Сирия Сирия уже три года живет в обстановке мощного разгула террора и устрашения населения, которые активно используются, чтобы деморализовать власть и понудить ее к уходу с политической арены. Тот факт, что боевые действия имеют очаговый характер, не снижает остроты последствий от сложившейся чрезвычайной ситуации. Общее чувство растерянности дезорганизуют общество. А неуверенность в текущем дне и страх за будущее создают психологическую напряженность и лишают людей доверия, что ведет к возникновению все новых барьеров между ними.

Общая неустроенность только усиливается деградацией экономики и сопровождается массой негативных последствий. Угрозы надвигаются практически со всех сторон, и хронические бытовые трудности, вызванные нехваткой воды или электроэнергии, не являются самыми удручающими. Самая большая опасность связывается с подрастающим поколением и его судьбой, она волнует семьи все больше. Это понятно, особенно, если принять во внимание, что население в возрасте до пятнадцати лет составляет почти половину жителей страны.

Немало детей вовлечено в боевые действия. А в условиях войны с конфессиональным привкусом это не только отрывает молодежь от учебы, но и вбивает в молодые головы религиозные догмы, которые традиционно были чужды светскому сирийскому обществу, исключительно сильно политизированному во второй половине прошлого века. Еще совсем недавно множество мечетей даже по пятницам отнюдь не ломилось от молящихся.

Еще одна проблема надвигается в военных условиях с неимоверной быстротой. Растут заболеваемость и смертность, численность пострадавших и раненых превысила все мыслимые прежде нормы. И система здравоохранения, как и система образования перестали справляться с возложенными на них задачами. Страна потеряла более шестидесяти больниц, медицинских центров и амбулаторий, фармацевтическая промышленность вошла в коллаптоидное состояние, медперсонал, заметно сократившийся, работает на износ. Система образования впала в глубокий кризис из-за того, что разрушены три тысячи школ, а оставшиеся две тысячи используются для беженцев и бездомных. Число учащихся сократилось почти вдвое, значительно поредел и учительский корпус. По существу, Сирия стоит на грани гуманитарной катастрофы, а небольшие, по сравнению с нуждой, инъекции помощи дробятся между беженцами и остающимися на местах жителями, причем положение последних не менее плачевно, чем у перемещенных лиц.

Продолжением всех этих деструктивных процессов стало нарастание социальной дифференциации и образование многочисленной армии бесконтрольно действующих элементов. Ослабление центральной власти порождает самые негативные явления, которые в Сирии наиболее отчетливо воплощаются в криминализации, но могут и расшириться до анархии и даже архаизации социальных отношений.

В Сирии всегда было законопослушное общество. Но нынешняя пора стала временем распространения бандитствующих групп и возникновения такого ранее незнакомого явления, как структуры типа мафиозных. Они исподволь прибирают власть в отдельных местностях и бесхозные активы к рукам, создают задел на будущее. В нем они постараются сохраниться любой ценой. Пока их деятельность не особенно заметна на фоне открытых боевых действии и общей сумятицы. Но это не значит, что она не проявится с выправлением обстановки и не внесет новый момент в отношения между государством и обществом, разнообразив неконфликтную, с уголовной точки зрения, практику прежних десятков лет. Тем более, что всеобщее обнищание становится вполне подходящей почвой для развертывания наиболее решительных криминальных сообществ и создания преступных братств из деклассированных и отпетых личностей.

Дестабилизация обстановки и усиление угроз населению за последний год привели к оживлению племенных и иных связей подобного рода. Преобладающую роль здесь играет стремление людей обрести безопасность и найти защиту от грозных событий. Видится такая возможность легче всего в сплочении на семейной или родовой основе. Еще больше гарантий, по оживающему поверью, может обеспечить гораздо более дееспособная в прошлом "силовая" единица, как клан, целое племя, а то и вся конфессия. Остается только реанимировать их и пользоваться выгодами коллективной самозащиты.

Уже год назад в Сирии довольно четко обозначилась тенденция к концентрации представителей алавитской общины в приморских сирийских городах. Это трудно сделать, поскольку семьи разбросаны по стране, члены конфессии давно не живут компактно. Но обстоятельства вынуждают преодолевать бытовые невзгоды, трудности с жильем и другие препятствия. Здесь, в родных местах, члены родственной группы чувствуют себя увереннее и рассчитывают объединенными силами дать отпор мусульманским радикалам.

И это не единственный случай. Есть примеры того, как представители других конфессий не так выраженно, но уже перемещаются по стране, собираясь в более обширные группы, чтобы противостоять давлению враждебных сил.

Укрепление коллективных связей такого уровня говорит о многом. В первую очередь, о том, что в экстремальных условиях войны племя начинает рассматриваться как единственная альтернатива государству в сохранении общественного порядка и в противостоянии внешней угрозе на конкретной территории. Получается, что племенная структура собирается взять на себя функцию борьбы с внешним по отношению к ней врагом. По сути, в социальной практике общины возрождается давно утраченное и ненужное в обычной жизни явление, как физическая защита ее членов. И ценится эта обязанность общины ныне значительно выше, чем взаимная помощь в быту, в бизнесе, в карьере или в иных делах подобного рода, естественных для прежнего, мирного времени.

По существу, если такая тенденция действительно закрепится, то ее можно будет расценивать как свидетельство именно архаизации общественных отношений. Ведь разделение населения по конфессиональному и племенному признаку в условиях ослабления государственности становится шагом назад в общественном развитии и поворотом к временам, которые остаются вожделенной целью радикальных ревнителей исламской традиции. С их точки зрения, возврат к любым основам является благом и приветствуется. Но само по себе это движение сулит эфемерную выгоду и скорее является актом отчаяния, чем реально эффективной мерой против вооруженных экстремистов. В принципе, это тупиковый путь, который как бы подчеркивает слабость государства и воодушевляет врага.

Опыт Сирии показывает, что разрушение современных властных институтов и хозяйственных структур, независимо от способов достижения цели, - самый быстрый путь к деградации не только экономических основ государства, но и всего жизненного уклада. Ретроградные тенденции быстро приводят к распаду общества на отдельные анклавы с ограниченными связями за их пределами. Это отдаляет момент консолидации населения вокруг любой созидательной идеи, способной привести к выходу из тупиков гражданской междоусобицы.

Сейчас Сирия сделала выигрышный ход, согласившись с идеей ликвидации химического оружия. Если последующие события будут развиваться в русле этой инициативы, то позиции экстремистов могут сильно пошатнуться. Это усилит авторитет власти и поможет ей сконцентрировать усилия на том, чтобы сохранить живую, здоровую ткань общества и не допустить разрастания линий разлома, грозящих национальной катастрофой.

Александр Филоник, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований ИВ РАН, специально для интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".
22.10.2013