"Афганистан, точнее, медиа-кампания вокруг него в 2000-2001 годах стали лишь предлогом для реализации стратегии усиления присутствия США в регионе, стратегии, которая на законодательном уровне была оформлена за несколько лет до вторжения в Афганистан". Об этом, комментируя некоторые нюансы политики США в Средней Азии заявил в ходе виртуального круглого стола на базе проекта "Центральная Евразия" советник директора Института внешнеполитических исследований и инициатив Игорь Панкратенко (Россия).

Он вспомнил, что "вопрос о политической стабильности в Афганистане был сначала поднят в 1997-1998 годах на презентациях контрактов и переговорах вокруг газопровода "Давлатабад (Туркменистан) - Мултан (Пакистан)" по территории Афганистана и нефтепровода из Чарджоу (Туркменистан) до пакистанского побережья в Оманском заливе, опять же - через афганскую территорию. А в 1999 году палата представителей США приняла "Закон о стратегии Шелкового пути", и сенат включил его в бюджетный "Закон по зарубежным операциям, экспортному финансированию и связанными с этим программами" на 2000 налоговый год ("FY 2000 Foreign Operations, Export Financing, and Related Programs Appropriations Act")". "Я приношу извинение за напоминание этих деталей, - говорит специалист, - но из них со всей очевидностью следует две вещи. Во-первых, Афганистан был обречен на "принуждение к политической стабильности". Во-вторых, установление контроля США над регионом является долгосрочной стратегией, в которой события в той или иной стране являются лишь фоном, поводом для тех или иных внешнеполитических акций", - уверен Панкратенко.

По его мнению, на сегодняшний день итогом реализации этой стратегии является военно-политическое присутствие США в регионе, которое будет только расширяться, вовлекая в свою орбиту все новые государства. США пришли в регион всерьез и надолго, а потому количество пунктов присутствия будет только увеличиваться.

"Не закрыт вопрос с Киргизией. Думаю, что положительно решится вопрос о "логистическом центре" в Казахстане. То есть, регион становится территорией, на которой Соединенные Штаты будут решать собственные задачи установления контроля над транзитом энергоресурсов, сдерживания Китая и России и так далее. Решать в типичной для США манере - жестко, напористо, "переформатируя по-живому", обеспечивая приход к власти лояльных Вашингтону политических элит". "В 2001 году, когда все страны региона, и Россия в числе первых, поддержали расширение присутствия США в регионе, то элиты этих стран рассчитывали на определенную "благодарность" Вашингтона за оказанное содействие. А получилось ровно наоборот. Это Вашингтон считает, что страны региона обязаны ему за поддержание "безопасности" в Афганистане. Порой это приобретает форму откровенного шантажа: дескать, "мы уйдем, а афганская нестабильность захлестнет и всех вас, поэтому давайте мы окружим Афганистан по периметру базами, расположенными уже на вашей территории", - уверен эксперт.

При этом, отмечает Панкратенко, нужно четко понимать и то, какие в реальности угрозы исходят сегодня из Афганистана. "Экспансия талибов"? Да не смешите, "классический Талибан", тот, который не пожелал договариваться с Вашингтоном в начале 2000-х, сейчас расстреливается дронами в Вазиристане. Реальны только две угрозы: нарастающий поток героина, и смычка "джихадистов" из разных движений в единую сеть, которая окутывает регион, - подчеркивает эксперт.

"Но вот в чем проблема: производство и транзит героина невозможен без благосклонности США. А сеть "джихадистов" выпестована на афганской территории и в своей деятельности начинает смыкаться с неправительственными и некоммерческими организациями, которые так или иначе связаны с США. Да и цели у этой "среднеазиатской Аль-Каиды" вполне совпадают со стратегическими целями США в регионе: с одной стороны, служить средством устрашения для нынешних правящих элит, а с другой - раскачивать мусульманскую часть Китая. Следовательно, главная угроза и вызов безопасности региона - это присутствие США, их работа по "переформатированию", исключение из процесса афганского урегулирования других государств - Китая, России, Узбекистана, Индии и Ирана", - отмечает специалист.

