По мере приближения Женевской конференции по урегулированию сирийского кризиса международных наблюдателей охватывают все более скептические настроения. И действительно, приходится констатировать, что испытывать оптимизм по поводу результатов предстоящих переговоров не стоит. Об этом свидетельствуют маневры как "сирийской оппозиции", так и ее зарубежных спонсоров.

Асад как защитник светского государства
Готово ли нынешнее руководство Сирии к переговорам? Еще год назад на этот вопрос можно было ответить отрицательно. Сейчас существуют некоторые признаки, позволяющие указать на изменения в позиции властей. В стране снизилась роль спецслужб, произвол которых был одним из факторов, вызвавших протестные выступления в 2011 году. Еще в марте 2013 года, встречаясь с группой российских общественных деятелей и журналистов, президент Башар аль-Асад заявил, что за два года противостояния он осознал, что доверять надо своему народу, а не спецслужбам. В июле была осуществлена смена 16 членов регионального командования партии Баас. В руководстве появились новые молодые лидеры, в том числе бывшие дипломаты, такие как премьер-министр Ваэль аль-Халки и спикер парламента Джихад аль-Лахам. В то же время нельзя недооценивать давление, оказываемое на Асада со стороны силовиков, в число которых входит и его родной брат Махер, командующий Республиканской гвардией. Силовики требуют военного решения конфликта, обвиняя президента в "мягкотелости". Многие из них находятся под впечатлением гибели боевых товарищей от рук джихадистов. Асад, понимающий, что даже в случае военной победы он вынужден будет выстраивать отношения с частью населения, поддержавшей боевиков, стремится обойтись без насилия там, где это возможно. Однако многие влиятельные генералы выражают недовольство "компромиссной политикой" президента.

14 октября во время последней встречи с представителями арабской прессы в Дамаске Асад скептически оценил шансы мирной конференции в Женеве. Более того, он выразил сомнения в том, что она вообще состоится. По его словам, американцы согласились на проведение конференции только ради умиротворения России. Однако в рядах вооруженной оппозиции нет ни одного вменяемого лидера, с которым можно было бы вести переговоры. В этой связи сирийский президент упомянул об одной из своих бесед со спецпосланником ООН Лахдаром Брахими: "Я спросил у него, сколько, по его данным, группировок в вооруженной оппозиции. Он ответил: 1200. И Вы всерьез думаете, что можно усадить за стол переговоров 1200 различных вооруженных конфликтующих групп?".

Асад, разумеется, понимает, что сирийцы, которые оказывают ему поддержку, видят в нем гаранта светского государства, а не представителя семьи с неоднозначной репутацией. И поэтому в интервью он вновь подчеркнул, что Сирия никогда не примет ливанскую или иракскую модель. "Сохранить страну, - заявил сирийский президент, - можно лишь обеспечив религиозный, этнический и сектарный плюрализм".

Асад понимает, что разрешение сирийского кризиса во многом зависит от внешних игроков. Однако он крайне негативно относится к идее арабского посредничества в урегулировании конфликта. "За время войны в Сирии ни один арабский политик даже не заикнулся о таком посредничестве. Арабские правители в лучшем случае повторяли то, что делают их западные хозяева, а в худшем - предлагали более агрессивные сценарии. Конечно, мы не собираемся отказываться от своей арабской идентичности. Идеи арабизма по-прежнему живут в наших сердцах, но реализовывать их мы будем другими методами. Время таких организаций как Лига арабских государств - прошло".

Интересно, что во время интервью президент один раз, и то вскользь упомянул Катар, когда речь зашла о палестинской радикальной организации ХАМАС. При этом он подробно остановился на взаимоотношениях Дамаска с Саудовской Аравией. Следовательно, можно сделать вывод, что активная фаза катарского участия в кризисе миновала, а сирийское досье перешло к Эр-Рияду. Асад отметил, что на протяжении последних тридцати лет "нефтяное королевство" не скрывало своих враждебных чувств по отношению к Сирии. "Саудовская Аравия, - отметил он, - это государство племен, ключевую роль в котором играет династия саудитов. Именно принцы, а не народ формируют политику на сирийском направлении".

