Гражданская нация Манаса
Как говорили старые философы, любая нация состоит из двух вещей: одна лежит в прошлом, другая - в настоящем. Первая - это общее наследие воспоминаний, из него вытекает вторая - общее согласие в идентичности. Эти две компоненты в совокупности образуют то, что еще до Гегеля называли национальным духом. Этот дух, видимо, как раз и есть та национальная идея, которую мы все ищем, и жалуемся на ее отсутствие. Если согласимся с такой постановкой вопроса, тогда наша национальная идея находится прямо перед носом. Это слово "кыргыз". Дело в том, что национальная идея нерасторжима с самим названием нации. Отнимите самоназвание любого этноса и нации, тут же испаряется смысл национальной идеи.

Интернационализм национальной элиты
Истоки нашей национальной идеи берут свое начало с тех далеких времен, когда впервые появился этноэпоним "кыргыз".
Тому свидетельство - наш классический духовный документ - эпос "Манас". Он хоть и устный, но содержит практически весь набор коллективной народной памяти кыргызов. В нем заложены народные идеалы по ряду вопросов, касающихся сути кыргызскости. И в каком качестве наши предки мечтали, хотели видеть кыргыза как этнос, народ, нацию и каково, по их идее, должно было быть его государство.
Возьмем состав нового государства и нового народа ("журта"), которые создал и собрал Манас. В нем представлены не только сорокаплеменный народ по имени кыргыз, но и все нынешние центральноазиатские нации - казахи, каракалпаки, туркмены, узбеки, таджики. Есть и булгары, татары, ногайцы, которые, по версии Сагымбая Орозбакова, - один народ. Они близкие родичи Манаса по материнской линии.
Кыргызская дружина - легендарные сорок чоро - тоже разноплеменная. Витязи сошлись из разных земель и народов. Алмамбет, ставший молочным братом Манаса, - китайский царевич. По версии Саякбая Каралаева, в жилах Ырамандын ырчы уулу течет царская русская кровь, Эр Шууту - потомок английского короля. В этот народ входят также уйгуры, афганцы, даже индусы, иранцы, арабы и многие древние алтайские и среднеазиатские племена - уйшуны, мангулы, хивинцы, согдийцы, сарты и другие.
Иначе говоря, в этническом разрезе народ Манаса в эпосе предстает практически таким же многонациональным, каково и сегодняшнее население нашей страны. Более того, в принципе эта та самая модель единения народов и этносов под эгидой одного государства, которого нынче принято называть гражданской или политической нацией.
Ее принято считать чисто европейским изобретением в эпоху французских революций и переселенческих колоний. Однако ее идейные истоки и зачаточные элементы восходят к тем империям, которые сами западные историки называют азиатскими (Джеффри Хоскинг. "Россия: народ и империя. 1552–1917"). Эти империи отличались тем, что не предполагали ассимиляции входящих в них народов. Наоборот, всем им и лояльным этническим группам предоставлялась возможность вести самобытный образ жизни, подчиняться своим исконным законам и традициям. В них политическая элита образовалась не по этническому признаку, а была в основном наднациональной.

Проект предков
В нашем эпосе народ Манаса представляет собой сообщество людей, объединенных единым подданством его государства на добровольной основе, что на нынешнем языке означает "гражданство".
После избрания ханом Манас, собрав все алтайские, тюркские и покоренные племена, объявляет, что он не может силой принудить их последовать за ним, каждый волен поступить по своему желанию, и отпускает их на все четыре стороны. Отдельные племена уходят на свои исконные земли, остальные присоединяются к кыргызам.
В эпосе нет даже намека на неравенство этнических групп, вошедших в состав нового народа. В нем преобладает, если сказать сегодняшним языком, пафос гражданского национализма, предполагающий приобщение к той культуре, которая была создана представителями этнического ядра.
Как видим, таких категориальных понятий, как этнос, народ, нация, национальное государство, наши предки, к удивлению, воспринимали и понимали вполне в современном контексте. Кыргызскость для них была основополагающей идеей, но она не имела национальности, как в нынешние представители народов запада.
Мы здесь не пытаемся искусственно осовременить наш эпос на потребу дня. Парадокс в том, что не каждый, даже самый чистокровный представитель какой–либо нации, может стать носителем ее истинной сущности. Этой проблеме в эпосе отведена отдельная сюжетная линия под названием "козкаманство". Будучи кыргызами по крови, козкаманы не смогли принять и понять суть кыргызскости, отвергая фактически свою нацию.
И, наоборот, в истории любого народа были и есть люди, по генетической мерке чужеродные, но олицетворяющие подлинную сущность той нации, к которой они себя отнесли. Из мировых примеров назовем Александра Сергеевича Пушкина, который был носителем африканской крови, но стал высшим проявлением русскости.
В нашей же истории упоминается китайский полководец Ли Лин, хуннский наместник, от которого даже спустя тысячу лет вели свою генеалогию на Енисее кыргызские каганы, всех черноглазых считали его потомками.
Есть еще и саклаб (славянин), который, по версии иранского историка X века Гардизи, объединил кыргызов когда–то в древности.
Так что наши великие сказители, включив в состав дружины Манаса представителей самых различных народов, в том числе китайских, русских и даже английских принцев, никак не ударились в свои бурные фантазии. Они просто изложили суть той кыргызскости, которая была спроектирована нашими предками. Эпос всегда выражает народные идеалы, его устремления. В нем историчен сам художественный вымысел как таковой. В этом состоит его историзм.

