Николай МАЛИШЕВСКИЙ | 03.10.2013

На днях министр иностранных дел Бахрейна Халид бин-Ахмед аль-Халифа призвал к уничтожению лидера "Хезболлы" шейха Хасана Насраллы, заявив, что "избавление Ливана от Насраллы является национальным и религиозным долгом". Поводом для такого заявления стала фактическая потеря властями островного королевства контроля над шиитским большинством своего населения, симпатизирующим "Хезболле" и ориентированным на единоверный Иран. А прошлой весной Бахрейн стал первой арабской страной, Кабинет министров которой внес "Хезболлу", оказывающую всестороннюю поддержку правительству Башара Асада, в список террористических организаций.

Волнения шиитов, в которых хотят видеть "руку Тегерана", не ограничиваются Бахрейном. Шиитский фактор крайне беспокоит и саудитов, и власти Ирака, и ливанские власти.

Одновременно Бахрейн и другие ближневосточные союзники США – Израиль, Саудовская Аравия, ОАЭ – демонстрируют серьезную обеспокоенность процессом быстрого, как им кажется, сближения США с Ираном…

Другая причина их беспокойства связана с тем, о чем саудовский король Фахд оповестил мир еще в середине 1980-х годов ХХ века: "Святой джихад – это не знающая границ революция, как и коммунизм". С 1970-х и до недавнего времени саудиты, опиравшиеся на поддержку Вашингтона, полагали, что именно они как правоверные сунниты находятся на острие этого джихада и ведут за собой в новый мировой порядок мусульман всего мира. Однако после иранской революции 1979 года в мире ислама появился еще один претендент на роль лидера, причем неподконтрольный Соединенным Штатам.

В Иране есть свои глобалисты, объединенные во влиятельнейшие структуры, вроде общества "Ходжатие". Эта "невидимая рука" иранской революции объединила в свое время консервативно настроенных священнослужителей, дипломатов, военных, крупных государственных чиновников, руководителей спецслужб, дельцов, коммерсантов, технократов. Круг их интересов очень широк - от банковской сферы и торговли до закупок оружия и поставок современного электронного оборудования. Помимо этого общество "Ходжатие" (представителем которого во власти был, например, президент Махмуд Ахмадинежад) оказывает активную поддержку иранскому лобби... в США. Руководители общества делают все, чтобы Иран расширял политические связи и с Европой, прежде всего с Британией, где общество поддерживает теснейшие связи с местными элитарными структурами вроде Astrum Argentium и Golden Dawn in the Outer, обладающими разветвленными связями с политическими и интеллектуальными кругами Запада.

О том, насколько серьезны подобные неофициальные контакты между иранцами и европейцами, свидетельствует уже то, что Британия выступает сейчас за отмену ограничений США на контакты с Ираном. Лондону вторят Берлин и Париж, откуда когда-то аятолла Хомейни триумфально вернулся в Тегеран делать революцию. За это Великобританию, Францию и Германию некоторые члены администрации президента США давно уже неофициально называют "тегеранской тройкой"...

Некоторые представители истеблишмента ИРИ никогда не скрывали своих глобалистских устремлений. Практически в то же время, когда саудовский король провозгласил свой тезис о "святом джихаде", один из кандидатов на пост президента Ирана Джеляль эд-Дин аль-Фарси заявил, что считает первоочередной задачей превращение исламской революции в Иране во всемирную исламскую революцию. Первым шагом на этом пути должна была стать исламская революция в суннитском Афганистане, вторым шагом - начало "истинной всемирной исламской революции", которая "будет мощнее французской и всех других предшественниц". И, наконец, третий шаг – исламская революция в Центральной Азии.

Сегодня как-то забылось, что боевые действия в Афганистане против СССР в свое время поддерживали не только США и Саудовская Аравия, но и Исламская Республика Иран, часть элиты которой разработала долговременный стратегический план по подготовке и экспорту всемирной исламской революции. Первым успешным экспериментом в этом направлении стал Ливан, где в 1982 году иранцами было создано движение "Хезболла" ("Партия Бога"), провозгласившее джихад против Израиля и Запада.

