ЗАРЯ НАД ТАКСИМОМ

Турецкое лето-2013. Начало

Последние события в Турции обескуражили даже опытных экспертов. Страна, считавшаяся самой стабильной в мусульманском мире, забурлила массовыми протестами. Как же так случилось, что "флагман демократии и развития", как нередко называют Турцию, погрузился в пучину хаоса и беспорядков? Кто стоит за протестами? Ответить на эти вопросы сейчас пытаются многие. И не всегда успешно: незнание часто порождает самые нелепые догадки. Между тем события в Турции имеют глубокие корни, а выплеснувшееся на улицы и площади недовольство копилось годами.

"Почему я должен скрывать, что я коммунист?"

В жаркий июньский полдень приятно сидеть в небольшом турецком кафе. В Бишкеке их за последние годы открылось много. Власти не препятствуют: нынешний президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев относится к Турции с большим расположением. Несколько лет он прожил в этой стране и, поговаривают, имеет там бизнес. Рядом со мной – молодой турецкий коммунист Эмин (его имя я изменил по причине, о которой расскажу чуть ниже). Ему 30 лет, 8 из которых он живет в Кыргызстане. Мы пьем терпкий турецкий чай, разговаривая о жизни, о политике, о судьбе общих друзей.

– Когда я заявил отцу о своих коммунистических взглядах, он очень рассердился и строго-настрого запретил мне даже близко касаться политики, – вспоминает Эмин. – Я возразил ему: это не мой собственный выбор, ты воспитал меня таким, научил ненавидеть несправедливость и быть честным. Отец был неумолим, и я ушел из дома.

Эмину было 15 лет. На следующий год он своими силами поступил в престижный Стамбульский университет, познакомился с единомышленниками, вступил в Компартию Турции. После окончания вуза Эмин уехал работать в Кыргызстан, сейчас трудится в одной из турецких компаний, обзавелся семьей. Но отношений с Турцией он не порывает, постоянно общаясь и с родителями (отец в конце концов принял выбор сына), и с друзьями. В свое время в Кыргызстане училась и работала довольно многочисленная группа молодых коммунистов из Турции. Большая часть их вернулась на родину.

Интересуюсь у Эмина, знают ли на работе о его убеждениях.

– Конечно знают! – говорит он. – Я не скрывал и не скрываю это. И почему я должен скрывать? Понятно, для чего вор скрывает, что он вор. И фашисты редко говорят в открытую, что они фашисты. Коммунист же должен с гордостью носить свое звание.

Мне глубоко симпатична горячая убежденность Эмина. И все же я решил скрыть его настоящее имя, чтобы уберечь от неприятных последствий. Дело в том, что образ Турции как самой демократичной страны исламского мира условен. Это не более чем пропагандистский штамп, рассчитанный скорее даже не на собственных жителей (многие из них знают правду), а на внешний мир, в том числе Европейский союз, присоединиться к которому так стремится правительство Эрдогана.

Внутри Турции существует практика жесткого преследования политических оппонентов. Причем если в отношении таких процессов, как дело тайной организации "Эргенекон" (в 2007 г. турецкие спецслужбы объявили о раскрытии заговора с целью свержения правящего режима; по делу "Эргенекона" были арестованы видные военные, общественные деятели и даже депутаты парламента) правозащитники выступают с протестами, то гонения на коммунистов зачастую остаются без внимания "демократической общественности".

Сам Эмин рассказывал о многочисленных случаях, когда активистов избивали и даже убивали, не говоря уже об угрозах, увольнениях с работы и т.п. Кстати, один из товарищей Эмина, учившийся в Кыргызстане, сейчас отбывает тюремный срок. Причина ареста в том, что он, взломав сайт министерства образования Турции, разместил на главной странице призыв к общедоступному бесплатному образованию.

Большинство оппозиционных манифестаций в Турции заканчивается жестким разгоном. Полиция не церемонится с митингующими, не разбирая, кто это – взрослые мужчины или женщины и школьники. Так было, к примеру, 1 мая этого года, когда власти запретили проведение манифестации. На вышедших тем не менее на площадь Таксим жителей обрушились дубинки полицейских, водометы и слезоточивый газ. Несколько человек получили серьезные травмы. Правда, многие жители страны об этом узнали не сразу: большинство СМИ в Турции транслируют позицию властей и передают только "правильные" новости.

Что вывело людей на улицы?

Наш разговор касается и последних событий. Почему в столь, на первый взгляд, динамично развивающейся стране стали возможны такие массовые протесты? И почему они начались с такой, на первый взгляд, мелочи – планов снести крохотный парк?