"Говоря о переговорах с талибами, еще раз повторю свое утверждение о том, что "классический Талибан" 90-х попросту выбивается физически. А "новый Талибан" - это очень интересное образование, которое в той или иной мере существует в симбиозе с США, а точнее - в вопросах "освоения" международного бюджета, выделяемого на "реконструкцию Афганистана", выделяемого на "заполнение вакуума безопасности". Это и нашумевшая история с Watan Risk Management и Host Nation Trucking, в которой администрация Карзая работала с полевыми командирами талибов без каких-то особых разногласий. Это и формирование "местной полиции безопасности" (ALP), что, по сути, представляет собой включение талибов в некую общеафганскую систему сдержек и противовесов". "По большому счету, сегодня и Карзай, и талибы кормятся из одного источника. Поэтому предметом переговоров может быть только разграничение сфер влияния и финансовых потоков", - рассуждает специалист.

Другое дело, - говорит Панкратенко, - что внешне эта ситуация выглядит для Запада, мягко говоря, не очень красиво: нет в ней "победы демократии", "политического урегулирования" и "национального примирения". А это очень важно, потому как за израсходованные на "процесс национального примирения" деньги надо отчитаться. Поэтому из пакистанской тюрьмы выпущен мулла Абдул Гани Барадар, который, видимо, и будет назначен "главным талибом" на предстоящих "мирных переговорах". Перед нами сыграют картинку "сложного процесса политического диалога и примирения", которая всех вполне устроит.

"Касаясь перспективы превращения Афганистана в транспортный перекресток Евразии и вероятности пересмотра схемы мировой торговли, скажу откровенно: я абсолютно убежден, что стратегия "Нового Шелкового пути" имеет мало общего с той красивой картиной экономической интеграции региона, который нам рисуют". "Вот смотрите: товарооборот между Киргизией и Узбекистаном в прошлом году составил 259 миллионов долларов. Товарооборот между Таджикистаном и Казахстаном за 7 месяцев составил около 384 млн. долларов. По информации ФИККИ (Федерация торгово-промышленных палат Индии) формальная (или официальная) торговля между Пакистаном и Индией составила в 2011 году 2,7 млрд. долларов. Чтобы было понятно: доля Пакистана в индийском импорте - 1%, доля Пакистана в индийском экспорте - 0,1%, (по данным на 2011 год). Это же какие Западу надо вложить средства для полноценной экономической интеграции региона?" - задается риторическим вопросом Панкратенко.

Эксперт напоминает, что "в мае 2006 года, с учетом "афганских реалий" "Закон о стратегии Шелкового пути" был основательно обновлен и дополнен. В частности, США взяли на себя обязательство по "развитию внутреннего оборонного потенциала и обеспечению безопасности границ" государств "Шелкового пути". Вот в это вполне верится и эта задача вполне выполнима. Следовательно, речь идет не о пересмотре схемы мировой торговле, а о том, чтобы под разговоры о таком пересмотре решить следующие задачи:

- получить доступ к рынкам, насчитывающим более двух миллиардов человек - почти четверть населения планеты;

- получить предлог для расширения военного присутствия и размещения военных баз в регионе - "для защиты трубопроводов";

- перенаправить извлекаемые природные ресурсы региона от Китая в Индию и Пакистан и далее;

- создать ориентированную на Запад региональную организацию "государств Шелкового пути" в противовес ШОС и ОДКБ.

В достижении вот этих целей США заинтересованы. А вопросы экономического развития постсоветских государств, Афганистана и Пакистана им по большому счету неинтересны".

В отношении обеспокоенности ряда российских экспертов характером сотрудничества США с Узбекистаном, возможности того, что Соединенные Штаты будут ослаблять влияние других стран Центральной Азии, в том числе Казахстана как "ключевого союзника" Российской Федерации, эксперт заметил следующее. "Ну, Казахстан, как "ключевой союзник Российской Федерации" пусть останется на совести этих экспертов. Я искренне восхищаюсь той виртуозностью, с которой Нурсултан Абишевич ведет свою, именно свою игру на внешнеполитическом поле. Массовое заблуждение о некоей "пророссийской" позиции Казахстана, думаю, вскоре обернется разочарованием и для российского экспертного сообщества, и для российской политической элиты". "Нурсултан Назарбаев ведет проказахскую политику, честь и хвала ему за это. Но при чем здесь российские стратегические интересы? Где-то наши интересы совпадают, где-то скоро разойдутся, это нормально, к этому надо быть готовыми, а не тешить себя иллюзиями...", - убежден эксперт.

