Мы, британцы, изо всех сил избегаем употреблять слово "мусульманин"
Если от употребления этого слова откажутся репортеры, мы можем также утратить позитивную сторону религиозной самобытности

Есть ли у британцев проблема с "мусульманами"?

Есть, но не с людьми, а со словом. Может, это из-за того, что я живу в мусульманской части Бейрута в ближневосточной стране с мусульманским большинством, где ни один человек в здравом уме не станет беспокоиться об использовании этого слова в качестве определения, чтобы отличить мусульман от христиан, друзов, евреев и подобных мне людей, которых, как мне кажется, следует отнести к категории "западников". Но когда я появился в отделе новостей британского телевидения во время своего краткого визита в Европу в прошлом месяце, меня озадачило то, на что готовы идти мои коллеги репортеры, лишь бы не использовать слово "мусульманин".

Конечно, все дело было в отвратительной истории шестерых молодых людей, которых посадили в тюрьму за то, что они держали в сексуальном рабстве и насиловали малолетних девочек в Оксфорде. Все мы можем согласиться с тем, что это отвратительное преступление педофилов, и что преступники в полной мере заслужили наказание, в совокупности составляющее 95 лет тюремного заключения. Но кто они такие – эти люди? Один журналист сказал, что они из "определенной общины", что является просто уверткой. Тот, кто прочитает имена шестерых осужденных, сразу заметит, что большинство из них, если не все, скорее всего, являются мусульманами. Асад Хусейн, например. Это отнюдь не имя протестантского англосакса.

Могу сказать, что понимаю ту самоцензуру, которую мы пускаем в ход в таких случаях. Если мы начнем делить обвиняемых по религиозной принадлежности, то мы тем самым практически заявим о том, что их религия имеет какое-то отношение к совершенному преступлению или к их склонности совершать преступления. Мы обычно не называем обвиняемых в совершении уголовных преступлений мужчин и женщин "христианами", "буддистами", "иудеями" или, коль уж на то пошло, атеистами, потому что наша вера – или неверие – в Иисуса, Будду или Яхве в таком случае получит связь с нашими преступными намерениями. В суде нас могут назвать британцами, чтобы отличить от граждан Франции или Испании, с которыми мы вступили в преступный сговор. Но нас никогда не назовут британскими католиками.

Но в оксфордском деле фигурировала иная терминология. Здесь репортерам отчаянно хотелось использовать слово "мусульманин", но они явно не могли этого сделать, поскольку опасались тех, кто стоит на страже наших нравственных ценностей (или тех ценностей, которые им кажутся полезными), думая о том, что эти блюстители ценностей могут выступить с нападками на них из-за их предполагаемого расизма, фашизма, исламофобии и неонацистских тенденций. Поэтому журналисты создали более безопасное определение. Преступники стали членами "азиатской банды".

Нет нужды говорить о том, что Азия это огромный континентальный массив, простирающийся от региона, который мы по старой колониальной памяти считаем Дальним Востоком, до региона, который мы, опять же по старой колониальной памяти, считаем Ближним Востоком, а также по южному Средиземноморью до Марокко. Технически же Азия простирается вплоть до Босфора. Это значит, что Ливан и Израиль, если уж на то пошло, находятся в Азии, хотя мы так вообще-то не думаем. На наш взгляд, ливанцы, для которых вторым языком является французский, больше похожи на "европейцев", нежели некоторые жители южной части России. А Израиль даже участвует в конкурсе Евровидения (вместе с Иорданией). На наш взгляд (если мы там живем, то непременно), арабский мир это Ближний Восток, а вместе с соседними странами, расположенными восточнее, он составляет "мусульманский мир". А все остальное это Азия.

Преступники из Пакистана и Бангладеш, будучи мусульманами, технически имеют "азиатское происхождение". Здесь загвоздка в слове "азиатский". Для меня в школе, и уж определенно для моего отца, который видел Первую мировую войну, "азиат" означало "китаец". Или японец. Это не какая-то устаревшая или расистская идея. Если мы придем в азиатский ресторан в Лондоне, мы вряд ли будем рассчитывать на арабское меню. Если знакомые скажут, что приведут с собой на обед азиатского друга, я буду ждать китайца, японца, бирманца, тайца или малайзийца. Или индийца (хотя он может быть мусульманином). В конце концов, китайцы составляют более четверти азиатского населения в 4,3 миллиарда человек. Но если друзья намереваются привести на обед мусульманского друга, они именно так и скажут. Или скажут, что он иранец или пакистанец. А если он с западного конца мусульманского мира, то его назовут арабом.