– Сейчас говорят о стихийных манифестациях. Это верно только отчасти, – рассказывает Эмин. – Причин недовольства было много, они накапливались постепенно.

По словам моего собеседника, парк Таксим-Гези имеет для всех прогрессивных сил Турции символическое значение. 1 мая 1977 года ультраправые боевики открыли огонь по демонстрантам, собравшимся на площади Таксим, составной частью которой является парк. Тогда погибли 42 человека, сотни получили ранения. После этого любые политические акции на площади были запрещены. Спустя тридцать с лишним лет, 1 мая 2008 года, коммунисты и другие левые силы нарушили запрет, проведя здесь масштабный митинг. С тех пор Таксим является олицетворением борьбы за политические права. Эта одна из причин, почему проект реконструкции парка был так болезненно воспринят тысячами людей.

К слову, идеологическое противостояние в стране набирает обороты с каждым годом. Религия здесь отделена от государства еще с 1928 года, когда благодаря реформам Ататюрка в конституцию был внесен специальный пункт о том, что Турция – светское государство. Однако после прихода к власти Партии справедливости и прогресса начался постепенный отход от этих принципов. Например, в 2010 году, несмотря на позицию конституционного суда, был отменен запрет на ношение хиджаба в вузах. Ярым сторонником реформы тогда выступил Эрдоган. В прошлом году в школах страны началось преподавание Корана в качестве факультативного предмета. Неудивительно, что многие заговорили о ползучей исламизации Турции. И это притом, что большинство граждан с опаской относятся к нововведениям. Согласно проведенным опросам, 80% жителей выступают против внедрения норм шариата.

Вот почему столько шуму наделал антиалкогольный закон, инициатором которого опять-таки выступил премьер-министр. Новые юридические нормы, в частности, запрещают продажу алкоголя с восьми часов вечера до шести утра. Принятие закона вызвало глухое недовольство. И не столько потому, что желающим выпить ставятся преграды (серьезных проблем с пьянством Турция не испытывает), а по той причине, что многие увидели в реформе очередной шаг к исламизации общества.

Внешнеполитический курс Анкары также не вызывает восторга у большинства населения. Несмотря на исламскую риторику, правительство Эрдогана с самого начала пошло на укрепление отношений с США, поддержав Вашингтон в Афганистане, Ираке, Ливии. В сирийском конфликте Турция играет роль главного плацдарма, с которого ведется борьба против законной власти. Анкара предоставила сирийским боевикам базы на границе, снабжает их оружием и боеприпасами, оказывает на Дамаск жесткое экономическое и дипломатическое давление. Один из недавних примеров – теракт в турецком городке Рейханлы. Вскоре после трагедии власти Турции обвинили в организации теракта сирийские спецслужбы, хотя эта версия была абсолютно беспочвенна.

– Многие у нас поняли, что теракт – дело рук не сирийских, а турецких спецслужб, – говорит Эмин. – Так Эрдоган хотел найти предлог для нападения на Сирию. Но ложь была настолько очевидна, что власть пошла на попятную. В Турции мало кто поддерживает вмешательство в сирийские дела. В стране регулярно проходят антивоенные демонстрации. Только о них за рубежом мало кто знает: СМИ об этом почти не говорят.

По мнению Эмина, эти два события – теракт в Рейханлы (11 мая) и принятие антиалкогольного закона (24 мая) – стали толчком к массовым протестам. А глубинной причиной явилась потеря турецким правительством обширной социальной базы. Прежде за правящую партию голосовали разные социальные группы – и сторонники исламизации, и приверженцы светского общества. Теперь же первых смущает откровенно прозападная политика кабинета, а вторых – заигрывания Эрдогана с исламистами. Широкие слои населения, видевшие в премьере залог стабильности, все больше разочаровываются неолиберальными реформами (например, поправками в трудовое право, урезающими права работников в пользу владельцев корпораций) и авторитарными замашками главы правительства.

– Большинство жителей разочаровались в Эрдогане, даже те, кто голосовал за него, – говорит Эмин. – Разговоры о его харизме и огромной популярности преувеличены. Тогда, десять лет назад, избиратели доверились Эрдогану и его Партии справедливости и развития по одной причине – они устали от политического кризиса и экономических трудностей. С Эрдоганом связывались надежды на стабильность. Люди выбирали не Эрдогана, который как личность ничего особенного собой не представляет, а стабильность.

– Но ведь до последних событий Турция была примером стабильности на Ближнем Востоке. Получается, надежды жителей оправдались?

– Отчасти да. Но то, какими методами достигается эта стабильность, вызывает все больше раздражения. Эрдоган решил примерить на себя роль единоличного правителя, диктатора.

