Пристальный взгляд на Исламское движение Узбекистана

Возможность появления радикальных исламистов на территории Центральной Азии после вывода из Афганистана американских и натовских войск является, пожалуй, самым большим опасением в регионе. Однако реальная информация о намерениях боевиков в отношении Центральной Азии практически отсутствует, и образовавшийся вакуум заполняется домыслами и догадками, зачастую носящими параноидальный характер. Так что необходимость в новом проекте вебсайта Registan, занимающемся изучением стратегии крупнейшей из подобных группировок, а именно, Исламского движения Узбекистана (ИДУ), – назрела, причем уже давно. Вот что пишет ответственный редактор сайта Ной Такер (Noah Tucker) в своем первом посте на эту тему:

"Порой кажется, что единственными, кто не принимает участия в разговорах о якобы надвигающейся угрозе вторжения ИДУ в Центральную Азию, являются сами представители ИДУ. Вдумайтесь, к примеру: ранее в этом году движение раскололось по крайней мере уже вторично для создания в сотрудничестве с Аднаном Рашидом (Adnan Rashid) из движения "Техрик-и-Талибан" (ТТП) специального подразделения, занимающегося операциями по побегам из тюрем на территории Пакистана. Как утверждает в своем последнем интервью Хикмати, "наш джихад является составной частью выполнения Хинд Газаси [Cвященного завоевания Большой Индии], которое предначертал наш пророк и которого так ждали его досточтимые последователи [сахоба]". Упоминание об этом смутном хадисе, популярном главным образом среди пакистанских джихадистских группировок, свидетельствует о том, как глубоко движение ИДУ погрузилось в афганско-пакистанский политический лабиринт…

ИДУ вообще никогда, по сути, не являлось узбекистанской группировкой. Несмотря на тот факт, что центральным пунктом биографий его основателей была их деятельность в Ферганской долине Узбекистана, все их идеалы, идеология, тактика и стратегия сформировались в афганско-пакистанском регионе. Аналитики, специализирующиеся на Центральной Азии, обычно не учитывают или упускают из виду тот факт, что Тахир Юлдашев (Мухаммад Тахир Фарук, как предпочитают называть его в самом движении) присягал на верность Мухаммаду Омару. В ИДУ же это учитывают. В "Джиход Байроги" ["Знамени джихада"] – обширном жизнеописании своего лидера, убитого в ходе предполагаемого удара американского беспилотника в 2009 году, медийщики ИДУ уделили Узбекистану лишь несколько секунд плюс еще несколько секунд – преувеличению роли Юлдашева в гражданской войне в Таджикистане, и больше о Центральной Азии практически не упомянули ни словом. Даже в вошедшем в фильм клипе из одной из проповедей Юлдашева, посвященной его концептуальному видению победы в Афганистане, его представление об эмирате (довольно-таки интересное) простирается до пределов Кыргызстана и Таджикистана, где и останавливается".

Ной Такер дает ссылку на сайт ИДУ (будьте осторожны: зайдя на сайт, вы рискуете оказаться в каком-нибудь еще списке Агентства национальной безопасности), который существует на узбекском языке – хоть Узбекистан и не является главной целью деятельности движения. Я поинтересовался у Ноя Такера на этот предмет:

"ИДУ общается не только на узбекском, но и на русском, английском и немецком языках, в зависимости от аудитории. Так, например, большая часть видеоматериалов "Что происходит в зонах племен" и некоторые из соответствующих материалов, предназначенных для пакистанской аудитории, сделаны на английском, потому что это язык, которым они пользуются, занимаясь пакистанскими вопросами и пытаясь оправдать перед пакистанским народом свое присутствие в стране. Вы правы, что на их сайте другие языки не представлены, но в разделе "Видео" продукция медиа-студии Jundullah Media Studios разделена на разные языки. Их информационные инструменты носят неорганизованный характер, отчасти потому, что люди, которые ими занимаются, часто меняются, их сайт только недавно изменили; он то работает, то не работает, возможно, по каким-то техническим причинам.

Но я согласен с замечанием о том, что они оформляют свои медийные сообщения преимущественно на узбекском языке, из чего следует справедливое утверждение, что их главной аудиторией являются узбеки. Они по-прежнему думают о себе как об узбеках, это узбекское движение, но не обязательно узбекистанское. Их идеология на протяжении определенного периода времени состояла и состоит в том, что у власти в Узбекистане находится правительство кафиров (иноверцев), и что истинные мусульмане должны покинуть Узбекистан (совершить хиджру), потому что они не могут исповедовать там подлинный ислам, а значит, не могут жить по законам шариата. Совершив хиджру, они должны присоединиться к джихаду в любой доступной им форме, потому что джихад есть фарз айн. Так что, по сути, они создали альтернативную узбекскую реальность, средоточием которой является создание исламского государства в Афганистане и Пакистане. После выполнения этой задачи они, я уверен, будут рады распространить ее на Центральную Азию, поскольку теоретически планируют распространить ее на весь мусульманский мир. Вопрос в порядке их приоритетов. Является ли данный порядок на самом деле идеологической или прагматической адаптацией к суровой реальности – это уже совсем другой вопрос".

Все вышесказанное имеет немалое отношение к политике в сфере безопасности правительств центральноазиатских государств, а также их российских, американских и китайских партнеров: совершенно очевидно, что здравая оценка угрозы является ключом к выработке здравой политики в сфере безопасности. Так что блог The Bug Pit будет с интересом следить за развитием данного сюжета.

От редактора:
Джошуа Кучера является независимым вашингтонским журналистом, специализирующимся на освещении проблем безопасности в Центральной Азии, на Кавказе и Ближнем Востоке, а также автором блога "The Bug Pit" на сайте EurasiaNet
19.09.2013