Сегодня "Хезболла", эффективно действующая в Бахрейне и на Ближнем Востоке в целом, имеет тысячи сторонников в разных странах мира, включая страны Евросоюза и США, где, по данным ФБР, она имеет ячейки более чем в десятке городов. Помимо нее в ближневосточном и центрально-азиатском регионах действует целый ряд исламистских структур революционного толка, тесно связанных с мистическими течениями в шиизме. Например, общество "Рошания" ("Ясновидцы"), возникшее еще в средние века и действовавшее на территории современных Ирана, Афганистана, Пакистана и индийского Кашмира (их более поздним европейским аналогом являются иллюминаты, эта революционная ветвь масонства). Один из главных догматов этого общества - отмена государств и установление единого всемирного сверхобщества.

С "Рошанией" связано, в том числе и на уровне идей, еще одно тайное общество - шиитский орден ассасинов (от арабского "хашшиш"-гашиш), или неоисмаилитов-низаритов, образовавшийся в Иране и державший в страхе весь Восток. Его главным оружием были специально обученные агенты-смертники, контролируемые с помощью наркотиков. В настоящее время имамом исмаилитов является Садретдин Ага Хан IV - крупный чиновник ООН, представляющий интересы Великобритании, любимец британской королевской семьи, один из богатейших людей планеты. И одновременно - глава того направления в исламе, которое в европейских языках стало синонимом заказного убийства, а также одна из ключевых фигур в глобальном наркобизнесе, деле "Иран-контрас", финансировании моджахедов Афганистана, пробританского "Движения за независимость Кашмира" и т.д.

В учениях этих организаций существует поверье, что власть сообщества становится сильнее каждый раз, когда оно принимает дух погибших собратьев. Мертвые члены сообщества усиливают могущество живых. Чем фанатичнее и беспорочнее был погибший член братства, тем большая сила переходит к братству в целом. В наши дни средневековые ассасины "реинкарнировались" в смертников-шахидов, которые в современном их обличии появились в исламском мире сравнительно недавно. В массовом порядке – во время ирано-иракской войны, когда Иран использовал солдат-самоубийц, бросавшихся со взрывчаткой под иракские танки, а в "индивидуальном" - в октябре 1983 года, когда "Хезболла" публично взяла на себя ответственность за взрыв смертника, повлекший гибель более трехсот американских и французских военных.

Подобного рода квазишиитские структуры образуют транснациональную сеть. Она вполне способна стать альтернативой транснациональной террористической сети квазисуннитских обществ типа "Братьев-мусульман" и созданной некогда англосаксами "Аль-Каиды". При сходстве целей принципиальная разница между этими двумя сетями состоит в том, что в основе методов первой лежит извращенная готовность к самопожертвованию ради свободы (freedom) от внешнего диктата, второй – людоедская готовность жертвовать кем угодно, ради свободы (liberty) делать с прочими что угодно.

Сегодня на фоне активизации шиитского фактора на Ближнем Востоке, сопротивления Сирии, предстоящего ухода американцев из Афганистана и нарастания внутренних проблем в США и Саудовской Аравии американцы и монархи государств Залива по-настоящему обеспокоены. Опасаются они по большому счету двух вещей:

а) утраты контроля над панисламистскими радикальными структурами суннитского толка, отвергающими национальные государственные идеологии в отдельных мусульманских странах во имя глобального единства уммы;

б) выдвижения Ирана и в целом шиитов на лидирующие роли в исламском сегменте глобализации с уходом данного сегмента из-под контроля Вашингтона, если он не ухитрится найти способы воздействия на этот процесс.

Именно этим обусловлены последние события в Бахрейне и Ираке, открытая ставка американцев на "Аль-Каиду" в Сирии, угроза удара по "Хезболле" в Ливане и диалог между Вашингтоном и Тегераном, так встревоживший ближневосточных союзников США.