Повышать пенсионный возраст нужно было еще десять лет назад
Д.Ашимбаев: Для политического маневра, можно было, конечно, наложить на него вето или отложить на какое-то время. Но в итоге уже через несколько лет властям все равно придется вернуться к нему, причем уже в более сложных условиях

Джамиля КАРИМОВА, "Мегаполис", 20 мая

Слухи о том, что президент в конечном итоге может наложить вето на "пенсионный" законопроект, имеют место быть. Но данная реформа вызвана экономической необходимостью и назрела давно. Поэтому модернизация пенсионной системы вряд ли является политической игрой, считает известный казахстанский политолог Данияр АШИМБАЕВ.
– Данияр, почему нельзя завернуть или отсрочить этот законопроект?
– Для политического маневра, можно было, конечно, наложить на него вето или отложить на какое-то время. Но в итоге уже через несколько лет властям все равно придется вернуться к нему, причем уже в более сложных условиях. Поймите: с каждым годом население все больше стареет, а количество работающих людей не растет. Сейчас стране просто необходима массовая программа занятости.
В любом случае нужно повышать пенсионный возраст. Я считаю, это надо было сделать еще лет 10 назад, когда бюджет был более стабильным. Сейчас все видят, как происходит секвестирование доходной части бюджета, то есть ее сокращение, и не факт, что оно последнее. Это происходит, потому что люди стали меньше платить налогов, темпы экономического роста страны оказались ниже, чем планировалось.
К тому же сейчас на пенсию выходят те, кто остался без работы в 90-х, они никакие пенсионные взносы не платили. Плюс приехало много оралманов, которые получили гражданство страны, но их возраст уже не позволял работать, в результате эти люди пополнили ряды получателей пенсий, хотя сами их не накапливали. Можно было пойти на политический риск и внедрить все это еще в 2000-х годах. Просто тогда никто не хотел брать на себя инициативу и рисковать своим имиджем и карьерой, поэтому сейчас власти пытаются решить проблему уже в пожарном режиме.
– Означает ли это, что первая пенсионная реформа 97-го года была провальной?
– Я бы сказал, что та модель не сработала на практике. Причины есть объективные и субъективные. К объективным можно отнести то, что с момента ее внедрения прошло несколько экономических потрясений: кризис 98–99-х годов и еще один прошел в 2007 году, от которого до сих пор трясет. То есть, если все это время экономическая ситуация была бы стабильной, то прошлая модель вполне могла оказаться эффективной.
К субъективным причинам я отношу слабую деятельность и контроль регулятора. Многие вещи, которые изначально были заложены в ту реформу, не сработали. В частности, банкам не разрешалось напрямую управлять пенсионными фондами. Однако сильное банковское лобби добилось снятия многих ограничений, в итоге эти нормы в реформе были свернуты.
Кроме того, программа "Голубые фишки", которую запустили одновременно с пенсионной реформой в 97-м году, была свернута буквально через несколько месяцев. Получается, что все предприятия, которые должны были стать основой для развития фондового рынка в Казахстане, ушли под контроль различных промышленных групп. В итоге этот рынок так и не развился и пенсионным фондам стало просто некуда вкладывать деньги, чтобы получить доход. Поэтому многие из них не смогли нарастить хорошую прибыль и погрязли в скандалах, слияниях и частых сменах акционеров. В результате пенсионная реформа, которая изначально должна была снять нагрузку с бюджета, не получилась.
– Есть ли уверенность, что предлагаемая реформа станет эффективной?
– Она частично снимет проблему, но на 100% ситуацию не изменит. Здесь многое зависит от конъюнктуры рынка. При благоприятных ценах на казахстанское сырье экономика будет расти. Но если ситуация на мировых рынках останется такой же, как и сейчас, то, возможно, придется принять еще более жесткие меры. Ведь уже сейчас становится понятно, что оптимистический сценарий экономического роста страны не подтверждается.
– Вы думаете, законопроект все-таки будет принят?
– Да, в том или ином виде. Я думаю, без его принятия уже просто не обойтись.
– А как вы думаете, скандальный министр Серик Абденов сохранит свой пост после этого?
– Много разговоров ходит о том, что после принятия законопроекта на этот пост назначат другого человека, который будет более "белым" в глазах общественности. Думаю, такой вариант исключать нельзя.
Я вообще не одобряю всю эту истерию по поводу вырезанных из контекста слов министра и всеобщее глумление над ним. Потому что Серик Абденов в целом грамотный руководитель, имеет опыт работы в регионе. Он прошел карьерную лестницу снизу вверх, а не как некоторые, которые после университета становятся министрами. Другое дело, что ему пришлось сразу работать в эпицентре проблемных вопросов, которые никому популярности не добавляют. Думаю, будь на его месте кто-то другой, его также клевали бы за это. Дело тут не конкретно в Абденове, никто не хочет добровольно идти на такие жертвы.
Наверное, он сохранит свой пост, ведь впереди еще много социальных реформ, которые надо провести в этом году. Среди них модернизация миграционной политики и разработка новой программы занятости. А Абденов как раз курировал когда-то трудовые вопросы в качестве заместителя министра. Думаю, ему придется довести все эти вещи до конца.