Здесь мы подходим к главному. Называть уличную банду "азиатской" - это намеренное введение в заблуждение. В последних делах о педофилии в Британии никакие китайцы не присутствовали. Японцы тоже. За некоторыми исключениями (дела Стюарта Холла (Stuart Hall) и Джереми Форреста (Jeremy Forrest), например) в большинстве последних дел фигурируют мусульмане. Почему тогда сразу после судебных слушаний в Оксфорде 500 имамов со всех концов Британии выступили с проповедями о порочности развращения детей и насилия над ними? Протестантские и католические священники – выступавшие в большинстве своем в пустых храмах, это правда – не ощутили необходимости поднять тему данных преступлений. Насколько мне известно, говорить об этом бедствии в британских синагогах тоже не сочли необходимым.

Я, конечно, вижу таящиеся здесь опасности. Я вспоминаю, как этот противный немецкий папа, которого, к счастью, отпустили на вольные хлеба в Кастель Гандольфо, изводил мусульманских имамов в своей родной Германии, говоря о необходимости осудить преступления против человечества. Некоторые мусульманские священники склонили головы в знак стыда – как будто они имели непосредственное и личное отношение к массовым убийствам. Но я не помню, чтобы папа, или хотя бы какой-нибудь епископ, священник либо викарий выразил раскаяние за действия христианских сербов или христианских ливанцев, которые уничтожили в бывшей Югославии и в Ливане тысячи мусульман.

На самом деле, как мне кажется, здесь главная тема, с которой надо бороться, это женоненавистнический патриархальный мир, в котором живет так много мусульман. Уверяю вас, отношение к женщине и равноправие женщин в исламе это очень актуальная тема на Ближнем Востоке. Каким-то образом это женоненавистничество пробралось в преступность. Давайте говорить откровенно – между мусульманской принадлежностью мужчин из Оксфорда и их преступлениями есть связь. Но она не в их религии, а в их происхождении и опыте, который можно назвать социальным, культурным, политическим – как угодно. Очевидно, что 500 имамов эту связь увидели. Именно поэтому все они одновременно прочитали одну и ту же проповедь.

Будучи страной нескольких религий, мы можем также утратить позитивную сторону религиозной самобытности. Помню свое глубокое сожаление, когда о смелой и сострадательной реакции мужчины на убийство его сына в ходе британских бунтов в 2011 году репортеры говорили без единого упоминания того факта, что отец был мусульманин. Конечно, если говорить грубым журналистским языком, то была лишь часть истории: мусульманин, чью общину на Западе десятилетиями обливали грязью, обвиняя в насилии, причем задолго до 11 сентября, отреагировал именно так, как мы бы того хотели от каждого не мусульманина. Его "другая" религия доказала лишь то, что он такой же, как и "мы", и что он в полной мере соответствует тому, что мы любим называть "своими" ценностями (хотя омерзительный Блэр украл это слово).

Но аргументация здесь намного обширнее. Атаки 11 сентября уничтожили многие сентиментальные чувства по отношению к мусульманам. Убийцами были мусульмане-арабы. Так мы и сказали. Но нам не позволили дискутировать о том, что почти все они были из Саудовской Аравии, которая находится в тесных союзнических отношениях с США, и поэтому мы не должны оскорблять и обижать эту страну, хотя ее короли, принцы и граждане придерживаются особенно нетерпимой формы ислама. Не позволили, хотя личности этих людей свидетельствовали о наличии проблем на Ближнем Востоке, который также не должен становиться темой дискуссии, поскольку здесь могут быть задеты американские отношения с Израилем.

Но я почему-то не слышал, чтобы угонщиков самолетов 11 сентября называли "азиатской бандой". Хотя они как раз и были азиатской бандой, разве не так?

Оригинал публикации: We British go out of our way to avoid using the word ‘Muslim’

Опубликовано: 07/07/2013

Роберт Фиск (ROBERT FISK)
("The Independent", Великобритания)