Мрачная перспектива СМИ в самых изолированных странах Центральной Азии

Уже более двух десятилетий свобода печати в Туркменистане и Узбекистане остается в подавленном состоянии.

Лидеры центрально-азиатских государств Узбекистан и Туркменистан любят говорить о свободе СМИ и периодически просят журналистов выступить с критикой в свой адрес. При этом в этих странах большое число журналистов чахнет в тюрьмах и процветает цензура, как в Советские времена.

В январе этого года в Туркменистане вступил в силу новый закон, гарантирующий гражданам право выражать свои взгляды и на доступ к информации в СМИ. Данный закон запрещает цензуру, вмешательство государства в СМИ и монопольное право собственности. В качестве законодательного акта, он необычен с двух сторон - свободы и запреты, указанные в нем, четко обобщают реалии цензурированной сферы СМИ, контролируемой государством. И, во-вторых, никто не верит, что такой закон будет применяться.

"Новый закон о СМИ ничего не изменил в этой ситуации, - говорит местный журналист, пожелавший остаться неизвестным. - Все по-прежнему под жестким контролем президента и кураторов от МНБ. По-прежнему действует госцензура в лице Комитета по охране гостайн в печати и других СМИ".

Медиа-наблюдатель из Ашхабада согласен с тем, что закон не дал никакого результата.

"Так же присутствуют жесткая цензура и поголовный контроль за всеми средствами массовой информации. Также существует информационная блокада - запрещены ввоз в страну журналов и газет из России, а также подписка на зарубежную прессу",- говорит он.

В соседнем Узбекистане президент Ислам Каримов по привычке призывает журналистов быть более критичными к недостаткам в правительстве.

Как сказал один местный журналист: "Несмотря на официальные призывы президента Каримова к государственным СМИ публиковать больше критики, данный призыв не расценивается журналистами как руководство к действию".

Чтобы продемонстрировать реалии таких призывов, он сказал: "В качестве примера отмечу, что с целью запугивания правоохранительные органы практиковали в отношении меня незаконное задержание и это в обращении со мной считается у них не только допустимым, но и нормальным".

Под "критикой" президент, кажется, подразумевает участие в его периодических репрессиях против чиновников низкого и среднего уровня. В этом контексте предположения о внутриведомственной коррупции - без определенных границ - становятся допустимыми.

Как сказал Сергей Наумов, независимый журналист из Ургенча на северо-западе страны: "В проправительственной журналистике (преимущественно в русскоязычных печатных и интернет-изданиях) мейнстримом стала критика ведомств городского и областного уровней, не затрагивающая основы национальной идеологии и высшее руководство страны".

Только цензура, кажется, процветает. По словам Наумова, в Узбекистане есть не менее трех ведомств, выполняющих эту функцию - Центр мониторинга в сфере массовых коммуникаций, информационно-аналитический отдел аппарата президента и новый орган с аналогичным названием, подчиняющийся правительству.

Ужасающие данные по медиа-правам

Обе страны подвергаются постоянной критике со стороны международных групп наблюдения за СМИ. Единственным реальным изменением за последние годы стала попытка осуществить контроль над Интернетом, являющимся местным печатным и вещательным средством массовой информации.

Узбекистан занимает шестое место в десятке стран с самой жесткой цензурой, по данным Комитета по защите журналистов (CPJ), базирующегося в Нью-Йорке. В стране "нет независимых медиа-изданий", а "независимые журналисты - в основном, контрибьюторы изданий за пределами страны - подвергаются допросам и преследованию по обвинению в клевете или по устаревшим законам, таким как ""оскорбление народных традиций"", - пишет CPJ. - Интернет-доступ к независимым новостным сайтам и онлайн вещателям заблокирован, как и некоторые ключевые слова и темы на отдельных веб-страницах. Иностранным журналистам отказывают в визах и аккредитации".

В ежегодном Индексе свободы прессы, составляемом Парижской наблюдательной группой "Репортеры без границ" (РБГ), Туркменистан занял третье место с конца списка после Северной Кореи и Эритреи. Узбекистан оказался немного лучше, заняв 164 место из 179, что на семь позиций ниже предыдущей позиции.

РБГ отметили, что несмотря на все разговоры о реформах, правительство Туркменистана "не отказалось ни на йоту от тоталитарного контроля средств массовой информации". Также они добавили, что одно из нескольких положительных направлений с момента прихода к власти президента Гурбангулы Бердымухаммедова - а именно, расширение общественного доступа к интернету - было разрушено усилением контроля над Facebook, Twitter, YouTube и аналогичными службами.

В отличие от Туркменистана, в Узбекистане формально есть независимые коммерческие вещатели и печатные издания, которые правительство выставляет напоказ, когда его действия подвергаются нападкам на международной арене. Но этими изданиями управляют сторонники режима, и они выпускают, в основном, развлекательные передачи.