Чтобы лучше понять слова Эмина, нужно хотя бы немного быть знакомым с политической системой Турции. Здесь нет четкого превалирования какой-то одной ветви власти: президент, парламент, правительство и судебная власть как бы уравновешивают друг друга. Реджеп Тайип Эрдоган, став премьер-министром в 2003 году, стал постепенно сосредотачивать власть в собственных руках, нередко игнорируя мнения других элементов политической системы. Это, кстати, проявилось и в январе этого года, когда началась история с парком Таксим-Гези. Суд признал проект по уничтожению парка незаконным, однако Эрдоган наплевал на судебное решение, заявив: "Проект будет осуществлен в любом случае!"

"Таксим – везде!"

Казалось бы, судьба парка предрешена. Утром 28 мая к Таксим-Гези подтянули экскаваторы и самосвалы, которые начали выкорчевывать вековые деревья. Группа архитекторов и инженеров, близких к Компартии Турции (ТКП), выступила с призывом защитить зеленый уголок в центре Стамбула. В тот же вечер в парке собралась большая группа людей – в основном коммунистов и их сторонников. На месте уничтоженных деревьев они посадили молодые саженцы. Дежурство в парке продолжалось всю ночь.

На следующий день протесты стали по-настоящему массовыми. Этому способствовало следующее обстоятельство: известный в Турции актер Деврим Эвин, который ведет вечернюю программу на популярном телеканале, выступил в прямом эфире и заявил, что намерен принять участие в защите парка Таксим-Гези. На этом этапе у властей была прекрасная возможность предотвратить разрастание протестов, пойдя на переговоры с митингующими. Вместо этого правительство сознательно выбрало путь эскалации конфликта, бросив полицию на разгон акции. Одновременно Эрдоган выступил с жестким заявлением: уничтожение парка продолжится, а протесты будут подавляться.

30 мая Стамбульская организация ТКП выступила с призывом начать акции протеста во всех городах и районах страны. "Мы не согласны жить при диктатуре, когда Эрдоган приказывает всем: "Вы должны жить, как скажу вам я!", – отмечалось в документе. На следующий день тысячи людей вышли на улицы Анкары, Измира и десятков других городов.

– Поднялись даже маленькие провинциальные городки, в которых отродясь не было крупных манифестаций, – говорит Эмин. – Все обещания властей организовать альтернативные демонстрации в поддержку правительства завершились ничем.

Вместо этого режим сделал ставку на запугивание активистов. В Анталии был подожжен офис местного отделения ТКП, а в одном из районов обстреляли машину с членами партии. Жесткие действия властей, однако, произвели обратный эффект: на улицы стало выходить все больше людей, а требования протестующих теперь не ограничивались защитой стамбульского парка. Теперь главным лозунгом стал "Эрдоган, уходи!" ("Tayyip istifa!") и "Таксим – везде!" ("Taksim her yerde!").

По словам моего собеседника, в центре протестов стояли именно коммунисты, а вокруг этого ядра группировались самые широкие слои – студенты, рабочие, интеллигенция.

– Как бы ни сложилась ситуация, власть однозначно проиграла, – уверен Эмин. – Теперь никто не верит власти, когда она говорит о демократии и правах человека.

Впрочем, будет ошибкой, если сказать, что главная цель турецких протестов – это смена правительства. Конечно, в митингах участвовали широкие силы. Для кого-то отставка Эрдогана – это предел мечтаний. Но только не для коммунистов. Для них главный враг – не Эрдоган и его правительство, а проводимая Анкарой неолиберальная политика и в целом капитализм. Показательно, что на стенах одного из стамбульских банков в этот день появилась надпись – высказывание Бертольта Брехта "Что такое ограбление банка по сравнению с основанием банка?"

И хотя турецкие коммунисты могут показаться романтиками, они реалисты. И прекрасно отдают себе отчет в том, что нынешние протесты не перерастут в социалистическую революцию.

– Мы изначально не ставили перед собой такой цели, – говорит Эмин. – В ТКП хорошо знакомы с идеей Ленина о революционной ситуации. В Турции пока такая ситуация не назрела. Эти акции протеста стали подготовкой, смотром сил. Мы доказали всем – и власти в первую очередь, что политика террора, запугиваний и замалчиваний больше не действует. Работа будет продолжаться. Революция обязательно свершится.

Глядя в горящие глаза молодого коммуниста, я тоже поверил, что когда-нибудь и над площадью Таксим, и над парком Таксим-Гези, и над всей Турцией засияет солнце новой жизни.

Сергей КОЖЕМЯКИН

№ 60 (13859), 6 июня 2013 г.