События т. н. "арабской весны" продемонстрировали, что ближневосточные государства-нации так же как и европейские переживают закат своего существования. Однако, в отличие от своих европейских"старших братьев", этот процесс происходит здесь куда болезненнее.

Что, в общем-то, и неудивительно. Ведь, как известно, арабский национализм – это было романтическое антиколониальное движение армейских элит, пропитанных идеями Запада, которые искренне верили, что с созданием европейских государственных институтов жизнь также автоматически подтянется к европейскому уровню (еще, правда, немаловажным фактором распространения арабского национализма в середине прошлого века явилось создание в регионе израильского национального государства; впрочем, это тема отдельного разговора).

Прозападные армейские романтики не понимали, что, в отличие от Европы (да и того же Израиля), арабский национализм - это типичная "химера". Ведь на осколках бывшей Османской империи в середине прошлого века полностью преобладала племенная идентичность, а посему не было никаких условий для буржуазных революций, а, значит, и создания nation-state.

Поэтому и стремление Насера, Каддафи, Хусейна или Асада-старшего к этатизму, секуляризму и деколониализму было глубоко чуждо населению и терпелось "улицей" в этих странах пока шло глобальное противостояние между Москвой и Вашингтоном.

С развалом же биполярного мира и, соответственно, прекращения поддержки со стороны главного союзника националистов в регионе – СССР, арабские национальные государства превратились, в сущности, в "заброшенное геополитическое поле". К тому же поражения в трех арабо-израильских войнах, в которых "первую скрипку" с арабской стороны играли как раз националистические режимы, и вовсе сделали апологетов национализма на "арабской улице" крайне непопулярными.

В результате, в конце прошлого века был взят курс на идеологию победителя в "холодной войне" - либерализм западного типа. Однако и этот вариант, похоже, не пришелся "ко двору" арабскому миру. И в итоге, идеологический вакуум в последние годы пытаются заполнить исламисты, ведомые Катаром и Саудовской Аравией.

Впрочем, как мне уже доводилось говорить, в тех арабских государствах, где уже десятилетиями привыкли к прелестям светской жизни, начинают все больше расти опасения насчет распространения на своей территории ваххабитской модели организации общества, присущей главным нынешним "интеграторам" арабского мира, что приводит к заметному угасанию "интеграционного куража" со стороны Дохи и Эр-Рияда.

Таким образом, главные заводилы "арабской весны", нанеся сокрушительный удар институту государства-нации в регионе, пока оказываются неспособны предложить арабскому миру обещанный "новый Халифат".

А это значит, что, скорее всего, с разрушением арабских государств-наций мы станем свидетелями не аналога "арабского ЕС", а "большого арабского Сомали".

Вообще, о "сомализации" Большого Ближнего Востока в последнее время начинают говорить все чаще. И на это имеются веские основания.

Это и "парад автономий" в Ираке, начавшийся два года назад в Салахаддине, а затем в Басре, Фалудже, Дияле, Ниневии и ряде других городов. Это и вопрос о провозглашении независимости т. н. "Республикой Иракский Курдистан", а также создание автономного района "Западный Курдистан" на севере Сирии, близ границы с Турцией.

Ну и, разумеется, это всполошившее многих решение т. н. "конгресса народа Киренаики", прошедшего в окрестностях Бенгази, о создании "союзного федеративного района Барка", антиправительственное восстание в Бани-Валиде, а также автономистские настроения в Мисурате, Себхе и других регионах Ливии.

Характер того, что происходит в этих регионах демонстрирует, что за всеми этими автономистскими региональными тенденциями и ослаблением национальных государств все более отчетливо прослеживается не европейская регионализация или, как называют ее некоторые исследователи - глокализация, т. е. специфическая локальная реакция на процессы глобализации (термин ввел английский социолог Р. Робертсон), а возвращение к банальной племенной идентичности. Таким образом, налицо типичная трайбализация Большого Ближнего Востока.

Это на европейском континенте нынешние процессы глобализации могут привести (и то еще большой вопрос!) к реализации концепции Европы регионов в духе традиционной немецкой геополитики - от среднеевропейского проекта пастора Ф. Науманна до идеи панрегионов К. Хаусхофера и концепции больших пространств К. Шмитта, предполагающих полноценную интеграцию, реальное самоуправление территорий, кооперативный характер отношений центра и регионов, субсидиарность, солидарность, учет исторически сложившейся культурной специфики регионов, социальную направленность, приоритет регионального уровня власти и трансграничного сотрудничества.

На арабской же ойкумене разрушение nation-state - это прямой путь к архаизации региона, его "сомализации" и перманентным межплеменным столкновениям в борьбе за природные ресурсы.

Впрочем, возможно, "сильные мира сего" и делают на это расчет? Ведь трайбализация богатого углеводородами арабского мира – это мечта любого импортера энергоносителей, т. к. договориться с вождем какого-нибудь "местечкового" племени, владеющего значительными запасами нефти или газа и не отягощенного общенациональными проблемами, гораздо легче.

Однако, все ли риски просчитали европейские импортеры энергоносителей, а также заокеанские стратеги в своей ставшей уже навязчивой идее обуздать китайские геополитические амбиции.

Как бы пресловутая "теория управляемого хаоса" на ближневосточной ойкумене не дала сбой с роковыми последствиями, выходящими далеко за пределы региона.

Виталий Николаевич Билан, кандидат исторических наук, эксперт по Ближнему Востоку, специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".

5 авг. 2013