Анатолий Клепов
9 сентября 2013

Современная система шифрования, включает множество компонентов
О необходимости укрепления информационных рубежей России свидетельствуют не только документы, раскрытые Эдвардом Сноуденом, рассказывающие о глобальных методах информационных войн, принятых в современном мире, но и нынешние события на Ближнем Востоке, а еще раньше - результаты Второй Мировой Войны…

США в качестве главного аргумента оправдания предполагаемой военной операции в Сирии предложили мировому сообществу не результаты химической экспертизы, сделанные независимыми международными экспертами ООН, а донесение о прослушивании телефонных разговоров высокопоставленных сирийских военных, в ходе которых якобы и был отдан приказ о применении химического оружия.

После таких заявлений у специалистов сразу же возникает несколько вопросов. Переговоры велись по открытой связи или были зашифрованы и, если были зашифрованы, то какие шифраторы использовались? Почему это так важно, спросит читатель? Перехватили и перехватили… Ведь, как утверждает русская пословица, после драки кулаками не машут.

Попытаюсь объяснить.

Недавние события в Ливии показали, что армия Каддафи использовала шифровальную технику европейских государств. И то, что Сирия закупала шифровальную технику западного производства, тоже известно. Когда страна не может самостоятельно выпускать шифровальную технику, она вынуждена закупать ее за рубежом.

Похожая ситуация складывалась и в Советском Союзе до начала Второй Мировой войны. Из-за отсутствия шифровальной техники в СССР в 1930-е годы ее закупали в Германии, привозили в СССР, снимали этикетки изготовителя и выдавали за изделия советского производства. Так немецкие шифраторы оказались на советских правительственных линиях связи. А вот ключи к ним изготавливали самым примитивнейшим образом, катая шарики в сферах для лотереи и нанося на перфоленту отверстия в тех местах, куда они падали. Неудивительно, что немцы могли читать подобную шифровальную аппаратуру.

Вероятно, поэтому США и не представляют результаты перехваченного телефонного разговора, поскольку моментально скомпрометируют производителя шифровальной техники. А если это европейский производитель и член НАТО? Напомню, что Каддафи покупал шифровальную технику в основном во Франции.

Другой аргумент в пользу того, что разговоры могли быть прослушаны, - это неразбериха в организации шифрованной связи сирийской армии во время кризисных ситуаций. А они могли возникнуть в результате применения кем-то химического оружия. Необходимо было срочно выяснить, кто это делал. А система шифрованной связи в сирийской армии организована слабо, особенно на среднем и низшем уровне. Возможно, кто-то из военных сирийской армии, пренебрегая запретами на использование открытых систем связи пытался прояснить ситуацию.
Возможность читать чужие государственные секреты, без сомнения, провоцирует желание у некоторых стран воспользоваться этим обстоятельством, чтобы не только контролировать обстановку, но и создавать различные кризисные ситуации.

Это правило одинаково применимо и к событиям прошлого века, и к современному информационному миру, в котором мы видим, как доказательства в виде прослушанных переговоров государственных или военных деятелей могут стать основанием для начала войны с непредсказуемыми результатами, вплоть до Третьей мировой.

Смею предположить, подобный способ доказательства в виде прослушанных разговоров был выбран еще и потому, что современными техническими средствами можно легко исказить любую речь. И про "независимость" экспертизы материалов перехвата в дальнейшем можно спорить бесконечно долго.

Чем же еще интересны события, происходящие в Сирии, с точки зрения обеспечения информационной безопасности страны?

Я думаю ответ на этот вопрос важен уже не столько сирийскому руководству, а прежде всего нам самим, потому что определяет позицию государства в важнейшем направлении: в сохранении его Целостности и Суверенитета.

Как я отмечал выше, сбор компромата заключается не только в нелегальном прослушивании телефонных разговоров, но и в их фальсификации. Возможно ли это с технической точки зрения, когда речь шифруется?

Обратимся к книге Эндрю Кристофера "Президенту – ТОЛЬКО ДЛЯ ЧТЕНИЯ", посвященной военному конфликту между Израилем и арабскими странами в октябре 1973 года, так называемому "Суэцкому кризису".

