СИРИЙСКИЙ ФЕНОМЕН

Почему у Асада получилось то, что не получилось у Хусейна и Каддафи

Два с половиной года героического сопротивления, два с половиной года стойкости – это Сирия. Стране удалось то, о чем нельзя было предположить совсем недавно, – противостоять экспансии нового мирового порядка, не повторить трагическую судьбу Ирака и Ливии. С чем это связано и почему перед Дамаском пасует самая могущественная держава современного мира – США?

Крепкий орешек

События в Сирии по своей важности давно вышли за границы этой страны и ее ближайших соседей. Не будет преувеличением сказать, что ситуация внутри небольшой 20-миллионной страны и вокруг нее имеет сегодня общемировое значение. Во многом это связано с тем, что именно в Сирии дал сбой, казалось бы, отлаженный механизм западной экспансии. Успешно опробованный в Ираке, Ливии, Югославии и целом ряде других стран, этот маховик должен был перемолоть и Сирию. Но… наткнулся на непреодолимое препятствие и стал разваливаться на глазах. Одна за другой посыпались его шестеренки – экономические санкции, поддержка выступлений "народа против диктатуры", информационная война, угроза интервенции… Посыпались, чтобы продемонстрировать отнюдь не очевидную непобедимость Запада и его сателлитов, чтобы показать: с этой, на первый взгляд, исполинской силой можно бороться. И не только бороться, но и побеждать!

Так почему же у Сирии получилось то, что не смогли сделать Муаммар Каддафи и Саддам Хусейн? Почему это ближневосточное государство вот уже два с половиной года являет невиданную стойкость, отражая удары как внешних, так и внутренних врагов? В чем секрет сирийского крепкого орешка, о который ломают зубы не только боевики-исламисты, но и мировой гегемон – США?

Задавая эти вопросы, мы не идем на поводу у простого любопытства. Понимание феномена Сирии – это, без преувеличения, вопрос выживания всех государств и народов, стремящихся к самостоятельному развитию, не желающих попасть в смертельные объятия нового мирового порядка. Говоря о Сирии, нельзя забывать, что завтра точно такой же натиск могут испытать на себе Иран и Китай, Белоруссия и Северная Корея, Куба и Венесуэла. Да и Россия, вполне возможно, рано или поздно окажется в числе жертв "цивилизаторской" миссии. Только внимательно изучив сирийский опыт, эти страны могут выстроить эффективную оборону и сохраниться в качестве независимых фигур.

Наша статья не претендует на всеохватность и безусловную истину. Мы лишь обозначили наиболее важные, на наш взгляд, моменты, надеясь при этом, что тема будет подхвачена и обогащена мнениями других авторов. Значение поднятой проблемы очевидно, и хочется, чтобы она стала предметом обстоятельного обсуждения.

Спасительное единство

Первым фактором, который позволил Сирии продержаться столько времени, посрамив влиятельных мировых жандармов, стало относительное единство общества. Сирия является многонациональной и многоконфессиональной страной, а это всегда порождает сложности. Неудивительно, что ставка на сепаратизм в политике претендентов на глобальную гегемонию играет одну из важнейших ролей. В свое время раздувание межнациональных конфликтов способствовало распаду СССР и Югославии. Сегодня сепаратистские настроения разжигаются в Китае (Синьцзян-Уйгурский автономный район и Тибет) и Иране (Южный Азербайджан, Белуджистан).

С самого начала в сирийском конфликте обозначилась линия водораздела. Подавляющее большинство противников действующей власти являются суннитами. Учитывая, что доля этой группы в населении Сирии превышает половину, можно было ожидать довольно быстрого успеха мятежников. На это и надеялись их заграничные союзники. Однако ожидания не оправдались. Руководство страны сумело избежать полного и смертельно опасного раскола. Этому способствовала достаточно мудрая политика как Хафеза Асада, так и его сына Башара. Несмотря на то что главенствующие посты в правительстве и армии занимали представители алавитской общины, другие этнические и религиозные группы никогда не подвергались притеснениям.

Например, в торгово-финансовой сфере главенствующие позиции занимают сунниты. После начала конфликта далеко не все представители суннитской общины поддержали выступления оппозиции, а бизнес-элита, в том числе из Алеппо, сохранила лояльность режиму. Вкупе со сплочением вокруг властей этноконфессиональных меньшинств (алавитов, христиан, друзов и др., которые справедливо видели в победе мятежников угрозу своему физическому выживанию) этот фактор сыграл роль тормоза в разрастании гражданского конфликта и позволил властям сохранить значительную социальную базу.

Дальновидной была и политика Дамаска в курдском вопросе. Если до начала конфликта отношения центральной власти с курдской общиной были достаточно противоречивыми, по мере разрастания противостояния руководство страны пошло на целый ряд уступок. Во-первых, не имевшие гражданства курды (из числа переселенцев из других стран) стали получать сирийские паспорта. Во-вторых, в 2012 году, когда спорадические столкновения стали приобретать характер полномасштабной гражданской войны, правительство пошло на фактическое предоставление курдам автономии. Как результат, населенный ими северо-восток страны так и не стал очередным плацдармом оппозиции. Это имеет тем более важное значение, что данные территории граничат с Турцией, откуда мятежники получают военную и финансовую помощь. Гибкая политика Асада во многом предотвратила более активное вмешательство Анкары в сирийский конфликт. Открытое выступление на стороне боевиков могло спровоцировать курдские волнения в самой Турции. Премьер-министра Тайипа Эрдогана такой сценарий явно не устраивает.