Опасный период трансмутаций
Возникает вопрос: если есть национальная идея, ее древняя матрица, созвучная современности, почему она не проявляется в полную силу в нынешний момент?
Ответ опять же в эпосе. В нем у нескольких ханов вдруг просыпаются личные амбиции. "С врагами справляемся мы, а слава достается Манасу. И он, не считаясь с нами, все решения принимает сам, хозяйничает единолично", - говорят они и решают пойти к правителю и потребовать с него отчет. Заговор этих ханов, по сути, был прологом распада кыргызского государства. В трилогии дважды наступает такой трагический момент, и каждый раз из своих же рядов вырастают мутанты, выступающие против своего же народа и государства. В таких случаях обычно говорят об ошибке естественного отбора, когда наступает время его отбросов. В эпосе они названы "арамдар" - "негодяи".
Как отмечал Лев Гумилев, в истории любого этноса наступает такой момент, когда пассионарии - по–нашему, представители элиты - перестают работать на общее дело и начинают бороться каждый сам за себя. Не желая служить одному предводителю, каждый хочет иметь свое собственное имя и прославить именно его.
Так возникает в одной системе несколько центров, борющихся между собой за влияние, власть. И в этих условиях каждому такому субъекту необходима будет своя особая банда. Он находит ее среди субпассионариев - из числа толпы. Набирают их самым простым способом - подкупом. Таким путем он может собрать себе достаточное количество сторонников, чтобы устроить великую кровавую смуту, писал историк.
Нынешние мятежники облачились по последнему слову политической modernity и обзавелись партиями, отдельные из которых наверняка имеют финансовых спонсоров за бугром, как китайский хан в эпосе, обещавший щедрое вознаграждение за раскол изнутри кыргызов. И каждый партийный вождь хочет побольше места для себя и своих. Если что, готов потребовать отчет от главы государства и выступить с открытым письмом с грозным вопросом: "С кем вы, господин президент?".
Живет и коллаборационизм, хорошо описанный в эпосе. С его подачи международные правозащитные организации постоянно характеризуют нас как страну, расколотую по регионам. Согласно им, север - более модернизированная часть, а юг - вотчина бородатых фундаменталистов, "способных спровоцировать геополитическую катастрофу, которая может затронуть не только соседние страны, но и Россию". Им по–своему солируют наши родоплеменные "геродоты". По их "теории", северяне - прямые потомки енисейских кыргызов, южане - некая смесь монголо–тюркских племен.
Нынешний трансмутационный период стал следствием многолетнего одурачивания народа. Какими только ядовитыми идейными вирусами не отравляли сознание людей. А "на оболваненную голову легче всего надеть каску", говорил известнейший европейский идеолог. Так называемые ОБОНы - "отряды болванов особого назначения", которые нынче развелись бурно, в том числе и в женском обличии, - тому свидетельство.
Одним словом, весь плюрализм наших демократических вождей вышел таким, каким он противопоказан нации, о чем говорил еще Руссо. Такой плюрализм отнимает у народа его единую душу и единый дух, разделяет по кланам, регионам, политическим партиям, патриотическим, националистическим, сепаратистским и прочим движениям. Все они в совокупности и отдельности будут работать против национального государства. В таких ситуациях национальная идея теряет объединяющую силу, переходя в форму инстинкта самосохранения и самовыживания.

***

Национальную идею могут возродить новые пассионарии, которые составят ядро нового этноса и нации.
Они у нас уже зарождаются, а когда полноценно войдут в жизнь и в политику, сумеют достойно реализовать тот проект кыргызскости, который начертан нашими предками. Мы уверены, что при них в высших слоях общества станут доминировать интеллектуалы (в эпосе это мудрый Бакай, пророкоподобный Кошой), а сами новые пассионарии будут говорить на нескольких (в эпосе - на семидесяти!) языках.

Эсенбай НУРУШЕВ
23 августа 2013 года. №99 (10657)