Памяти Елены Ефимовны Кузьминой

На фото. Е.Е. Кузьмина и А.В. Епимахов в Челябинске, 1995 г.

17 октября 2013 г. не стало отечественного археолога, историка культуры, музееведа доктора исторических наук Елены Ефимовны Кузьминой.

Е.Е. Кузьмина - заслуженный деятель науки Российской Федерации, кавалер ордена Дружбы, член-корреспондент Германского археологического института, действительный член Societas Iranologica Europaea, Европейской ассоциации археологии и искусства Южной Азии и Центрально-Азиатской народной академии Таджикистана, академик Российской Академии естественных наук.

Елена Ефимовна Кузьмина родилась 13 апреля 1931 года в семье потомственной московской интеллигенции. Ее детство и юность прошли на Чистых Прудах, а своей родиной она всегда считала не только Москву, но и Ярославль, откуда родом была бабушка и ее предки – ярославские дворяне Мухины и Каратыгины.

"Я выросла на берегах Волги, и метафора "реки времен", как и реки – символа Родины, мне очень близка. Я воспринимаю себя как маленькую капельку в потоке. Но как по капельке воды биолог устанавливает состав воды в реке, так и по судьбе одного ничем не примечательного человека историк может судить об эпохе".

Интерес к археологии появился у Елены Ефимовны еще в школьные годы, когда в 1944 г. учительница истории О.Г. Чумакова привела ее в археологический кружок Исторического музея. И вот спустя пять лет, в 1949 году золотая медалистка Лена Кузьмина подает документы на исторический факультет Московского университета. А.В. Арциховский, бывший среди членов приемной комиссии на собеседовании, спросил ее: "А вот что Вы будете делать, если мы Вас не примем?" - "Как не примете? Я же археолог!", - удивилась абитуриентка. Арциховскому ничего не оставалось, как согласиться.

Студенческие годы Е.Е. Кузьминой прошли в самых разных экспедициях – в Дагестане, на Украине, в Молдавии, но главной любовью стала Средняя Азия, куда Елена Ефимовна попала в 1951 г. в составе Кафирниганского отряда Таджикской археологической экспедиции под руководством выдающегося отечественного востоковеда М.М. Дьяконова (1907-1954). Именно его Елена Ефимовна считала своим главным учителем. Здесь, на Памире, она набиралась опыта и знаний не только работая на раскопе, но и занимаясь в самостийной Кобадианской Академии – так называли в экспедиции вечерние собрания, когда весь отряд располагался в саду у хаýса и кто-нибудь из старших читал лекцию по истории культуры. По материалам той дьяконовской экспедиции была написана и первая статья Е.Е. Кузьминой об оборонительных сооружениях бактрийского городища Кей-Кобад-Шах (1956).

В экспедиции в Таджикистане, 1952 г.
"Археология была для меня не работой, не профессией и даже не делом жизни, а в моем юном восторженном воображении – чем-то большим: неким служением. Мне казалось, что археолог, как великий маг, способен воскрешать прошлое...", - напишет она позже.

Затем были учеба в аспирантуре Института истории материальной культуры в Ленинграде (1954-1957, руководитель М.П. Грязнов), работа в секторе неолита и бронзы (1958-1985), отделе теории и методики (1985-1986) Института археологии в Москве. В 1958 г. Е.Е. Кузьмина становится начальником Эмбинского и Еленовского археологических отрядов, работавших в Западном Казахстане и в Оренбургской области. С этого времени в круг ее интересов входит изучение андроновской культурно-исторической общности, памятники которой в эпоху бронзы были распространены на огромном пространстве от Урала до Енисея. Параллельно Е.Е. Кузьмина участвовала в среднеазиатских археологических экспедициях в Таджикистане, Туркмении и Киргизии. В процессе полевых исследований ею было открыто более ста памятников и раскопано более сорока поселений и могильников эпохи бронзы. Среди первых больших работ Е.Е. Кузьминой – книга "Металлические изделия энеолита и бронзового века Средней Азии" (1966) и раздел в коллективной монографии "Андроновская культура. Памятники западных областей" (1966).

Долгие годы – более полувека – Е.Е. Кузьмина занималась проблемами этнической атрибуции археологической культуры. Пожалуй, именно это направление она считала главным в своей жизни. В 1977 г. вышла ее совместная с К.Ф. Смирновым книга "Происхождение индоиранцев в свете новейших археологических открытий", где была аргументирована индоиранская атрибуция андроновской культуры. Итоги многолетнего изучения андроновской культуры и арийской проблемы подведены в ее книгах "Откуда пришли индоарии?" (1994), "Арии – путь на юг" (2008), "The Origin of the Indo-Iranians" (2007). Как отметил в рецензии на книгу 1994 г. востоковед И.М. Дьяконов, сопоставив индоиранские свидетельства с археологическими материалами, "автор совершил научный подвиг немыслимой храбрости". В 2009 г. за монографию "The Origin of the Indo-Iranians" Е.Е. Кузьмина стала лауреатом международной премии Исламской республики Иран "Книга года".

Еще одна тема, глубоко интересовавшая Е.Е. Кузьмину - семантика скифского и бактрийского искусства. Ей посвящено около двух десятков ее статей 1970-х-1980-х гг., впоследствии переизданных в отдельной книге "Мифология и искусство скифов и бактрийцев" (2002).

С 1990-х гг. Е.Е. Кузьмина обратилась к проблемам миграций населения евразийских степей в эпоху бронзы и его этнокультурных контактов с окружающими народами от Европы до Китая, от финно-угров до Средней Азии, Ирана и Афганистана. Значительный ее интерес вызывала и проблема влияния экологии степей на хозяйственную деятельность древнего населения. Итогом этой работы стала вышедшая на двух языках книга "The prehistory of the Silk road" (2008) / "Предыстория Великого Шелкового пути: Диалог культур Европа – Азия" (2010).