"Что же касается алармизма в отношении американо-узбекского сотрудничества, то это не от большого ума, уж простите меня за откровенность. Надо понимать, что в Москве, как и в Ташкенте, наверное, есть силы, которые хотят развести наши страны. Отсюда и страшилки о "сближении Узбекистана с США", об "особом американо-узбекском партнерстве" в сфере военно-технического сотрудничества", - уверен Панкратенко. Он приводит свои аргументы.

"Во-первых, Узбекистан - единственный торговый партнер России на постсоветским пространстве, внешнеторговый оборот с которым практически все двадцать лет демонстрировал положительную динамику. Во-вторых, в списках военной техники, которую Узбекистан готов получить от США и НАТО - бронежилеты, приборы ночного видения, системы электронной безопасности, используемые для охраны объектов, миноискатели, стрелковое оружие, армейские системы GPS, бронемашины, машины разминирования MRAP и беспилотники. Это как раз то снаряжение, потребность в котором своих союзников и партнеров Москва сегодня удовлетворить не может, поскольку в производстве данных образцов техники и снаряжения Россия значительно отстает", - подчеркивает в комментарии Панкратенко.

"В том же, что касается систем тяжелого вооружения, авиации и вертолетов - приверженность Узбекистана российской военной технике сомнений в Москве не вызывает. Сегодня в России разрабатывается новая военная стратегия, под реализацию этой стратегии идет разработка перспективных видов вооружений. Узбекистан рассчитывает, что будет обладать этими образцами в первую очередь, и его уверенность в этом подтвердил Владимир Путин на переговорах с Исламом Каримовым", - рассуждает специалист.

"Военно-техническое сотрудничество с Узбекистаном мои собеседники в тех же российских военных кругах расценивают как более успешное, чем с Казахстаном. В анализе российско-узбекского сотрудничества есть много нюансов, которые некоторые эксперты, в силу разных причин, в том числе и политической ангажированности, зачастую упускают из виду. Поэтому и получается искаженная картина. Она не отвечает реальному положению дел, не раскрывает всю глубину российско-узбекских отношений, да уж давайте открыто - отношений Владимира Путина и Ислама Каримова, не отражает достигнутых между ними договоренностей". "Безусловно, появление оружия и снаряжения в значительных количествах представляет угрозу стабильности в любом регионе, где бы это не происходило. Но начнем с того, что тему есть смысл обсуждать после того, как будет просмотрена номенклатура оставляемого имущества и вооружений, проекты договоров с руководством республик, где все это будет оставлено, произведен анализ всего массива информации по данной теме. Я пока этой номенклатуры не видел, о наличии полноценных проектов соглашений мне тоже пока ничего не известно. Есть ряд неконкретных деклараций, есть ряд весьма эмоциональных выступлений журналистов и экспертов на эту тему. Конкретики - нет. А столь масштабная операция обязательно должна оставить след в документах. Видимо, аналитическому сообществу есть смысл сосредоточить свои усилия на более глубокую разработку данного вопроса и договориться об обмене информацией по данной теме, поскольку она действительно имеет серьезное значение для региональной безопасности и состояния баланса сил", - подчеркивает специалист.

"Но сегодня меня больше беспокоит другой вопрос. События в Сирии показали, что в случае возникновения конфликта внешние акторы способны очень оперативно организовать каналы доставки оружия оппозиции. В частности, Катар поставлял оружие и из Афганистана, совместно с США организовав его скупку у "местных", а затем - перебрасывая самолетами из Кандагара. Представляется, что уроки Сирии в той части, которая касается того, как Запад работает с оппозицией, как осуществляется комплекс информационных, специальных и иных мер ее поддержки, какие внутренние ресурсы страны, ставшей объектом вмешательства, задействуются против нее же (а это целый пласт, от исламистов до неправительственных организаций) - требует внимательного экспертно-аналитического рассмотрения именно применительно к нашему региону. Тем более, что взрывоопасного материала социального, экономического и иного характера здесь ну уж никак не меньше, чем в Сирии", - заключил Игорь Панкратенко.

Игорь Панкратенко, - директор Института внешнеполитических исследований и инициатив
5.11.2013