Похожая ситуация и в отношениях с Турцией. "Разрыв с Анкарой, - уверяет Асад, - произошел не по вине турецкого народа, а исключительно в результате неуемных амбиций Эрдогана. Ведь даже в его партии далеко не все согласны с антисирийской политикой правительства".

Слабость эмигрантских организаций
Что касается сирийской оппозиции, в первую очередь, следует отметить, что она слишком разрозненна, чтобы говорить в Женеве единым голосом. К тому же необходимо отказаться от иллюзий по поводу эмигрантских организаций, которые фактически не играют никакой роли во внутриполитическом противостоянии. В настоящее время судьба Сирии решается на полях сражений. И потенциал тех оппозиционных структур, которые не располагают собственными вооруженными формированиями, сильно ограничен, а порой и сведен к нулю. Неудивительно, что руководители Сирийской Свободной Армии заявили недавно, что они не признают решения Национальной коалиции оппозиционных и революционных сил (НКОРС) и не собираются им подчиняться. Слабость обеих эмигрантских организаций - НКОРС и Сирийского национального совета (СНС) усугубляется их зависимостью от внешних игроков. Достаточно вспомнить кадровую чехарду в руководстве НКОРС. Вначале лидером этой организации был "умеренный" исламист Моазз аль-Хатыб, сын имама мечети Омейядов в Дамаске. Он полностью зависел от Катара, который играл тогда первую скрипку в антиасадовской коалиции. Затем, когда сирийское досье от Катара перешло к Саудовской Аравии, на роль лидера организации был выдвинут саудовский протеже Ахмед аль-Джарба. Этот выходец с севера Сирии принадлежит к племени шаммар - родовому племени саудовской королевской семьи, и точно так же как его предшественник является "заливной" марионеткой.

В течение долгого времени руководители НКОРС отказывались принять участие в Женевских переговорах. Однако 9 ноября на совещании организации в Стамбуле было решено все-таки послать своих делегатов на мирную конференцию. "Мы готовы участвовать в любых политических процессах, лишь бы требования сирийского народа были реализованы", - заявил представитель коалиции Халед Салех.

Впрочем, согласно старой русской пословице, "обещать не значит жениться". Коалиция обставляет свое участие в переговорах таким количеством условий, что перспективы пока весьма туманны. Напомним, что в октябре представители НКОРС категорически отказывались садиться за стол переговоров до тех пор, пока Асад не подаст в отставку. Кроме того, они требовали, чтобы в конференции не принимал участие Иран. Однако в минувшее воскресенье оппозиционеры решили смягчить свою позицию. По слухам, это стало возможно благодаря усилиям высокопоставленного американского дипломата Роберта Форда, надавившего на НКОРС.

Правда, новые условия, выдвинутые оппозицией, способны если не сорвать конференцию, то затянуть ее начало на неопределенный срок. Во-первых, представители НКОРС просят Дамаск предоставить коридоры для гуманитарной помощи тем районам, которые заняты боевиками. Во-вторых, они планируют отправить свою делегацию в "освобожденные" районы Сирии, чтобы заручиться поддержкой полевых командиров ССА и активистов на местах.

Непримиримая оппозиция
Впрочем, излишняя эйфория по поводу желания эмигрантов поучаствовать в переговорах неуместна. Ведь в Сирии все решают "люди с ружьем" - и реальной оппозицией Асаду следует считать полевых командиров, а не чиновников и духовных лиц, живущих за границей. Вооруженные отряды боевиков насчитывают до 100 тысяч человек. Согласно данным британских спецслужб, не менее 60% из них - радикальные исламисты. Представители движения "Хезболла" уверяют, что 70% оружия противники Асада получают от иностранных, прежде всего заливных спонсоров.

