Рыбу осетровых пород издревле называли царской или красной, имея в виду не ее цвет – бело-розовый, а особую ценность. Нынче каспийский осетр переживает не лучшие времена – браконьерство, принявшие промышленные масштабы, практически поставило его на грань выживания. Данной проблеме была посвящена недавняя расширенная коллегия Генпрокуратуры, а сегодня эту тему мы продолжаем в интервью с заместителем Генерального прокурора РК Андреем КРАВЧЕНКО.

– Андрей Николаевич, три года назад в Атырау по инициативе Генпрокуратуры прошло межведомственное совещание, на котором поднимались аналогичные вопросы. Мне довелось присутствовать на том заседании (по его итогам "Казахстанская правда" опубликовала статью "Когда осетр ревет белугой"). Казалось, участникам мероприятия удалось найти пути решения проблемы, а сегодня, получается, все вернулось на круги своя?

– На межведомственном совещании в июле 2010 года говорилось о том, какие меры необходимы для борьбы с браконьерством. Мы нашли полное понимание со стороны исполнительных, уполномоченных и правоохранительных органов всех уровней в этом вопросе. Первое время поступала подробная информация о принимаемых мерах, и повода для особого беспокойства вроде бы не было. Однако уже спустя полтора-два года стало понятно, что прогресса не наблюдается.

Более того, сегодня мы имеем цифры, которые говорят о стремительном снижении количества осетровых в казахстанской части Каспия. Безусловно, какая-то работа проводилась, но она недостаточна. Здесь как раз тот случай, когда у нас есть четкий критерий оценки эффективности такой деятельности – соотношение количества пойманных браконьеров с сокращением популяции.

По данным Казахстанского агентства прикладной экологии, популяция осетровых за три года снизилась в несколько раз – с 3 до 1,3 миллиона особей. То есть в среднем ежедневно уничтожается около 2 тысяч рыб. При подобной динамике на грани полного исчезновения осетровых мы можем оказаться уже через четыре-пять лет.

– Возможно, такое стремительное сокращение популяции осет­ровых имеет и другие причины, кроме браконьерского лова?

– Ни Комитет рыбного хозяйства, ни привлеченные научные институты не сообщали о каких-либо фактах мора осетровых. А это означает, что основной удар по популяции данного вида рыбы за истекшие после совещания три года нанесен именно незаконной добычей.

На коллегии мы задались закономерным вопросом: какой заслон перед возведенным в промысел браконьерством был поставлен уполномоченными и правоохранительными органами? Увы, ответ неутешителен. По многим направлениям успешных показателей как не было, так и нет.

С 2010 года по настоящее время правоохранительными органами выявлено 991 преступление, связанное с незаконной добычей и сбытом ценных пород рыб. В суды направлены уголовные дела по 466 преступлениям. Из нелегального оборота изъято около 36 тонн осетрины и более 300 килограммов икры. Однако при этом не выявлено ни одной ОПГ. О транснациональных преступных связях и говорить не приходится.

В течение трех лет лов осетровых был разрешен только для науки и воспроизводства, но черная икра, между тем, фактически свободно продавалась на рынках крупных городов. Более того, через магазины беспошлинной торговли аэропортов Астаны и Алматы ее реализовано 357 килограммов. И никого в оперативных службах не заинтересовало, что на часть икры представлялись сертификаты завода "Атырау-балык", который не работает уже несколько лет.

– Вероятно, правоохранительные органы должна была заинтересовать и информация о легализации средств, добытых браконьерами, ведь исходя из цен на черную икру и осетрину речь наверняка идет о немалых суммах?

– Приведенные мной выше факты, к сожалению, свидетельствуют также о том, что работа по каналам сбыта и денежным потокам, связанным с черным рынком осетрины и икры, должным образом не ведется.

Что же касается цен, то, по пос­ледним данным, стоимость килограмма икры на черном рынке в Атырау составляет от 150 тысяч тенге, килограмма осетрины – 2,5-3 тысячи. В Алматы икра продается уже от 180 до 250 тысяч тенге, а рыба – от 12 до 18 тысяч. За рубежом 1 килограмм икры оценивается в 8 тысяч евро. По этим цифрам можно судить, насколько прибылен незаконный лов осетра.

По информации МВД России, доходы дагестанских браконьеров являются одним из источников финансирования экстремистских группировок Северного Кавказа.