"…Из доклада ЦРУ известно, что самолеты-разведчики SR-71 "предоставляли для разведки новейшие сведения о расположении арабских и израильских войск". …Радио-электронная разведка предоставляла лучшие разведданные. Хотя почти все детали остаются засекреченными, известно, что сигналы, которые они расшифровали 16-17 октября, позволили подполковнику Ариэлю Шарону загнать в ловушку и уничтожить египетскую 25-ю бронетанковую бригаду на берегу Большого Горького Озера, открыв, таким образом, путь для пересечения Суэцкого Канала... Из других перехваченных сообщений стало известно, что 47-я Бронетанковая бригада Сирии была направлена в сторону Галилейского Моря. Слышали, как их командир хвастался, что через час он будет "купаться в нем". Киссинджер с жадностью собирал каждую крупицу информации, полученную во время войны…"

Из этих сообщений мы видим, что израильские спецслужбы, вероятно, с помощью американских коллег могли не только расшифровывать речевые команды, которыми обменивались арабские танки (кстати, советского производства), но и нужным образом модифицировать шифрованные сообщения, да так, что об этом даже и не подозревали арабские танкисты. Благодаря этим специально сфальсифицированным сообщениям израильтян, которые посылались арабским танкистам, те попали в известную ловушку около Галилейского моря. Очевидно, что уже в 1973 году зарубежные спецслужбы научились не только дешифровать некоторые типы советской шифровальной техники, но и изменяли в нужном для себя значении содержание шифрованного сообщения. При этом получатели такого сфальсифицированного сообщения принимали его за подлинное.

Это технически возможно, если используется шифр с низкой имитостойкостью, т.е. такой шифр, который допускает возможность вносить подмену в шифрованный текст. Получатель получает шифр и думает, что содержание зашифрованного сообщения подлинное, а на самом деле сообщение сфабриковал противник! Конечно, мы здесь говорим об аппаратуре шифрования речи, использовавшейся тактическим звеном войск. И тогда это была аппаратура шифрования временной стойкости. Но спецслужбы еще во время Первой Мировой поняли важность решения вопроса о подмене содержания шифрованных сообщений, так как в этом случае достигается максимальный эффект воздействия на противника.

Обратимся вновь к событиям прошлого века. 22 июня 1941 года Германия напала на СССР и началась Великая Отечественная война. Страна несла огромные потери. Более 4 миллионов человек погибло в первые месяцы войны. У Красной Армии - огромные потери вооружения и техники. Разрушены заводы.

Обычно в советской истории такой поворот событий объясняют внезапностью нападения германских войск на нашу страну. Давайте разберемся, почему же нападение оказалось внезапным?

В последние годы стали доступны многие архивные документы времен Второй Мировой войны, например, протоколы допросов высшего руководства немецкой армии на Нюрнбергском процессе. На их основании мы можем не только сравнить количество войск, танков и самолетов у Советского Союза, и Германии в самом начале войны, но и проанализировать принципы управления в Советской и фашистской армиях.

Всем известно, что для управления армией командиры передают приказы и оперативные сведения по различным линиям связи, прежде всего в зашифрованном виде. Однако об организации системы шифрованной связи, существовавшей накануне Великой Отечественной войны в Красной Армии, мы знаем очень мало, так как российские архивы по этой теме до сих пор закрыты. Поэтому давайте воспользуемся историческим документом, описывающим войну глазами противника.

После капитуляции начальник штаба Верховного командования сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер рассказал на допросе, что перед началом войны с СССР Германия получала наиболее важную информацию о деятельности Красной Армии из радиоперехвата и дешифрования советской переписки.

Этот факт свидетельствует о том, что уровень информационной безопасности Красной Армии был очень низким. Репрессии 1937 года фактически обезглавили криптографию России. Спецотдел при ОГПУ-НКВД во главе с Глебом Боким, оказался расформирован, а автоматизированные средства шифрования в Советском Союзе накануне войны были малоэффективными, и, в основном, использовали ручное шифрование.

Как же в этих условиях функционировала служба дешифрования и радиоразведки СССР?

Несмотря на массовые репрессии среди советских криптографов, из архивных документов известно об активных действиях радиоразведки Северного флота, Черноморского флота и военной контрразведки на Дальнем Востоке.

Даже в этих условиях советские криптографы смогли расшифровать сообщения Министерства иностранных дел Японии и японской армии. Именно поэтому Советское правительство, в первую очередь И. Сталин, получили точные сведения о положении на Дальнем Востоке и в Японии, считавшейся нашим потенциальным противником.

Иосифа Сталина часто критикуют за то, что он не доверял агентурным донесениям наших разведчиков, сообщавших точные даты нападения Германии на Советский Союз. Но разве могло быть по-другому?!

В то время многие главы государств, в том числе Рузвельт, Черчилль и Гитлер, получив сведения от агентурной разведки, не принимали серьезные политические решения, пока не получали подтверждение целесообразности их принятия из дешифрованных материалов радиоперехвата, полученных из важных источников противника, в первую очередь министерств иностранных дел и военных ведомств потенциальных противников.

И если мы обратимся к документам, которые представлял И. Сталину Начальник Главного Разведывательного Управления Красной Армии Филипп Иванович Голиков, мы с удивлением обнаружим, что в них нет донесений о радиоперехвате и о дешифровании немецких шифровальных систем, которые использовала армия Германии, расположенная на западных границах СССР. Почему? Ведь в Западном особом военном округе действовало десять подразделений Особого Назначения (ОСНАЗ), входивших в состав Главного Разведывательного Управления Красной Армии. Чем же занимался ОСНАЗ перед началом войны?