Двумя основными экстремистскими группировками являются "Джабхат аль-нусра" во главе с Мухаммедом аль-Голани (судя по всему, выходец с Голанских высот) и Исламский фронт освобождения Ирака и Леванта. Следует отметить, что аль-Голани еще в январе официально принес присягу на верность Аль-Каиде и ее лидеру Айману аль-Завахири. Еще одной сильной джихадистской группировкой является "Лива аль-ислам" ("Бригада ислама"), которая несет ответственность за террористический акт 18 июля 2012 года, в ходе которого погибли видные деятели сирийского правительства и силовых структур. Все эти группы придерживается идеологии салафизма и такфиризма (такфириты - радикальные исламисты, которые называют своей целью убийство мусульман, обвиненных в неверии).

В начале октября двадцать исламистских боевых организаций объединились в коалицию "Джаиш аль-ислам" ("Воинство ислама"), которую спонсоры из Саудовской Аравии называют "умеренной". Об умеренности этих головорезов можно судить по террору, который они развернули на контролируемых ими территориях против религиозных меньшинств и мусульман, недовольных "строгими законами шариата". (Впрочем, связанный с "Аль-Каидой" Исламский фронт освобождения Ирака и Леванта (ИФИЛ) не вошел в состав новой структуры, посчитав ее "недостаточно правоверной"). Командование "Джаиш аль-ислам" не только категорически отвергло возможность диалога с властями, но и пригрозило наказать любого полевого командира, который согласится участвовать в переговорном процессе.

Дальнейший ход событий предугадать нетрудно. Стоит лишь вспомнить, как развивался военный конфликт в Чечне. Даже если Эр-Рияд согласится включить непримиримых исламистов в переговорный процесс (что практически невероятно на данном этапе), это еще не гарантирует успех переговоров. Практика показывает, что салафитские организации достаточно легко создать, но очень сложно контролировать, даже их спонсорам. Например, Исламский фронт освобождения Ирака и Леванта и "Джабхат ан-нусра" удерживает в настоящее время важный город Ракку на северо-востоке Сирии и прилегающие к нему нефтяные месторождения, то есть уже имеет источник дохода. И какой-нибудь новоиспеченный "эмир", создав свое мини-государство, скорее всего, будет игнорировать пожелания бывших кураторов.

Тем временем Сирийская Свободная Армия, в которую входят светские вооруженные отряды, постепенно превращается в фикцию. Значительная часть боевиков уходит к исламистам, а оставшиеся начинают сотрудничать с правительством и вливаются в ряды Сирийской Арабской Армии. Умеренные полевые командиры ССА все чаще пытаются навести мосты с баасистским государством. Недавно в британской газете Independent прошла информация о том, что представители ССА из Алеппо прибыли в Дамаск и были приняты высокопоставленными сотрудниками администрации Асада. Речь на переговорах шла о начале диалога. И не исключено, что бывшие враги, напуганные ростом влияния радикальных исламистов, смогут со временем наладить отношения.

Однако пока не стоит надеяться на то, что в Сирии наступит мир. Слишком уж разные интересы у основных внешних игроков, участвующих в сирийском конфликте. Саудовская Аравия мечтает о воссоздании халифата. Иран отстаивает свои геополитические позиции на Ближнем Востоке. Россия стремится поскорее закончить кровопролитие в Сирии, сохранив свое влияние в этой стране. Американские дипломаты, которые надеялись утвердить в Дамаске прозападное правительство, в последнее время не успевают уследить за стремительным ходом событий. Честолюбивому и самовлюбленному турецкому премьеру Эрдогану не хочется признавать свое поражение. И, как это ни печально, Женевская конференция вряд ли позволит завершить гражданскую войну в Сирии.

Александр Кузнецов
15.11.2013