ПРЕДЫСТОРИЯ: День закрытых дверей Первого октября многие работники госсектора в США не вышли на работу, поскольку Конгресс не смог одобрить соглашение, которое позволило бы продолжить финансирование их деятельности. Около 800 тыс. федеральных госслужащих получили указание пойти в неоплачиваемый отпуск до разрешения проблемы. Контролируемая республиканцами Палата представителей потребовала, чтобы любое соглашение предусматривало положение об отсрочивании или блокировании финансирования закона о доступном здравоохранении – реформы президента Обамы, принятой в 2010 году. Этот закон, как ожидается, обеспечит медицинской страховкой большую часть незастрахованных жителей в стране, однако республиканские политики считают, что он приведет к росту налогов. Контролируемый демократами Сенат отверг требования республиканцев, а Обама заявил, что им нельзя позволять держать в заложниках ни правительство, ни экономику государства с целью достижения политических целей. В прошлом году закон о реформе здравоохранения был поддержан Верховным судом страны. И когда Обаму переизбрали, республиканцы, по мнению многих комментаторов, потеряли последнюю возможность отозвать закон до его окончательного вступления в силу в 2014 году. В последние месяцы фракция Партии чаепития в Республиканской партии подталкивала законодателей использовать ситуацию с закрытием ряда государственных учреждений и даже угрозу экономического дефолта, чтобы заставить Обаму отказаться от своего знакового внутриполитического достижения. Хотя многие республиканцы признали, что у этого гамбита практически нет шансов на успех, госслужащие продолжат оставаться в неоплачиваемых отпусках до тех пор, пока стороны не достигнут соглашения. Нынешняя ситуация может стать прелюдией к еще более серьезной конфронтации: к 17 октября Конгресс должен поднять потолок госдолга, в противном случае США могут объявить дефолт, что приведет к острому финансовому кризису во всем мире.

Экономист Марк Тома недавно написал отличную колонку для Fiscal Time, связав противостояние вокруг повышения потолка госдолга с более общим вопросом крайнего неравенства. Я хотел бы отметить, что в реальности все даже хуже, чем полагает Тома.

Вот как он описывает ситуацию: "Растущее неравенство и неодинаковая уязвимость перед экономическими рисками заставили одну группу считать себя в обществе производителями, которые работают за остальных и платят большую часть налогов, а вторую группу получателями, которые получают всевозможные выплаты. Верхняя страта удивляется: "Почему мы должны платить за социальное обеспечение, в то время как нам практически не делают выплат? И это ведет к нападкам на социальные программы".
Итак, он связывает борьбу за повышение потолка госдолга с влиянием богачей, которые хотят избавиться от социальных гарантий, поскольку те ничего не значат для них и они хотят платить меньше налогов.
Можно было бы добавить, что само неравенство, отдаляющее богатых от озабоченностей рядовых граждан, дает им большую власть и значительно усиливает влиятельность их негативного отношения к социальной поддержке.

Так что же может быть хуже того, о чем говорит Тома? Многие богачи избирательно противятся тому, чтобы государство помогало тем, кому не везет. Они против таких вещей, как продуктовые талоны и пособия по безработице, но обеими руками за спасение Уолл-стрит!
А теперь серьезно. Чарли Манджер, вице-президент Berkshire Hathaway, заявил в 2010 году, что мы должны благодарить бога за спасение банков, но рядовые граждане, для которых настали тяжелые времена, обязаны терпеть и бороться. А гендиректор AIG (гендиректор спасенной фирмы!) недавно заявил Wall Street Journal, что жалобы по поводу бонусов руководителям таких фирм сопоставимы с линчеванием (я не выдумываю).
Дело в том, что сверхбогатые не смогли устроить нам саботаж, как Джон Голт, даже если они считают, что у них это получилось. Скорее речь идет о классовой борьбе – отстаивании группой привилегированных людей своего права сохранять и расширять собственные привилегии.
Это не Айн Рэнд, это старый режим.

Закрытие госучреждений: экономика и политика хаоса
Как мы оказались в такой ситуации? Интересно, что Эзра Кляйн из Washington Post предлагает два отличных друг от друга объяснения.
Во-первых, он очень хорошо описывает суть политического вопроса: "Все это связано с тем, чтобы остановить реализацию закона, увеличивающего налоги для богатых и уменьшающего субсидии для частных страховщиков в Medicare, чтобы помочь американцам с небольшими доходами купить медстраховку. Вот и все. Вот из-за этого Республиканская партия могла бы закрыть госучреждения и допустить дефолт", – написал недавно Кляйн.
Действительно. На этой схватке лежит определенный отпечаток классовой борьбы: в ней интересы 0,1% самых состоятельных граждан противопоставлены чаяниям семей с низкими доходами. Но в настоящий момент, в общем и целом, 0,1% уговаривают республиканцев покончить с противостоянием. Классовая борьба, возможно, все в той же начальной точке, но монстр уже давно вышел из клетки. Даже Карл Роув, считающийся известным сторонником привилегий высшего класса, жалуется, что партия не хочет его слушать.

В другой статье Кляйн намекает на это, цитируя Томаса Манна и Норманна Орнштайна, авторов It"s Even Worse Than It Looks: "Республиканская партия стала в американской политике мятежным отщепенцем – она занимает идеологически крайнюю позицию, презрительно относится к компромиссу и не признает легитимности политической оппозиции".
Думаю, очень важно понять, что, хотя Республиканская партия, кажется, стала заложницей своего радикального крыла, еще в январе в ее рядах сложился консенсус: общей стратегией реагирования на проигрыш на выборах должна стать попытка заработать очки, не полученные при голосовании, с помощью шантажа.
Партийное руководство сейчас в смятении из-за собственной позиции: оно возглавляет партию "леммингов в поясах смертников" (так выразился конгрессмен-республиканец от Калифорнии Дивин Нюнс). Но винить надо только себя.

Важнейшим моментом в этой истории, на мой взгляд, стал консервативный пузырь. Это, в частности, означает, что у многих на правом фланге сильно искаженное понимание закона о доступном здравоохранении. Довольно много республиканских политиков, возможно, на самом деле верят, что это коммунистический заговор, или же моральный эквивалент рабства, или что-то еще.

Вернемся к теме классовой борьбы. Моя рабочая теория заключается в том, что богатые граждане купили себе радикальную правую партию, справедливо полагая, что она снизит их налоги и уберет регулирование. Но они не смогли понять, что в будущем это сумасшествие заживет своей жизнью и что монстр обернется не только против маленьких людей, но и против своих создателей.
И никто не знает, чем все это закончится.

КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM

Реванш режима

При старом режиме дворянство чувствовало, что налоговые послабления для них были оправданны, так как они должны были платить налог кровью. Иными словами, их обязательства носить оружие и защищать (французское) королевство было достаточно, чтобы оправдать предоставляемые их классу привилегии. Сегодня, следуя той же логике, сверхбогатые полагают, что им необходимо платить компенсацию за то, что они финансово поддерживают остальную часть республики. Более того, они считают, что правительство должно спасать их в моменты кризиса, чтобы они и дальше выполняли свою миссию. – Р., Франция
Я потратил несколько недель, пытаясь объяснить это своим друзьям! Сложилась ситуация, подобная той, при которой фараон старается убедить народ, что он сын Ра или когда дворянин пытается доказать народу, что он наделен божественным правом королей. – Jason, Нью-Йорк

7.10.2013