Куда идут деньги казахстанских браконьеров, мы можем только предполагать, так как ни одного дела по факту легализации доходов, полученных от незаконного оборота осетровых и черной икры, не возбуждено. Даже по выявленным случаям браконьерства целенаправленной работы по установлению каналов сбыта, круга связей не проводится. Качество принимаемых процессуальных решений и проведенных следственных действий таково, что половина уголовных дел до суда не доходит.

– И на совещании в 2010 году, и на недавней коллегии Генеральной прокуратуры говорилось о возможной коррупционной составляющей проблемы, то есть сращивании интересов браконьеров и тех, кто должен с ними бороться...

– Учитывая выгоду от такого бизнеса, неудивительно, что одна из причин попустительства – преступное сращивание сотрудников уполномоченных и правоохранительных органов с браконьерами. При обсуждении подобных фактов в 2010 году МВД и другие госструктуры брали на себя обязательства по исключению коррупционных действий со стороны своих работников, задействованных в рыбной отрасли. Но на коллегии мы вынуж­дены были констатировать: данные обязательства не выполнены.

Чуть больше месяца назад финансовой полицией Атырауской области возбуждено уголовное дело в отношении инспекторов водной полиции за незаконный возврат изъя­той рыбы браконьерам. Подобные претензии, и далеко не в меньшей степени, можно адресовать и уполномоченному органу.

В ноябре прошлого года органы внутренних дел Мангистауской области уличили должностных лиц Бузачинского отдела Урало-Каспийской инспекции рыбных ресурсов в незаконном хранении 681 килограмма рыбы осетровых пород и 1 килограмма икры на общую сумму 4 миллиона 958 тысяч тенге. При этом в их отношении было возбуждено уголовное дело по статье 287 УК РК за... незаконную добычу водных животных. Но как-то сложно представить себе рыбных инспекторов, собственноручно травящих сеть и радующихся осетровому улову.

Конечно, в условиях недоказанности по иному, чем по статье 287, их действия не квалифицируешь. Однако налицо все признаки того, что немалая часть браконьеров, будучи пойманными за незаконным промыслом, просто откупается своей добычей и доходами.

Там, где удается провести соответствующую оперативную работу, мы можем видеть более реалистичную картину. Например, в январе текущего года финансовой полицией Атырауской области возбуж­дено уголовное дело в отношении помощника механика Урало-Кас­пийской бассейновой инспекции рыбного хозяйства. Он подстрекал к даче взятки должностным лицам инспекции в сумме 210 тысяч тенге, деньги были платой за покровительство беспрепятственному браконьерству на реке Урал.

Происходящее снижение популяции осетровых позволяет говорить, что названные мной факты – даже не верх, а только самая макушка айсберга.

Отто фон Бисмарк в свое время сказал, что с плохими законами, но хорошими чиновниками страна вполне может жить успешно. Но если чиновники плохи, не помогут и самые хорошие законы. С 2010 года реализовано достаточно много нормотворческих, водо- и рыбохозяйственных мероприятий. Однако никакие, даже самые прогрессивные меры не способны помочь, если люди, поставленные государством охранять рыбу, активно ее истреб­ляют рука об руку с браконьерами.

– Стало быть, нужно говорить и об ответственности местной исполнительной власти?

– Безусловно, огромная часть ответственности лежит и на областном руководстве. Все эти три года вместо того, чтобы заниматься насущными проблемами региона, некоторые высокопоставленные должностные лица присваивали бюджетные деньги. Государству был причинен ущерб на сумму около 70 миллиардов тенге.

В это же время ни у кого не находилось средств на водохозяйственные работы в целях сохранения нерестилищ на реке Урал, а также на реконструкцию двух рыбоводных заводов. В итоге дноуглубительные работы проведены только на реке Кигач, тогда как основным водоемом для размножения осетровых служит Урал.

На расхищенные бюджетные деньги можно было создать сразу несколько осетроводческих ферм, строительство которых с нуля и под ключ обходится от 100 до 400 миллионов тенге. Что позволило бы не только снизить давление на популяцию, но и обеспечить работой местное население.

Сегодня же дошло до того, что нас убеждают в бесполезности создания рабочих мест в данном регионе. На мой взгляд, каждое такое заявление должно расцениваться как акт капитуляции перед браконьерами.

