В МГИМО (У) МИД РФ заканчивается двухлетний международный проект по исследованию миграции высококвалифицированных специалистов из России и в Россию. В нем изучалась, в том числе, компенсационная роль центральноазиатской миграции. Директор Аналитического центра МГИМО, доктор политических наук Андрей Казанцев дал интервью РИА Новости.

- Как на сегодняшний день обстоят дела с картой миграции из Центральной Азии в Россию?

– Основная проблема, связанная с трудовой миграцией в Россию, заключается в том, что численность мигрантов точно не известна никому. Соответственно, неизвестны и пропорции мигрантов из разных стран. По официальным данным, на законных основаниях в России работают порядка 1,7 млн. трудовых мигрантов. Оценки числа незаконных мигрантов существенно различаются: их численность может составить от 2,1 млн. до 3–5 млн. человек. В качестве "консенсуальной цифры" эксперты признали 2,4 млн. Однако следует понимать, что этот консенсус условный. Есть оценки и намного более высокие – от 4 и до 15 млн. человек.

Один из надежных ориентиров – фиксация факта пересечения границы. По данным Государственной информационной системы миграционного учета, ежегодно в Россию въезжает порядка 14 млн. иностранных граждан. Около 80% из них составляют граждане СНГ.

Еще один способ уточнения информации – личные банковские переводы из России в страны СНГ. По данным Центробанка, в 2012 г. их объем составил 20,11 млрд долларов. В последние годы более двух третей денег идет в страны Центральной Азии, в том числе 6,24 млрд долларов в один только Узбекистан.

Сам облик трудового мигранта, приезжающего в Россию, за прошедшие десять лет существенно изменился. Современные трудовые мигранты – в основном, представители титульных национальностей стран выезда (русских и русскоязычных все меньше). Среди них преобладают народы Центральной Азии (более 50%), а среди центральноазиатских мигрантов первое место опять же занимают граждане Узбекистана (от 31 до 38% от общего числа мигрантов, по разным оценкам), второе место – граждане Таджикистана (от 16 до 24%), третье место – граждане Киргизии (от 7 до 23% по разным оценкам).

- Произошли ли за последнее время какие-либо принципиальные сдвиги, связанные с Таможенным союзом?

– Да, в миграции из Центральной Азии начал намечаться такой сдвиг. Ведь Таможенный союз предполагает создание, по образцу ЕС, общего рынка труда для стран-участниц. Это значительно облегчает трудоустройство в России для мигрантов из стран-членов (пока это Белоруссия и Казахстан, но в обозримой перспективе должны присоединиться Киргизия и Армения, идут разговоры о такой возможности для Таджикистана).

Уже отмечен рост трудовой миграции в Россию из Казахстана. Ранее казахстанской массовой трудовой миграции не было, однако в настоящее время все больше молодежи с трудоизбыточного юга Казахстана едет к нам на заработки. Согласно данным ФМС, на конец августа 2013 года на территории России находилось более 600 тысяч граждан Казахстана. Их оказалось на 23,5 тысяч больше, чем зарегистрированных приезжих из соседней Киргизской Республики, то есть налицо непросчитанное создателями Таможенного союза изменение миграционных пропорций.

- Есть ли угроза, что если поток неквалифицированных мигрантов будет нарастать и дальше, наш рынок труда, в конце концов, перенасытится?

– Прежде всего, следует оговориться, что в Россию из Центральной Азии едет отнюдь не только неквалифицированная рабочая сила. Проблема в том, что об этом не только не знает население, но и наше законодательство этот вопрос не учитывает. Доктор наук и дворник часто приезжают работать в Россию на равных правовых основаниях. Между тем, пока миграция из бывших советских республик, особенно Центральной Азии – это единственный реально работающий источник компенсации "утечки мозгов" из России. Таков один из выводов международного научного проекта, который сейчас реализуется в МГИМО.

В его ходе мы обнаружили большое количество высококвалифицированных мигрантов из ЦА. Например, это врачи. В Москве и области есть несколько поликлиник, укомплектованных выходцами из определенных стран данного региона. Иногда в таких далеких от Москвы городах, как, например, Асбест Свердловской области, местная медицина практически полностью укомплектована выходцами из Таджикистана. В России работают научные сотрудники, топ-менеджеры из Казахстана. Этот список можно продолжить.

С учетом неблагоприятной демографической динамики Россия в обозримой перспективе будет нуждаться в большом объеме трудовых ресурсов. По одному из прогнозов Росстата (отнюдь не самому катастрофическому), до 2017 г. численность населения в трудоспособном возрасте будет ежегодно сокращаться на 1 млн человек. Других миграционных доноров, кроме центральноазиатских стран, на обозримое будущее нет.

