Уменьшение западного военного присутствия в Афганистане ведет к некоторым опасениям повышения региональной нестабильности.

С приближением 2014 года появилось новое модное слово, применяемое в столицах Центральной Азии к северу: "побочные последствия". Теория гласит, что с уменьшением западного военного присутствия силы безопасности Афганистана не смогут удержать страну от сползания в анархию и поглощения "Талибаном" - чего не желает ни одно правительство стран Центральной Азии, расположенные на расстоянии вытянутой руки.

Лидеры Центральной Азии неоднократно высказывали это опасение. И на первый взгляд, кажется, их беспокойство оправдано. Границы в регионе являются пористыми, особенно 800-мильная длинная афгано-таджикская границе, которая почти полностью не охраняется. На протяжении всех 1990-х годов, до прихода Запада в Афганистан, различные исламистские группировки успешно провели ряд нападений на Центральную Азию.

И все же, опасения от побочных последствий пост-2014 основаны на малых доказательствах. Наиболее известная террористическая группировка в Центральной Азии, Исламское движение Узбекистана, в настоящее время базируется на окраинах пакистано-афганской границы и, кажется, полностью отошли от своего названия. Ученые, которые изучают группу, говорят, что хотя оно сохранило название, теперь оно не выражает никакого интереса к Центральной Азии. И даже когда исламисты Центральной Азии были особенно активны, они никогда не представляли собой серьезной угрозы для правительств стран региона. Почти столетие советской управляемой модернизации превратило подавляющее большинство выходцев из Центральной Азии в светских граждан с небольшим вкусом к талибскому консерватизму.

Кроме того, вероятно, из Афганистана будет не так много побочных явлений: пока детали все еще прорабатываются, США и НАТО будут по-прежнему сохранять значительное присутствие в Афганистане после 2014 года, по крайней мере, достаточное, чтобы удержать крышку во время любой серьезной нестабильности. И даже во время их расцвета, талибы были сосредоточены в основном на юге Афганистана, и имели мало общего со своими северными соседями.

Тем не менее, понятие "побочные" сохраняется, потому что оно служит каждому мощному избирательному округу, вовлеченного в Центральную Азию. Для диктаторских режимов Центральной Азии, это способствует привлечению помощи от зарубежных партнеров и позволяет им зажимать любую оппозицию в своих странах, в том числе законное политическое инакомыслие, как опасного и дестабилизирующего.

Ученый Себастьян Пейруз отмечает, как "Правительства стран Центральной Азии ... сохраняют внешнюю поддержку, подчеркивая риск терроризма и представляя себя в качестве жертв, ослабленных "побочными явлениями" из Афганистана. Это отвлекает внимание от собственной ответственности за торговлю наркотиками и узаконивает репрессии против местных исламистских движений путем слияния понятий политической оппозиции, исламского экстремизма и наркоторговли". Для Кремля, "побочные явления" приводят к оправданию восстановления влияния в своих бывших советских сателлитах. А для Государственного Департамента США и военных должностных лиц, занимающихся Центральной Азией, они обеспечивают предлог для сохранения участия в делах региона перед лицом кризиса государственного бюджета США.

В частности, США значительно увеличили военную и другую помощь в обеспечении безопасности Кыргызстана Таджикистана и Узбекистана на протяжении последних нескольких лет, несмотря на то, что силы безопасности в этих странах коррумпированы и часто используются против политических оппонентов, чем против реальных угроз. И при этом применяется побочные последствия, чтобы оправдывать помощь. В случае с Узбекистаном, например, сотрудничество с США "подняло их профиль на фоне международных террористических организаций, которые могут пожелать нацелиться на Узбекистан для возмездия. Таким образом, это в большей степени в наших интересах помочь Узбекистану защитить себя от таких атак", сказал Роберт Блейк, главный дипломат Государственного департамента по Центральной Азии.

Когда выйдут из Афганистана, США пообещали оставить часть своей военной техники в Центральной Азии, чтобы помочь правительствам этих стран защитить себя. А совсем недавно, ЦЕНТКОМ показало, что планирует увеличить обмен разведывательной информацией со своими партнерами в зоне своей ответственности, в том числе в Центральной Азии. И это несмотря на тот факт, который как региональный военный эксперт Роджер Макдермотт указал в своей недавней статье в журнале "JaneIntelligence Review", разведслужбы Центральной Азии "в первую очередь заботятся об интересах правящего режима... шпионят за внутриполитической оппозицией, или над деятельностью групп или отдельных лиц, защищающих права человека".