В настоящее время в отдельных районах в браконьерстве подозревается около 200 человек. В органах транспортного контроля зарегистрированы 132 маломерных судна, из них 26 типа "Байда". Понятно, что используются они не для водных прогулок. И это лишь те суда, которые стоят на государственном учете. Сколько их реально – не знает никто. За грубые упущения в работе прокуроры таких районов при прохождении внеочередной аттестации были признаны не соответствующими занимаемой должности.

Вновь назначенным прокурорам предстоит большая и кропотливая работа, иначе в отношении них будут приняты аналогичные меры. То же самое относится и к природоохранному прокурору.

– На совещании в 2010 году много говорилось о необходимости укрепления морской границы. Что сделано в этом направлении?

– К сожалению, значительно меньше, чем хотелось бы. В настоя­щее время радиолокационное оборудование не обеспечивает исчерпывающего покрытия вверенного участка Государственной границы, а космический мониторинг так и не удалось задействовать. Не используются и возможности беспилотников по договору с Россией, которые уже вовсю применяются в соседней Оренбургской области.

Наши прибрежные морские воды продолжают оставаться излюбленным местом браконьерства азербайджанских и дагестанских рыбаков.

Статистика береговой охраны Пограничной службы по задержанию браконьеров выглядит следующим образом. Количество выявленных ею нарушений за последние три года возросло с 385 до 894, то есть более чем в два раза. Казалось бы, есть все основания порадоваться таким показателям, но почему-то изъятая у нарушителей рыба резко убавляет в весе. Так, если в 2010 году это 30 с лишним тонн осетрины, то в прошлом году – всего 4 тонны.

Негативный отпечаток накладывает и неурегулированность международно-правовых вопросов. К примеру, если бы прикаспийским государствам удалось договориться об ответственности за браконьерство в нейтральных водах, это позволило бы, не дожидаясь окончательного установления границ, нанести серьезный удар по этому виду преступности.

Не меньшее значение для сохранения осетровых имеет решение с российской стороной вопросов, касающихся водного режима реки Урал. Главная рыбохозяйственная артерия региона мелеет, имеют мес­то заиливание и зарастание травой нерестовой части, снижается база для воспроизводства рыбы.

В 2010 году на совещании мы говорили о необходимости межправительственных переговоров с Россией по вопросу регулирования стока Урала. Это важно для обеспечения среднегодового стока в целях эффективного нереста рыб осетровых пород. Но существовавшая три года назад проблема до сих пор остается нерешенной, а промедление может способствовать полной потере нерестового фонда осетровых рыб.

Единственный положительный сдвиг, который произошел за пос­леднее время, это подготовка Указа Главы государства от 28 января 2013 года об одобрении проекта Протокола прикаспийских государств по защите Каспийского моря от загрязнения из наземных источников.

В соответствии с протоколом стороны принимают специальные меры по защите от загрязнения из наземных источников и в результате осуществляемой на суше деятельности, которое может быть потенциально вредным для природных нерестилищ осетровых, каспийского лосося и других ценных видов рыб.

– Критику, прозвучавшую на коллегии и в вашем сегодняшнем интервью, можно назвать разгромной, но, как говорили когда-то: критикуешь – предлагай. Каковы предложения Генеральной прокуратуры по изменению ситуации?

– Во-первых, мы инициировали перед Правительством принятие комплексного плана конкретных мероприятий, которые должны быть направлены на восстановление экосистемы Урало-Каспийского бассейна, предупреждение преступности, а также на выработку эффективного механизма межведомственного взаимодействия по вопросам государственного контроля за оборотом ценных пород рыб.

Мы считаем, что для всех правоохранительных органов на местах необходимо установить в качестве критерия оценки их работы – эффективность мер по пресечению незаконного оборота осетровых, выявлению и ликвидации организованных преступных групп, недопущению проявлений коррупции в собственных рядах. Борьбе с браконьерством на Каспии будет способствовать и действенный таможенный контроль при вывозе за рубеж рыб ценных пород и икры.

На коллегии прокурорам западных регионов было предложено давать принципиальную оценку каждому выявленному нарушению законности в рыбной отрасли, добиваться привлечения к ответственности всех виновных лиц. Также мы поставили вопрос о персональной ответственности руководителей местных, уполномоченных и правоохранительных органов за отсутствие результатов в вопросах борьбы с браконьерством и сохранения осетровых в Урало-Каспийском бассейне.

Надеемся, что все эти меры помогут добиться реального изменения ситуации в лучшую сторону.

Беседу вела Ольга СЕМЕНОВА