Позиция сирийских властей в этом отношении сильно отличается от политики руководства Ирака и Ливии. В первом случае имелись значительные трения режима с шиитской общиной и курдами (хотя справедливости ради надо сказать, что должность вице-президента в последние годы перед оккупацией занимал Таха Ясин Рамадан – курд по происхождению, а в правящей партии БААС шииты контролировали больше половины руководящих должностей), так что обе группы во время вторжения войск западной коалиции либо занимали позицию нейтралитета (шииты), либо открыто поддерживали интервентов (большая часть курдов). В Ливии же за 40 лет Муаммару Каддафи так и не удалось свести на нет сепаратизм жителей Киренаики – восточной части страны, а также берберов. Обе группы стали основной ударной силой мятежников в 2011 году.

Говоря о единстве общества, нельзя обойти вниманием и социальный аспект. Провозгласив еще в 1960-е годы курс на строительство социалистического общества, руководство Сирии продолжает проводить социально ориентированную политику. Медицина и образование в стране бесплатные. Государство дотирует общественный транспорт, не говоря уже об обширных программах помощи бедным слоям населения. Так что жители Сирии понимают: им есть что терять.

Союзники союзникам рознь

Вторая причина стойкости Сирии лежит в геополитической плоскости. Несмотря на то что в середине 2000 годов Дамаск пошел на сближение с Западом, это не привело к разрыву отношений с традиционными союзниками. В итоге начало гражданского противостояния, сопровождаемое давлением со стороны западных держав, Катара и Саудовской Аравии, не привело к международной изоляции режима Башара Асада. Заручившись поддержкой Ирана, Китая и России, Дамаск смог решительнее бороться с мятежниками внутри страны и противостоять громадному нажиму из-за рубежа.

Наличие союзников имело еще ряд следствий. Во-первых, Сирия смогла пережить жесткий режим экономических санкций без катастрофических последствий. Во-вторых, страна не оказалась в состоянии информационной изоляции. Программа по демонизации руководства Сирии, запущенная западными и арабскими СМИ, не смогла полностью заглушить голос самого Дамаска. Это хорошо видно на примере провала целого ряда провокаций, имевших цель найти повод для вмешательства в сирийский конфликт. Даже последняя из них, тщательно подготовленная и, казалось бы, обреченная на успех (мы имеем в виду химическую атаку в Гуте 21 августа), так и не привела к запланированному результату. Во многом это произошло благодаря распространению альтернативной точки зрения, опровергающей причастность властей Сирии к этому чудовищному преступлению.

Что касается Ирака и Ливии, то накануне вторжений они фактически находились в международной изоляции. Саддама Хусейна в 2003 году никто открыто не поддержал. (Тогдашнюю позицию Германии и Франции трудно назвать поддержкой Ирака; что касается России, то следует напомнить слова Владимира Путина, сказанные в разгар вторжения: "По политическим и экономическим соображениям Россия не заинтересована в поражении США в Ираке".)

Жертвой собственной доверчивости пал и Каддафи. Пойдя на углубление отношений с западными странами, он словно забыл о том, что провозглашал прежде: Западу и, прежде всего, США доверять опасно, они могут всадить нож в спину, едва это станет им выгодно.

Сильная армия – непобедимая страна

Третий фактор заключается в укреплении обороны государства. Даже в период сближения с Западом Дамаск не свернул с курса повышения боеспособности вооруженных сил. В результате сирийская армия является одной из самых многочисленных в регионе (уступая только турецкой), а по некоторым категориям вооружений (например, по количеству танков и артиллерийских систем, а также систем ПВО) находится на первом месте. Более чем двухлетний конфликт показал и высокий боевой потенциал сирийских вооруженных сил. Нерешительность Вашингтона и его союзников, оттягивающих начало открытой агрессии против Сирии, по большей части связана с опасениями серьезных потерь. Понятно, что любая военная операция против режима Асада не превратится в "увеселительную прогулку", как это было в Ираке. Дамаску есть чем защищаться. Это обстоятельство, кстати, пересекается со вторым обозначенным нами пунктом – поддержкой со стороны союзников, помимо прочего поставляющих Сирии оружие.

К сожалению, в Ираке и Ливии наблюдалась иная картина. Багдад во многом утратил обороноспособность в результате разгрома в 1991 году и санкций, включавших эмбарго на поставку вооружений. Ливийская армия, в свою очередь, испытывала дефицит современного вооружения, имела явно недостаточную численность войск ПВО, а действительно боеспособных воинских частей (таких, как 32-й батальон специального назначения – "Бригада Хамиса") в ливийских вооруженных силах было мало.

Таким образом, мы выделили три главных залога стойкости Сирии – относительное единство общества, наличие союзников и сильная армия. Эти факторы являются тем, что ни в коем случае нельзя забывать, если стремишься к самостоятельному развитию. Игнорирование любого из пунктов чревато фатальными последствиями. И наоборот, соблюдение этих правил может гарантировать даже небольшому государству то, что еще совсем недавно казалось невозможным, – успешное сопротивление западной экспансии. В этом отношении опыт Сирии чрезвычайно ценен для всех нас.

Сергей КОЖЕМЯКИН
№105 (13904), 19 сентября 2013 г.