Во время своего визита в Москву госсекретарь США Джон Керри заявил, что в рамках женевского коммюнике Россия и Америка проведут международную конференцию, на которую будут приглашены представители сирийского режима и оппозиции. Цель - создать переходное правительство, включающее в том числе сторонников режима в Сирии, основанное на компромиссе Асада и оппозиции. Таким образом, предполагается осуществить контролируемый переход в Сирии, при котором в стране в достаточной мере будет обеспечена безопасность.

Однако претворение данной формулы в жизнь подразумевает ответ на следующий вопрос: готова ли Россия отказаться от Асада? Мой ответ - нет, еще не готова. Владимир Путин по-прежнему полагает, что Башару Асаду с применением военной силы удастся подавить оппозицию, и вопрос будет решен именно таким способом. Должно быть, Путина воодушевили военные успехи Асада в борьбе с оппозицией в последнее время.

Существует ряд основных причин, лежащих в основе российской поддержки Асада. Начиная с холодной войны Сирия - важнейший арабский союзник России. К тому же Дамаск - важный рынок для российской военной промышленности, особенно если принимать во внимание удар в размере 18 миллиардов долларов, который был нанесен российской оборонной промышленности введенными против Ирана санкциями и аннулированными Ливией контрактами. Другая причина - наличие единственной военно-морской базы России в Средиземном море, в расположенном к северо-западу от Дамаска Тартусе. Москва стремится сохранить эту базу, чтобы продолжить свое присутствие в арабском мире и Средиземноморье.

Однако основная причина стремления Путина удержать Асада у власти состоит в чеченском синдроме России. В почти двухвековом сопротивлении Чечни по отношению к России важную роль играла суннитская исламская идентичность. Усиление радикальных исламистских и джихадистских групп в Чечне, начиная с конца 90-х годов прошлого века, а также продолжавшаяся в течение 10 лет и беспощадно подавленная Россией гражданская война превратили суннитский радикализм в самый страшный кошмар для России. По мнению Путина, игравшего важную роль в пресечении сепаратистского движения в 1999 и 2009 годы, то, что происходит сегодня в Сирии, - повторение чеченских событий. Он рассматривает гражданскую войну в Сирии как бунт радикальных исламистов против светского режима и обеспокоен тем, что в случае свержения режима Асада эти группы наберут силу, и радикальный исламизм перекинется на мусульманское сообщество России, большинство которого составляют сунниты. Это беспокойство - одна из основных осей российской внешней политики. Именно оно лежит в основе поддержки Россией США в борьбе с Талибаном после 11 сентября или, например, построения близких отношений с Ираном, поскольку Москва полагает, что он выступает в качестве щита, препятствуя распространению суннитского исламизма.

В настоящее время создание переходного правительства в Сирии, в котором достигнуто согласие режима и оппозиции, - идеальное решение для Америки. Однако для России это не самый благоприятный выход. Для Москвы идеальным является силовое подавление Асадом оппозиции и повторение того, что было сделано Путиным в Чечне. В этой связи, пока Путин не убедится, что дни Асада сочтены, он продолжит поддерживать режим и выступать против всевозможного международного вмешательства.

Тогда почему Россия объявила, что поддерживает инициативу Вашингтона по возрождению женевского коммюнике? Чтобы склонить Россию к сотрудничеству, до визита Керри в Москву администрация Обамы заявила о том, что США могут способствовать вооружению сирийской оппозиции. Сказав "да" запланированной на конец мая конференции с участием Асада и оппозиции, Россия до назначенного срока отрезала путь к вероятному вооружению оппозиционных сил.

Оригинал публикации: Moskova ve Washington"ın Suriye mutabakatı

Опубликовано: 13/05/2013

("Aksam", Турция)
Генюль Тол (Gönül TOL)