Оказывается, подразделениям ОСНАЗа было запрещено контролировать немецкую радиосвязь Вермахта! Они контролировали системы связи Красной Армии, чтобы вовремя обнаруживать потенциальных врагов в рядах Красной Армии, которые могли бы работать на немецкую разведку. И. Сталин, вероятно, больше опасался предательства своих командиров в армии.

Поэтому подразделения радиоконтроля ОСНАЗ не имели возможности информировать военную разведку Красной Армии об опасной концентрации немецких войск на западных границах СССР, и Иосиф Сталин не смог правильно определить дату начала войны с Германией. Более того, сейчас опубликованы донесения о странных приказах, которые советские военачальники получали накануне войны. Например, шифрограммы с приказами накануне войны снять вооружение с истребителей, размещенных на западной границе СССР. Вероятно, эти шифрограммы были подделаны немецкой разведкой и являлись частью информационной войны против Советского Союза, предварявшей нападение 22 июня 1941 года.

Здесь важно отметить, что в самом начале войны немецкие войска захватили и большое количество ручных документов кодирования Красной Армии, на базе которых в основном и держалась наша шифрованная связь.

В то время в СССР было крайне мало автоматизированных систем шифрования, и они были не очень ненадежными в эксплуатации.
Существовала и еще одна серьезная проблема, которую следовало срочно решить.

Возникла необходимость срочно заменить скомпрометированные и захваченные немцами ручные документы кодирования, которые являлись основным средством для защиты информации РККА. Но для этого требовалось значительное время. Новые ручные документы кодирования, перешифровальные таблицы надо было отпечатать и разослать в места назначения, а это очень трудоемкая работа даже в настоящее время. К тому же скорость работы полиграфических машин была гораздо ниже.

Например, когда военный корабль Англии были захвачен немцами, и они получили доступ к шифровальной документации противника, Англии потребовалось три месяца, чтобы заменить скомпрометированные шифры на новые. Поскольку в те годы уровень развития отечественной полиграфии был ниже, чем в Англии, то можно предположить, что для восстановления скомпрометированной шифровальной документации советским военным потребовалось бы от 4 до 5 месяцев.

Вот одна из главных причина разгрома Красной Армии в первые месяцы войны. Немецкая разведка знала точно практически обо всех передвижениях войск Красной Армии.
В качестве доказательства приведу выдержки из опубликованных воспоминаний командующего войсками связи гитлеровской Германии Альберта Прауна:"22 июня, сразу после того, как Германия вступила в войну с Россией, последняя сняла все радио ограничения. Объем сообщений вырос так резко, что было разумным сделать заключение, что Россию застала совершенно врасплох если не сама атака, то, по крайней мере, ее время. Длинные шифрованные сообщения перемешивались с незашифрованными телеграммами. Это сделало возможным нарисовать ориентировочный план радио картины, особенно для 17-й и 6-й армий.

Мы могли сделать выводы – хотя вначале и неверные – о количестве русских военных подразделений, противостоящих им. Так как русские продолжали использовать коды и шифры, которые уже были взломаны, некоторые их сообщения могли быть дешифрованы сразу. Более сложные системы, тем не менее, действительно предоставляли достаточное количество текста для новых попыток решений, и работа над ними была начата незамедлительно.

Первое впечатление о русском радио трафике заключалось в том, что, когда враг был внезапно напуган сложной ситуацией, он был неспособен сохранять адекватную безопасность в радио эфире, хотя это стало еще более обязательным, чем раньше".

Прибавив первые 4-5 месяцев к дате начала войны СССР с Германией, мы убеждаемся в правильности оценки ситуации: уже во время битвы за Москву все советские скомпрометированные шифры были заменены на новые. В результате, немецкая радиоразведка перестала читать шифры Красной Армии. И ситуация на фронте резко изменилась.

Такое положение дел с вопросами о закрытой связи Красной Армии подтверждает, в частности, Начальник штаба при ставке верховного главнокомандования немецких вооруженных сил генерал-полковник А. Йодль в своих показаниях на допросе 17 июня 1945 года: "Основную массу разведданных о ходе войны – 90 процентов – составляли материалы радиоразведки и опросы военнопленных. Радиоразведка – как активный перехват, так и дешифрование – играла особую роль в самом начале войны".

Более того, немецкая разведка организовывала радиоигры с захваченными советскими шифрами и ключами к ним. В результате командиры получали фальшивые шифрограммы с приказами, посланными якобы высшим командованием Красной Армии, направлять военные подразделения туда, где их поджидал и уничтожал противник.

