Есть ли в Казахстане бойцы идеологического фронта?
СВОБОДА ПИЩАТИ

На минувшей неделе было положено начало занимательной дискуссии – о роли СМИ в рамках "переходного" периода. К сожалению, полемика еще не успела оформиться в серьезный обмен идеологемами, однако несколько любопытных мыслей спикеры проговорить успели. За обменом любезностями с интересом следил обозреватель Central Asia Monitor.

Пожалуй, единственное, чего не хватало в последние перед отпускным сезоном недели, – это именно полемики о роли СМИ в условиях политического кризиса. И ведь действительно, после жесткой отповеди государственным СМИ со стороны главного идеолога страны, государственного секретаря Марата Тажина, оргвыводов, заметных в информационном пространстве, не последовало.

Зато периодически возникают слухи об идеологическом по своей сути противостоянии на высших этажах власти – по данным источников, за доминирование безуспешно борются сторонники двух основных моделей: условно назовем их "ястребы" и "голуби". "Ястребы" последовательно отстаивают модель жесткого регулирования в информационном поле, предлагают механизмы "ручного" управления этой средой и всячески развивают тему введения косвенной цензуры. Их оппоненты, "голуби", предлагают более свободную и технологичную модель управления изданиями, предполагающую регулирование при помощи более или менее свободных информационных потоков.

Сказать, кто же сумеет одержать верх в этой борьбе, довольно сложно: слишком жесткие рамки выставляют стороны, демонстрируя нетерпимость к компромиссам.

Однако, несмотря на то, что подобные конфликты во власти возникают постоянно (ввиду несовершенства системы сдержек и противовесов), мы считаем нужным отметить, что в принципиальном плане озвученные модели мало отличаются друг от друга в контексте идеологической работы. Еще бы, ведь обе они рассматривают лишь различные степени зарегулированности рынка. И здесь совершенно неважно, кто из оппонентов сумеет одержать верх, поскольку главного – пересмотра самой модели работы с информационным полем, о чем говорил государственный секретарь, – не случилось. Полагаем, что этот процесс еще должен стать актуальной составной частью чего-то другого, более глобального. Ведь, если судить по тезисам недавнего выступления Марата Тажина в ходе совещания с историками, качественным изменениям будет подвергнута сама ткань идеологии как составной части исторического процесса. И уже этот контекст делает препарирование информационной сферы качественно иным. Однако не будем забегать вперед. Отметим лишь, что, вероятнее всего, реформирование идеологической сферы затронет и информационную среду. Но пока этого не произошло, страна работает в рамках старых моделей. И вот уже они не слишком отвечают требованиям времени.

Государственный вектор

В этом смысле очень важно заметить, что политолог Антон Морозов совершенно справедливо поднял вопрос качества СМИ в переходный период. Единственная деталь, с которой невозможно согласиться, читая рассуждения политолога, – это охват аудитории государственными СМИ. Даже не имея на руках специального инструментария, анализируя хотя бы качество подписных пакетов кабельных и спутниковых телеканалов, можно с большой долей вероятности утверждать, что казахстанские СМИ заранее проиграли информационную войну россий­ским. Конечно, можно сколь угодно долго рассуждать о том, что в России объективно сформировалась самая сильная школа журналистики на постсоветском пространстве. Но пример Украины свидетельствует о том, что более или менее свободный рынок масс-медиа может стать генератором качественного и творчески одаренного продукта, который не только выдержит испытание переходным периодом, но и станет основным поставщиком идеологем для населения. А продукты с большой долей интеллектуальной новизны и вовсе должны увлечь не только массы, но и тех, кого принято называть "креативным классом".

Пока же информационный рынок Казахстана не в состоянии предложить качественный идеологический товар. И чем дальше, тем более очевидным становится то, что в момент смены политической власти или обострения борьбы за нее информационными процессами будут управлять вовсе не те люди, которые возглавляют сегодня государственные или околовластные СМИ. Современные технологии уже давно позволяют создавать мобильные медиа, а примеры из ближайшего прошлого говорят, что в критический момент средством массовой информации может стать один аккаунт в любой из социальных сетей страны. Он один будет способен выдержать конкуренцию с сотнями и тысячами СМИ, в которые десятки лет вливались деньги. А это означает только одно: ситуация грозит выйти из-под контроля властей.

И ведь советовать что-то в такой обстановке довольно сложно. Политическая неопределенность усугубляет ситуацию, и, пожалуй, единственное, что можно сделать, – это поддержать позицию "голубей" с верх­них этажей власти. По крайней мере, останется надежда на то, что в условиях менее зарегулированного рынка появятся проекты, которые не будут лежать в консервации, а начнут один за другим выстреливать в информационную среду креативными решениями и занятными категориями. Тогда препарирование сферы идеологии станет вопросом именно технологии, а не регулирования – что само по себе дает дополнительные рычаги по управлению нужными аудиториями. Этот момент, кстати, довольно тонко прочувствовали политические технологи в соседней России, где рынок сейчас трансформируется в общее поле, где править бал будут высокотехнологичные компании с разветвленными коммуникациями, использующие все возможности Интернета. И хотя бы по этой причине стоит внимательнее оглядеться вокруг. Тем, кому не нравятся примеры из России, можно предложить взглянуть на структуру работы западных гигантов в сфере масс-медиа: каждый из них является не только генератором и поставщиком основных властных идеологем, но и монитором для талантливых и технологичных продуктов. А самое главное – регулятором процессов в идеологической сфере становится именно рынок, который определяет основные векторы развития.

Эмпирические медиа

Поэтому, если вернуться к вопросу о создании СМИ переходного периода, то стоит начать заниматься этим вопросом здесь и сейчас. И одним только контролированием блогеров тут не обойтись: необходимо, например, создавать оригинальный контент, желательно на стыке двух языковых культур. Но прежде всего отрасль нуждается в четком и однозначном изучении со стороны социологов и маркетологов. В этом нет ничего нового – каждое СМИ, создаваемое в любой из стран с насыщенным медиарынком, сначала исследует поле, в котором ему предстоит работать. В Казахстане, к сожалению, эта практика не прижилась, но в нашей стране по пальцам можно пересчитать медиа­проекты, которые изначально задумывались как бизнесовые. Говоря другими словами, издания в Казахстане сначала политические и только потом уже общественные.

При этом стоит заметить, что в реформировании нуждается уже не только информационно-политическая часть отрасли, но и развлекательная индустрия, которая даже в соседних странах все больше становится полем идеологической войны. Решительно все, от сериалов до развлекательных программ, от концертов до литературных обозрений, является вероятным полем идеологических посылов – полем, в котором работают лишь западные исследователи, и то лишь отчасти.

По этой причине ответ на вопрос "Могут ли работать государственные СМИ в информационно-пропагандистском поле в сложные периоды?" звучит совершенно однозначно: не могут, поскольку без научного подхода и применения соответствующих инструментов казахстанские СМИ являются всего лишь эмпирическими инструментами, которые, как известно, с трудом можно назвать эффективными.

Роберт Берновский

21.06.2013