ежена и проживают прекрасную жизнь. Мы [являемся] Нуралы хан, Ералы султан, Досали султан и Карагай султан возглавляем Младший жуз. Хотя мы, казахи, разделены на три жуза, но всегда проявляем единство – если воюем, то воюем все вместе, если в мире, то живем в мире все вместе. Поэтому мы тоже хотим укрепить хорошие отношения с Великим Еженом, как и остальные казахские жузы. Несмотря на то, что мы живем вдалеке, для того, чтобы показать наши искренние помыслы и в целях пожелания Великому Ежену здравствовать, направляем батыров Укибаса, Тугельбая, Жол-барыса, Бабика, Санжыдара, Маралшы, Атантая, Танатара и Жарамбета, а также четверых сопровождающих, всего 13 человек. Передаем через них в дар Его Величеству Ежену 11 лошадей. Проводили их 23 марта Года лошади".

В следующем пятничном номере газеты мы продолжим разговор и попытаемся ответить на вопросы, какие все-таки обстоятельства побудили хана Нуралы, султана Ералы и других казахских правителей писать длинные дипломатические послания Цинскому императору и снаряжать в далекий и опасный путь своих послов.

Бахыт ЕЖЕНХАНУЛЫ,

главный научный сотрудник, заведующий отделом Азиатско-Тихоокеанского региона Института востоковедения им. Р. Б. Сулейменова, доктор исторических наук
03.05.2013