Соединенные Штаты и Великобритания сделали правильный вывод из истории Второй Мировой войны: информационная безопасность является решающим фактором победы в современных войнах.

В Советском Союзе после окончания войны сделали ставку на увеличение производства танков, артиллерии и самолетов. Естественно, никто не отрицает, что нужно иметь военную технику в достаточном количестве. Но без системы надежной закрытой, то есть шифрованной, связи для управления войсками победить в современных войнах невозможно! Почему же были сделаны такие разные выводы по итогам войны США и СССР? Проблема кроется в том, что производство и эксплуатация шифровальной техники и контроль за ее использованием был возложен на НКВД, которым фактически руководил Л. Берия. Естественно, он делал все, чтобы доказать, что разработанные НКВД системы шифрования никем не могут быть дешифрованы. А если и случались подобные случаи, то они специально скрывались. И в подтверждение этого я снова приведу воспоминания начальника войск связи Вермахта.

"Перехват сообщений из частей НКВД был необычайно плодотворным. Последние содержали собственную радио сеть, идущую к самым небольшим частям, и использовали собственные уникальные крипто системы. Регулярное и систематическое наблюдение позволило немцам сделать выводы в отношении состава, организационной структуры и служащих частей НКВД. Согласно этим наблюдениям, существовало две затруднительные линии: первая - на расстоянии от 6 до 10 миль, а вторая - от 30 до 40 миль за линией русского фронта. Эти две линии герметично блокировали районы тыла от линии передовой. Многие сектора фронтовых операций НКВД регулярно наблюдались, включая часовые посты, отделения в карауле и контрольные пункты первой заградительной линии. Хотя пропорции индивидуальных секторов, находящихся в юрисдикции частей НКВД, не точно соотносились с границами и секторами, закрепленными за армейскими частями на фронте, между ними существовало определенное взаимоотношение. Более того, НКВД не могло сохранять радио тишину, введенную высшими командными штабами. Они гораздо меньше заботились о безопасности, чем эти штабы, возможно из-за расстояния, отделяющего их от фронта и недостатка должного контроля. Радио сообщения из и в разные контрольные пункты часто содержали запросы на аресты, включая имена отдельных лиц и их войсковых частей, отчеты о прибытии и отбытии офицеров – включая генералов - и о постоянных проверках командировочных предписаний и подобный материал, который предоставлял важную информацию о частях, собранных на фронте или находящихся в тылу.

Из привлекающих внимание организационных изменений и появления новых частей НКВД мы могли сделать выводы о масштабе запланированных операций. Вплоть до самого конца войны огромное количество крипто систем НКВД дешифровывалось нами".

Россия должна вспомнить этот урок, полученной во время Великой Отечественной войны, чтобы не повторять его в будущем.

Да и случай сирийских офицеров, возможно, использовавших устаревшие системы закрытой связи или нарушившие правила ее эксплуатации, надо полагать, тому - свежий пример. Еще в середине 1990-х годов на одном из международных саммитов в беседе с начальником генерального штаба вооруженных сил Сирии X. Шехаби я предсказал подобное развитие событий. Но, как говорится, воз и поныне там. Удивительная индифферентность в вопросах защиты информации в армии Сирии просто поразительна. Ничем иным, как обучением в советских военных академиях, это невозможно объяснить.

Сирия не учит уроки истории. Все повторяется. И у нас так может повториться. В начале Великой Отечественной войны Советский Союз имел перевес над фашисткой Германией в обычных системах вооружения, но полностью проиграл в информационной войне, что и привело к колоссальному поражению в начале войны. То же самое с завидной регулярностью повторяется практически во всех войнах второй половины XX века, в которых участвовал СССР, а затем Россия. Лучше всего сказал об этом Генерал Геннадий Трошев, Герой чеченской войны, в своей книге "Моя война": "Недостаточное количество мобильных шифраторов в армии, которая воевала в Чечне, приводило к огромным потерям. Скупой платит дважды. В конечном итоге пришлось платить кровью, так как их не хватало".

Сколько же должно пролиться крови наших соотечественников, чтобы государство поняло приоритетность создания защищенных систем связи и систем безопасности управления войсками в современной армии?

Год назад, сразу после вступления в должность вице-премьера, курирующего ВПК, Дмитрий Рогозин, встречаясь с тульскими оружейниками, заявил: "Мы живем в хищном лесу, где идет борьба за ресурсы, и Россия должна быть сильна не только интеллектом, но и экономикой". И здесь он прав. Но все же, не стоит не забывать, сейчас мы живем скорее в "хищных информационных джунглях", в которых обычные системы вооружения, включая ракетные и зенитные комплексы, танки и самолеты могут от "умного" информационного воздействия противника просто замолчать. И в этом случае ничто уже не сможет защитить экономику...