ЦЕНТКОМ, однако, цитирует побочные явления в качестве оправдания для своего военного присутствия в регионе. Ллойд Остин, новый командующий Центральным командованием, сказал во время подтверждающего слушания в начале этого года, что "есть несколько воинствующих экстремистских организаций (ВЭО), включая "Аль-Каиду" и других организаций, базирующихся в Афганистане или в Пакистане групп, таких как Исламское движение Узбекистана, которые выразили интерес или намерение работать из и внутри Центральной Азии".

Поскольку Москва даже не пытается показать себя стесняющимся за вооружение диктатур, политика Кремля стала еще более циничной. В рамках своего нового постсоветского альянса безопасности Организации Договора коллективной безопасности (ОДКБ), Россия пообещала более 1 млрд. долларов военной помощи Кыргызстану и 200 млн. долларов Таджикистану. ОДКБ также взяла на себя такие миссии в Центральной Азии, как мониторинг Интернета и предотвращение антиправительственных демонстраций. И эти шаги тоже оправдываются, как спектр побочных явлений.

"Предстоящий вывод Международных сил содействия безопасности только ухудшит ситуацию: радикальные региональщики и националисты будут активизировать свою деятельность в [ОДКБ] государствах-членах", сказал Николай Бордюжа, генеральный секретарь ОДКБ и бывший высокопоставленный чиновник КГБ в России. "Афганский фактор по-прежнему ответственен за широкий спектр [безопасности] угроз в евразийском регионе. Эта страна является местом, откуда поставляются наркотики, с его территории вооруженные группы и нелегальные мигранты проникают в соседние государства и экспортируется фундаменталистская идеология".

США редко говорит о военных связей со Средней Азией, предпочитая продвигать свою "Новую инициативу Шелкового пути" в качестве своей общей стратегии по Центральной Азии после 2014 года. И тезисы этой программы пытаются применять немного как риторический джиу-джитсу, подчеркивая "положительные побочные явления" от региональной торговли. Но независимо от достоинств стратегии (а их не так много), становится ясно, что чиновники, которые рекламируют это, на самом деле не увлечены идеей: американские чиновники подчеркивают, что они не намерены финансировать инициативу, просто обеспечивают координацию. (Хотя, как пример моста показывает, недостаток финансирования может быть добродетелью.)

Между тем, помощь в сфере безопасности неуклонно растет, как в реальном выражении, так и в процентах от общего объема помощи США Центральной Азии: от примерно 5% на протяжении 1990-х годов до более чем 30% ежегодно с 2007 года. Истинная мотивация за этим финансированием является, по крайней мере, настолько имеющим желание купить доступ для транзитных маршрутов, насколько это является искренним ответом на "побочные" угрозы. Но последняя обеспечивает общественное прикрытие для политики, которая могла бы быть трудно продаваемой.

Лидеры стран Центральной Азии вряд ли нуждаются в помощи зажимать свое население, но вооружать их не улучшит ситуацию. Военная операция в Таджикистане летом прошлого года с использованием специально подготовленного и оснащенного спецназа в городе Хороге было фиаско, в котором солдаты без разбору стреляли в мирных жителей. Один международный чиновник в Душанбе сказал, что Таджикистан почувствовал "смелость" благодаря американской военной помощи для проведения операции. И адвокат по правам человека в Хороге, Манучер Холикназаров, пожаловался, что "Если США дает деньги нашей армии и правоохранительным органам, они должны контролировать, куда эти средства идут... Американцы должны спросить, почему их деньги используются против гражданского населения вместо атак на террористов и наркоторговцев".

В более общем плане, американская нацеленность на безопасность показала лидерам региона, что их приоритетом является Афганистан и безопасность, и до тех пор, пока Центральная Азия сотрудничает в этом направлении, все остальное может быть отложено под сукно. Мухиддин Кабири, лидер оппозиции Таджикистана, сказал мне в прошлом году: "Два-три года назад главным вопросом между Таджикистаном и представителями США был экономический вопрос, права человека, демократия и стабильность, но сейчас, основной темой является военное сотрудничество, транзит. А права человека, демократия, свободные выборы, и другие такого рода проблемы могут быть затронуты, но только в последний момент, только для протокола. Таким образом, нашим лидерам очень повезло, что Соединенные Штаты не поднимают эти чувствительные вопросы".

Неудачной иронией всего этого является то, что все это происходит на фоне стремления принести демократию и ответственное правительство в Афганистан. Эта цель все еще кажется далекой, но истинное наследие войны может придать смелости диктатурам в странах по соседству.

Джошуа Кучера,
"Al Jazeera",
15 августа 2013 года
Перевод – "Inozpress.kg"

Оригинал публикации на английском:
http://www.aljazeera.com/indepth/opinion/2013/08/201381115655712580.html