---

Хочешь не хочешь, а хотеть надо
Игорь ХЕН, "Время", 18 мая

Данияр АШИМБАЕВ, политолог, главный редактор биографической энциклопедии "Кто есть кто в Казахстане":
– Как правило, "план" голосования по тому или иному законопроекту и в мажилисе, и в сенате спускается "сверху". То есть отдельные депутаты могут возмущаться, спорить, но если есть стратегическое решение по консолидированному голосованию, то оно будет реализовано. Можно вспомнить прошлогодний пример, когда в парламенте слушали отчет Счетного комитета по контролю за исполнением республиканского бюджета. Депутаты говорили и о нарушениях, и о коррупции, и даже о возможном вотуме недоверия правительству – но в итоге... отчет утвердили единогласно!

В данном случае президент своего слова еще не сказал, и существует вероятность того, что вето на закон о пенсионном обеспечении будет наложено после принятия документа сенатом во втором чтении. Либо глава государства отправит его на доработку.
Понятно, что этот законопроект взрывоопасный – несет в себе социальные риски и угрозы. Депутаты, конечно, понимают, что народ в большинстве своем не поддерживает законопроект, так же, как понимают и то, что результаты своего голосования им придется объяснять обществу. Но решение политическое – и они голосуют "за", даже если это не стыкуется с их принципами.

Проблема в том, что меры, о которых говорится в законопроекте, должны были быть приняты давно. Пенсионная реформа в 1997 году проводилась в схожих условиях: был серьезный дефицит бюджета, экономика находилась в кризисе, и принятие того закона было продиктовано необходимостью. Но в дальнейшем у пенсионной системы не было условий для нормального развития. За это время страна пережила два финансовых кризиса. Кроме того, программа "голубые фишки", которая должна была реализовываться параллельно с пенсионной реформой, так и не заработала – нормального рынка ценных бумаг у нас нет до сих пор, хотя многие введенные государством ограничения по управлению пенсионными деньгами были сняты, и владельцы пенсионных фондов (в том числе и банки) добились для себя возможности инвестировать пенсионные накопления в свои инструменты, в свой бизнес. Помимо кризиса и банковского лобби большую роль тогда сыграло нежелание правительства принимать оперативные меры реагирования.

Нынешнее правительство вынуждено одновременно решать накопившиеся проблемы, принимая при этом непопулярные меры. Одним словом, и повышать пенсионный возраст, и усиливать госконтроль за активами нужно было гораздо раньше – когда экономика была на подъеме, а болезненные реформы можно было проводить постепенно. Эти меры – при всей их непопулярности – экономически необходимы, потому что, если какие-то пункты законопроекта не будут приняты сейчас, через пару лет мы окажемся в еще более тяжелой ситуации. Возможно, президент выберет более мягкий вариант реализации законопроекта, но большой вопрос – будет ли он экономически целесообразным.