Научные сотрудники Академии управления при президенте Кыргызской Республики (АУПКР) провели исследование политической элиты Кыргызстана, результатом которого стала научная работа под названием "Политическая элита Кыргызстана. Пути обновления". Корреспондент ИА "24.kg" побеседовал с одним из авторов, политологом Аидой Алымбаевой.

- В чем заключается особенность вашего исследования?

- Это работа, которую мы делали по заказу АУПКР. Ее мы начали в Национальном институте стратегических исследований (НИСИ). Это инициатива Чингиза Шамшиева. Тогда он был директором НИСИ. Потом он перешел на работу в АУПКР, где и продолжил начатое исследование, в котором участвовали политолог, социолог, специалист по статистике, историк. Всего 4 человека. Все права на исследование принадлежат академии.

Если говорить о целях, то нам важно было понять, кто присутствовал в составе политической элиты Кыргызстана с 1992-го по 2010 год. Для исследования мы взяли 5 временных срезов и политиков исполнительной ветви власти. В каждом срезе брали по 20-30 человек. Всего получилось 136. Мы определили, кто является элитой, и пришли к выводу, что на тот момент основную роль играла президентская форма правления. Поэтому брали министров, вице-премьеров, премьеров, президента.

- Какая она - политическая элита Кыргызстана?

- Целью исследования не было выявить то, какую роль сыграли те или иные политики, мы рассматривали только структурный характер политэлиты. Самым важным было определить, кто они. В трансформации общества переходного периода важно понять, кто является политической элитой, как она пополняется, мужчины или женщины, кыргызы, русские или узбеки, сколько им лет, из какого рода, региона, в каком вузе получали образование, какая у них специализация.

Если брать в общем, то политическую элиту составляют представители титульной нации, а число представителей этнических меньшинств с каждым годом сокращалось. В 1992 году во власти были и немцы, и евреи, и русские, и представители других национальностей, но 70-80 процентов были кыргызы.

Обновляемость элит зависела от президента. Если в советское время эту функцию выполняла партия, то с распадом Союза эта обязанность перешла в руки президента. Именно глава государства назначал всех министров, губернаторов, акимов и так далее. Он расставлял фильтры. Когда в 1992 году президент набирал этих людей, то делал акцент на научную элиту. Мы наблюдаем большую представленность докторов и кандидатов наук, но, к сожалению, со временем их число сокращается. Акаев не был представителем партийной номенклатуры, он был ученым и назначал людей из научной среды. Следующее, на что президент ориентировался (и так было все последующие годы), он набирал соратников, людей, которые могли бы обеспечить ему лояльность. Как обеспечивается лояльность? Она достигается за счет того, что люди сопереживают президенту в идентичной с ним характеристике. Какие это характеристики: я из одного региона с президентом, из одного рода. Родоплеменные отношения играют важную роль. Мы выявили этот факт. Не рискну назвать это закономерностью, но данное обстоятельство сыграло большую роль в формировании элит. Мы наняли историка Анвара Макеева, который сделал полный расклад элиты по родовой принадлежности: ичкилик, сарыбагыш, бугу и так далее. Оказалось, что на самых верхних этажах власти разместились представители сарыбагышей. В целом их было очень мало, но когда мы суммировали результаты по баллам (каждой должности присваивали баллы), сарыбагышы занимали самые высокие и основные должности.

Представленность региона также меняется. Как только уходит президент Акаев, представленность северных областей сокращается. В одном году не было ни одного нарынца или таласца. Вывод таков: президенты Акаев и Бакиев ориентировались на неформальные институты - род, регион.

- Известно, что в советское время элиту составляли люди образованные. Сейчас в элите в основном представители бизнеса. В этом плане вы проводили какую-то аналогию?

- Конкретно нет. Но любопытно следующее. Мы выявили такую деталь: люди, окончившие Политехнический институт (сейчас КГТУ имени Раззакова), преобладают в политэлите. То есть этот вуз является своеобразной кузницей - по крайней мере, до 2010 года. При Бакиеве доля ученых резко падает, но при Розе Отунбаевой процент по данному показателю снова резко растет, как и число политиков, получивших второе высшее образование. Для них это является своеобразным лифтом, чтобы стать частью элиты, войти в нее.

- Если обратиться к толкованию понятия "элита", то это важная часть общества, которая способна предложить остальной, большей части общества определенную модель развития. Можете ли вы ответить на вопрос, способна ли нынешняя элита предложить приемлемый путь развития Кыргызстана?

- Роль элиты в период трансформации огромна. Институты, которые должны отвечать за эффективное государственное управление, сегодня, к сожалению, несовершенны, они только формируются. Поэтому роль элиты велика. Именно она ведет общество, хотя это должны делать институты. Элиты дают зерно для развития, поведенческие модели. В более развитых странах социальные институты, которые складывались десятилетиями и веками, являются звеном, которое реализует реформы. Может ли нынешняя элита Кыргызстана предложить оптимальный путь развития? Думаю, на этот вопрос они не ответили. При прежних режимах главной функцией элит было сохранение власти.

Если мы посмотрим на ту элиту, которая обладает властью сегодня, то она озабочена иным. Во-первых, для нее важно сохранить государственность, важно, чтобы институты заработали так, как нужно им. А того, что требует от них общество (к примеру, решение социально-экономических проблем), элита не продемонстрировала. Поэтому можно сказать, что это ее вина. Но не следует забывать еще одну очень важную функцию элиты: сохранить статус-кво, современное государственное устройство, преемственность. С этой ролью современные элиты более-менее справляются.

Однако замечу, что попытка предоставления модели развития Кыргызстана предпринята действующим президентом Атамбаевым в стратегии развития. Я знаю, что документ хотели сделать более идеологизированным. Но это был все-таки временный механизм. Должна признать, что разработка этой модели - задача и интеллектуальной элиты. Вина ее в том, что она безучастна и работает фрагментарно. Если наше правительство бездарно, интеллектуальная элита должна подвигнуть власти работать в этом направлении. Значит, интеллектуальная элита также не ставит перед собой эти задачи. Но даже если мы и создадим такую модель, у нас мало что получится, поскольку для ее реализации недостаточно человеческих ресурсов. И если мы не сможем воплотить в реальность поставленные идеи, то грош цена такой модели. Поэтому себя обманывать не надо.

- В чем заключается уникальность нынешней политической элиты? Чем она отличается от элиты других стран?

- Наша элита имеет больше сходства с элитами других стран, нежели различий. В большей своей части она получала образование в советское время. Та элита, которую мы имеем сегодня, - последнее поколение, рожденное в Советском Союзе. Следующая элита будет отличаться. Пока неизвестно, будет она лучше или хуже по качеству.

- Какие еще интересные данные вы получили в результате своего исследования?

- Средний возраст нашей элиты - 53-54 года. Если в Казахстане 40 с лишним, то у нас за 50. При Акаеве люди работали на одном посту более 12 месяцев, при Бакиеве - 5-6 месяцев. Если человек дольше остается в политической элите, он дольше может сохранить государственную стабильность. Сегодня министры и прочие руководители меняются еще чаще. В этом отношении в Казахстане поступили очень правильно: там политические назначенцы могут меняться, но корпус административных управленцев очень стабильный. Это большой плюс для государства и для проведения реформ. У нас же если меняется политический управленец, меняется и вся административная прослойка.

02/07/2013
Шавкат ТУРГАЕВ