- Есть ли предпосылки для стабилизации ситуации от практически бесконтрольной миграции к жестким рамкам реальных рабочих квот? Или нужно забыть об этом раз и навсегда?

– Согласно прогнозу Росстата, прирост числа мигрантов до 2030 г., даже по "среднему" варианту, будет существенно выше современных масштабов и составит 7,2 млн. человек. К сожалению, качество работы российского госаппарата в сфере миграции очень низкое. Например, низовыми звеньями фактически была провалена замечательная идея, поддержанная руководством страны, – помочь возврату соотечественников. Многие наши соотечественники возвращались в Россию так же, как и таджикские гастарбайтеры – путем регистрации в "резиновых квартирах" и прочими полулегальными методами. А это, вообще говоря, позор, так как люди были брошены государством в очень тяжелых условиях, сложившихся в некоторых странах Центральной Азии, а потом им не только не помогали вернуться, но и заставляли идти на всякие махинации.

Ситуация с квотами для временных трудовых мигрантов еще хуже. Ведь здесь замешаны интересы таких прибыльных сфер бизнеса, как, например, строительство. Думаю, в этих условиях реализовать миграционные квоты имеющимися механизмами будет невозможно. Они останутся "на бумаге".

Ситуацию может реально изменить только введение виз с рядом стран Центральной Азии. Но это пока невозможно по внешнеполитическим соображениям. Это полностью подорвет экономики Таджикистана и Киргизии, нанесет удар по Узбекистану; может даже вызвать падение ряда политических режимов или их полную переориентацию от России на других мировых игроков. Напомню, что 47%, а по ряду оценок и более половины ВВП Таджикистана складывается за счет доходов от трудовой миграции в РФ. Со странами-членами Таможенного союза мы вообще не имеем права так поступать согласно правилам данной структуры.

- Какие еще угрозы, исходящие от стран ЦА, вы видите?

– Во-первых, центральноазиатские мигранты едут в Россию не только по экономическим обстоятельствам. Есть среди них и политические мигранты, например, из Узбекистана, Таджикистана, Туркмении. Это не всегда плохо, но некоторые из этих людей являются радикальными исламистами, а механизмы фильтрации таких мигрантов у нас не развиты.

Во-вторых, развилась новая тревожная тенденция. Территорию России все активнее используют для организации международной террористической деятельности. Известны случаи вербовки центральноазиатских мигрантов здесь, а потом отсылки их в Афганистан и в Сирию.

В-третьих, миграция из Центральной Азии совпадает с маршрутами распространения афганских наркотиков по так называемому "Северному пути". Отдельные представители диаспор, например, таджикской, активно участвуют в этом процессе. Здесь имеет место не только экономическая преступность. По оценкам многих российских и центральноазиатских экспертов, наркотики в нашем регионе часто воспринимаются как своеобразное "оружие", используемое исламистами с целью уничтожения "неверных". На этой базе не только у нас, но и во всем мире возникает сотрудничество между террористическими и криминальными сетями. Деньги от наркотиков используются для финансирования экстремизма.

В-четвертых, в России усиливается межнациональное напряжение, а механизмы эффективной интеграции мигрантов отсутствуют. Не очень хорошая тенденция, это подтверждающая, – концентрация мигрантов в больших количествах в определенных районах.

Еще одна негативная тенденция – попытки мигрантов установить контроль над определенными сферами деятельности. Правда, в этом плане центральноазиатские мигранты – самые "невинные": пока они монополизируют сферы деятельности, связанные с тяжелым физическим трудом, где сами россияне, как правило, работать не хотят. Однако и центральноазиатские мигранты, по мере укоренения в России, неизбежно захотят повысить свой статус, закрепиться в новых нишах, так что здесь можно видеть еще одно из возможных направлений роста межэтнического напряжения.

- Как связана миграция в Россию из ЦА с мировой политикой?

- Миграция в Россию из стран, охваченных евразийской интеграцией, – это сюжет не только внутриполитический, но и внешнеполитический, чего не замечают не только многие обыватели, но даже представители политической элиты. Кстати, я хотел бы указать в этой связи на одно противоречие в позиции русских националистов. Они хотят, чтобы Россия играла центральную роль в Евразии, но не хотят видеть здесь мигрантов из соответствующих стран. Совместить эти два подхода нельзя.

В реальности Россия – вторая после США страна в мире по числу проживающих в ней мигрантов, и это показатель, который говорит об определенном потенциале международного влияния нашей страны.