В рамках политики большей открытости, объявленной Бердымухаммедовым, два года назад он разрешил ассоциации предпринимателей учредить одну частную газету "Рысгал". Однако каждый выпуск просматривается и предварительно утверждается, как и государственные газеты, поэтому неудивительно, что контент почти не отличается.

Оба этих государства Центральной Азии имеют длинный список заключенных в тюрьму журналистов.

В феврале РБГ отметили, что в Туркменистане по окончании семилетних сроков были выпущены Аннакурбан Аманклычев и Сапардурды Хаджиев. "Правосудие так и не коснулось их коллеги, Огульсапар Мурадовой, которая умерла в заключении вскоре после ареста. И любого, посмевшего критиковать власть, сажают в тюрьму или в психиатрическую больницу," - говорится в заявлении РБГ. Трое были арестованы после того, как помогли французской телекомпании сделать документальный фильм о Туркменистане, но вместо того, чтобы обвинить их в этом напрямую, власти вменили им в вину нападения с огнестрельным оружием.

Цифры РБГ показывают, что в декабре 2012 года в узбекских тюрьмах находились, по крайней мере, четыре журналиста - Солижон Абдурахманов, Дильмурод Саид, Мухаммад Бекжон (Бекжанов) и Юсуф Рузимуродов. По словам группы, двое последних "были заключены на сроки, превышающие сроки других арестованных журналистов в мире."

Подавление критики

В такой обстановке и без того небольшая группа независимых журналистов начинает сокращаться.

"За последние годы число независимых журналистов сократилось до десятка человек. Десять лет назад их было больше в несколько раз… Средний возраст журналистов приближается к 45 годам и выше", - говорит Наумов.

Что касается Туркменистана, журналист, находящийся сейчас в изгнании, но все равно пожелавший сохранить анонимность по причине безопасности, говорит: "Есть независимые журналисты, блоггеры, стрингеры. Их, правда, мало. Их постоянно власти третируют, отслеживают их контакты, угрожают их родственникам, оказывают через них давление… Были случаи нападения и избиения журналистов."

Сочетание преследования, цензуры, заблокированного доступа к внешним источникам информации и государственных СМИ, заполненных пропагандой, вызывает у огромного числа людей чувство незаинтересованности и апатии.

Медиа-эксперт из Туркменистана описал, как правительство принуждает учреждения и отдельные лица в бюджетной сфере брать годовую подписку на государственные газеты, просто для завышения цифр.

"Эти газеты почтальон приносит домой, но их никто даже не раскрывает", - говорит он. - Все идет либо на растопку печей и тамдыров, а в наиболее бедных сельских семьях газеты используют в качестве туалетной бумаги, разрезая их на листки".

"Официальные государственные СМИ не влияют на внутреннюю аудиторию, ибо в стране никто газет не читает, телевидение местное не смотрит, а если кто и смотрит ТВ, то только для того, чтобы узнать о новых отставках в высшем эшелоне власти и новых назначениях, либо послушать музыку, - говорит он. - Люди предпочитают смотреть телеканалы других стран по спутниковой антенне."

Лишь меньшинство в Туркменистане и Узбекистане старается быть в курсе событий дома и за рубежом, следя за новостными изданиями за рубежом, включая вебсайты, которыми владеют изгнанные журналисты или оппозиционные группы. Часто они обходят государственные блокировки на сайтах, используя прокси-сервера.

Наумов высказал пессимистичное мнение об охвате таких независимых новостных служб. "Определенное влияние есть, но вряд ли оно может стать бикфордовым шнуром для взрыва народного недовольства. Не стоит его преувеличивать из-за пристрастий аполитичного среднестатистического узбекского интернет-читателя", - говорит он.

Тем не менее, тот факт, что узбекские и туркменские власти так много времени посвящают ликвидации свободы СМИ, показывает, что они признают власть СМИ.

"Власти [Туркменистана] боятся иметь независимую журналистику у себя в стране. Они знают, что слово правды может взбаламутить народ, настроить его против власти, - говорит журналист в изгнании. - Достаточно иметь не оппозиционные СМИ, а обычные СМИ, которые отражали бы жизнь такой, какой она есть, со всеми проблемами, недостатками, недочетами… Власти знают об этом и поэтому запрещают даже обычную критику на уровне ЖКХ, благоустройства дорог, снабжения населения водой, светом, газом."

Отметив, что текущая идеология говорит о том, что Туркменистан живет в "Эпоху могущества и счастья", журналист заявил, что роль СМИ заключается в соответствии данной повестке дня "стоя на обслуживании интересов власти, пропагандируя эту власть, восхваляя ее."

Инга Сикорская - старший редактор IWPR по Узбекистану и Туркменистану.