"Говоришь, хочешь, чтобы произошла революция?" Уличные протесты пасуют перед могуществом элиты и инертностью граждан
Мало что так воодушевляет - или так морочит голову - как зрелище многомиллионных манифестаций протеста, пишет в своем журнале главный управляющий и редактор Foreign Policy Дэвид Роткопф. Статья озаглавлена цитатой из песни - "You Say You Want a Revolution?".

Сегодня, когда на улицы вышли бразильцы и турки, а также египтяне (последние - уже не впервые), комментаторы вновь заявляют, что наступил новый 1848 год. Роткопф полагает: аналогия верна в том смысле, что революции 1848 года в Европе не спровоцировали реальных немедленных перемен. "Эти революции заглохли или были подавлены не случайно: революционеры лучше умели организовывать протесты, чем претворять свои движения в институции или порождать, развивать и наделять полномочиями лидеров, которые могли бы подчинить себе существующие институции", - пишет автор. Заодно он напоминает позитивный пример Американской революции: вожди создали механизмы для подпитывания восстания, а затем систему, которая защищала принципы революции и сопротивлялась противодействующим силам.

Роткопф предлагает рассмотреть вспышки народного недовольства за последние 20 лет: "Площадь Тяньаньмэнь, восстания, которые низвергли СССР, иранская "зеленая революция", Тахрир, Ливия, Тунис, площадь Таксим". По его мнению, во всех случаях "протестующие вряд ли оказались в числе тех, кто максимально выиграл от исхода событий".

На взгляд автора, результаты этих восстаний можно разделить на две категории. В одних странах (Китай, Иран, Турция на данный момент) восстания мало что изменили. В других власть перешла от одной элиты к другой: Россией "правит бывший офицер КГБ весьма недемократическим образом", в Египте "Братья-мусульмане" постарались заполнить вакуум, а теперь, вероятно, власть снова возьмут военные.

Правда, революции в Центральной и Восточной Европе принесли реальные перемены и демократию. Но, как минимум, столь же часто протесты заканчиваются ничем или эксплуатируются могущественными людьми.

Автор разъясняет: да, новые технологии могут стремительно "конвертировать настроения в действия общенационального масштаба". Но если в распоряжении элиты - деньги, армия, полиция и рычаги "механизмов политического самовыражения", если элита может применять ресурсы государства для подавления восстаний либо эксплуатировать революции для соперничества с другими фракциями элиты - тогда элиту трудно сместить, особенно движению, у которого нет реальных лидеров, четкой программы, сильной политической организации и эффективных планов.

Протестующим не стоит рассчитывать на помощь западных держав, считает автор: эти страны заинтересованы в стабильности и фактически "потворствуют сохранению существующего положения".

Самая сильная противодействующая сила - инертность, заключает Роткопф. "Ходить на демонстрации легко, осуществить прочные перемены - трудно". Автор советует обучать оппозиционеров, как прийти к власти и укрепить ее.

2 июля 2013 г.
Дэвид Роткопф | Foreign Policy