Бесспорно, археология – главная научная специальность Е.Е. Кузьминой. Но судьба распорядилась так, что в 1986 г. Е.Е. Кузьмина перешла на работу в Научно-исследовательский институт культуры (с 1992 г. − Российский институт культурологии), с чего начался новый период ее творческой биографии. В немолодом уже возрасте ей пришлось окунуться в почти неизвестную ей с профессиональной стороны область знания – музееведение. Помогало то, что на дворе стояла перестройка и новые веяния коснулись и музеев. Возникла необходимость обновления экспозиций, новых методов работы с посетителями, заговорили о создании детских музеев. На этой новой волне академик В.П. Алексеев и Е.Е. Кузьмина даже придумали проект музея Истории цивилизаций, правда, так и оставшегося на бумаге. Но были и более конкретные дела. Е.Е. Кузьмина стала руководить в институте отделом музееведения и диссертационным советом, готовила аспирантов-музеологов, создала культурологический семинар, при участии Е.Е. Кузьминой была создана Музейная комиссия Всесоюзной ассоциации востоковедов и ее вестник "Сфинкс" (1990), изданы новаторское учебное пособие "Национальная культурная политика Великобритании и музей" (1992), сборник "Музеи мира" (1991), коллективная монография "Концепция развития Таймырского окружного музея" (1993), в течение четырех лет она читала незабываемый курс лекций "Музеи мира" на факультете музеологии РГГУ (1997-2000).

Но археология все же одержала верх и в первое десятилетие XXI века Е.Е. Кузьмина выпустила в России и за рубежом несколько монографий, подводящих итоги многолетних археологических исследований. Ее творческий потенциал отнюдь не был этим исчерпан. В последние дни перед болезнью Елена Ефимовна вынашивала новые планы. В ее кабинете на подоконнике были разложены стопки книг о первобытном искусстве, а рядом на столе – о мифологии и истории Древнего Востока: она планировала написать новую книгу о мифологии и искусстве андроновских племен. Были начаты и новые воспоминания – на этот раз о семейной истории: об известном со времен Смуты роде Каратыгиных, ярославском архитекторе Мухине, польских шляхтичах Гаурилкевичах - но рукопись оборвалась на полуслове.

Говорят, что на одной из археологических конференций Н.Я. Мерперт поднял такой тост: "За Музу археологии - Елену Ефимовну". Те, кто знал эту удивительно светлую женщину, бесспорно согласятся с этими словами. Она была тем чеховским человеком, в котором все было прекрасно. Даже в последние годы она поражала окружающих своей молодостью духа, готовностью в любой миг сорваться с места и ехать с докладом на дальнюю конференцию или смотреть казахстанские петроглифы. Елена Ефимовна удивительным образом хранила в себе дух дореволюционной русской культуры, что ощущалось и в обстановке ее дома, и в ее московском говоре, и во внимательнейшем отношении к собеседнику, и в готовности всегда протянуть руку помощи и поддержки. Живопись, музыка, поэзия, литература, театр были для нее не просто предметом интереса, но тем воздухом, которым она дышала и без которого не могла бы жить. Так же не представляла она своей жизни и без любимой науки - археологии.

В заключение – несколько фрагментов из откликов коллег в память о Елене Ефимовне Кузьминой.

"Мы все хорошо знали этого великого человека, самоотверженного и мужественого ученого, прекрасную, искреннюю женщину - Елену Ефимовну. Археология понесла невосполнимую утрату, место Елены Ефимовны никогда не будет занято. Она будет жить в ее книгах и в наших сердцах". (Институт истории и археологии УрО РАН, Екатеринбург)

"Наука потеряла исследовательницу, беззаветно преданную идеалам археологии, оставившую глубокий след в изучении древностей степной зоны Евразии. Творческое наследие Елены Ефимовны столь обширно и глубоко, что многие поколения археологов будут вновь обращаться к ее фундаментальным работам в поисках истины, независимо от того, чем они будут заниматься – изучением андроновской культурной общности, семантикой скифского и бактрийского искусства, происхождением ариев или развитием металлургии в Центральной Азии. Научные идеи Елены Ефимовны, реализованные ею при изучении древностей, которые были найдены на обширных пространствах Евразии от Китая до Рима и от Урала до Индии, всегда будут источником вдохновения и образцом служения избранному делу.

Елена Ефимовна была многогранным человеком, интеллектуалом самого высокого уровня, маститым ученым, интересным собеседником, блестящим оппонентом, добрым и отзывчивым человеком и, наконец, очаровательной женщиной" (Институт истории материальной культуры РАН, С.-Петербург)

"Елена Ефимовна была очень известным специалистом сразу в нескольких областях, неизменно поражая окружающих своей эрудицией, увлеченностью, широтой интересов. Как написал однажды Л.С. Клейн: "Кузьмина – это громкое имя в археологии"! Можно добавить: и не только в археологии. Труды Елены Ефимовны, ставшие для нескольких поколений исследователей настольными книгами, переведены на европейские языки, отмечены научными премиями, и востребованы. Это ли не лучшая награда для ученого!

Общаясь с ней, невозможно было оторвать взгляд от ее лица, потому что она была не только умной, но и потрясающе красивой женщиной. Со многими новосибирскими археологами Елену Ефимовну связывали не только профессиональные, но и многолетние дружеские контакты". (Институт археологии и этнографии СО РАН, Новосибирск).