Диктатура "слепых" и уроки Салижана Жигитова (Часть II)

20/11/13 Талип ИБРАИМОВ

Безусловно, без языка нет народа. Но чтобы сохранить себя в контексте технократического века, народ должен прилагать все усилия, чтобы язык развивался и овладевал искусством выражать все сферы жизнедеятельности общества. Иначе он обречен на отмирание.

За 22 года мы, ведомые закомплексованными лидерами, сделали все, чтобы процесс отмирания ускорился, хотя у нас был Салижан Жигитов, и он, не уставая, указывал на научно обоснованные пути развития языка. Сжигаемый горечью оттого, что его не хотят понимать, желая спасти, стучался до последнего дыхания в закрытые наглухо черепные коробки. Наконец-то вроде услышали: Национальная комиссия по государственному языку, возглавляемая Э.Эрматовым, начала свою деятельность с разумных шагов, вынося программу развития языка на широкое общественное обсуждение. Появилась уверенность, что в ходе дискуссий, обменов мнениями обозначатся реальные шаги развития языка на ближайшее будущее. При единственном условии: если, как в сотый раз, не позволят увести за собой красноречивым популистам, которые, как всегда, будут спекулировать патриотизмом, родиной, национальной честью.

Мы живем в сложнейшее время, когда ошибки в тактике и стратегии чреваты необратимыми последствиями. Глобализация, сколько бы ее ни проклинали, продолжает свое неукротимое движение, и не в наших силах остановить ее. Мы можем, если хотим выжить, приспособиться к ее правилам, присоединиться к ней, а для этого должны во что бы то ни стало преодолеть отрыв от общего контекста развития мировой науки, техники, экономики. Но кыргызский язык в сегодняшнем его уровне развития не в состоянии это сделать как в силу чисто языковых причин, так и в силу отсутствия кадров соответствующей подготовки.

Пока мы держимся на плаву благодаря русскому языку, который и обеспечивает связь с современной наукой, техникой, культурой. Можно считать достижением уже то, что, наконец избавляясь от иллюзий о необыкновенном богатстве родного языка, решили его развивать, чтобы самим обеспечивать эту связь.

Салижан Жигитов предлагал следующее: во-первых, расширение зон употребления кыргызского, начиная с детсадовского возраста. Издавать детские книжки, снимать мультфильмы, создавать компьютерные детские программы и так далее, чтобы потребности развития удовлетворялись на родном языке. И тогда бы не было повода негодовать оттого, что дети не говорят на родном языке. Возможно, и дети других национальностей, с малых лет приобщаясь к такой программе, заговорили бы на кыргызском.

По мере взросления возрастают интеллектуальные потребности. Чтобы удовлетворять их, необходимо издавать научно-популярные журналы на кыргызском, книги на самые разные темы. Одним словом, беспрерывно должен идти процесс расширения пространства употребления кыргызского языка, насыщение его самой разнообразной продукцией, способствующей интеллектуальному росту.

Во-вторых: должна идти последовательная, многосторонняя подготовка специалистов, способных воплощать в жизнь намеченные работы. Пока у нас мало людей, могущих делать это на достойном уровне - так же, как и людей, готовых к незаметной работе.

Само собой разумеется, воплощение в жизнь этих программ требует громадных средств, последовательного кропотливого многолетнего труда. Поэтому значение русского языка, как проводника знаний, возрастает, и он будет необходим, даже если в Кыргызстане не останется ни одного русскоговорящего и если Россия вдруг от нас отвернется. Это же просто как дважды два четыре.

Но наши несравненные мыслители посредством перевода делопроизводства на кыргызский спровоцировали активное выдавливание русского из всех сфер жизнедеятельности общества. Как ведется у нас, из всех министерств уже пошли ликующие отчеты об успехах. В реальности - сомнительное качество перевода терминов, наспех написанные, полуграмотные тексты. Как правило, во всех министерствах бегают за составлением бумаг к одному или двум чиновникам, которые более или менее умеют вести документацию на родном языке. Подчас возникает неразбериха, и чтобы разобраться, приходится обращаться к русскому языку, и самое главное - везде нервная, напряженная обстановка, непосредственно не относящаяся к исполнению своих профессиональных обязанностей и не позволяющая сосредоточиться на них.

Общеизвестно, во всех учреждениях есть среднее звено, состоящее из профессионалов высокого класса, так называемые золотые кадры, без которых немыслима позитивная деятельность. Перевод делопроизводства на кыргызский в первую очередь ударил по ним. Какую пользу получит государство, заменив их на людей, владеющих языком, но не владеющих профессией? Ведь делопроизводство - это не только приказы о назначении, увольнении, награждении, это в первую очередь справки - итоги анализов, заключения, которые, передаваясь по инстанциям, обеспечивают жизнедеятельность учреждений народного хозяйства, обеспечивают связь с внешним миром, и которые в состоянии сделать только профессионалы высокого класса.

Таким образом, на практике перевод делопроизводства на госязык оборачивается разрушением госструктур, ибо профессионалы, а это, как правило, люди с развитым чувством собственного достоинства, предпочтут уйти, чем терпеть унизительные наезды. С другой стороны, мы закрываем доступ к госструктурам молодым русско- и англоязычным кадрам, которые получили качественное образование за границей. Они уезжают, и этот процесс вкупе с тем, что уже уехали профессионалы, создает кадровый голод в дееспособных отраслях народного хозяйства. Как говорил незабвенный Черномырдин: "Хотели как лучше, получилось как всегда".

За 22 года мы вдоволь наелись свободой, через край закомпенсировали комплекс неполноценности, до отрыжки упились своими героическими качествами, и, думается, пришло время выбираться из тумана, куда нас завела диктатура "слепых".

Почему наши инициативы, должные обернуться позитивными результатами, приносят неразбериху, вред, и мы вместо того чтобы идти вперед, откатываемся назад? Почему мы, известные в советское время своими успехами во многих областях деятельности, в суверенные годы оказались недееспособными? Может быть, потому, что постоянной демонстрацией своей национальной исключительности, агрессивной языковой политикой выдавили из страны тех, кто обеспечивал эти успехи, а оставшихся превратили в трусливых созерцателей своей деградации?

Следующий вопрос напрашивается сам собой: почему мой талантливый народ за годы суверенитета трансформировался в самодовольную беснующуюся толпу, способную только на вымогательства и бесконечные претензии? Не потому ли, что мы с самого начала, не прислушиваясь к мыслителям типа Салижана Жигитова, ринулись за популистами, демагогами, которые, спекулируя на "Манасе", языке, повели нас с энтузиазмом туда, сами не зная куда.

Пора, наконец, осознать: мы - маленькая страна, маленький народ, и никому, кроме нас, неинтересна наша судьба, никто не вздрогнет, не вспомнит, если мы вдруг исчезнем из истории. И сколько бы мы ни пыжились, мы всегда в той или иной степени будем зависимы от больших стран, народов. Единственная возможность заставить уважать себя - это построить интеллектуальную состоятельность народа, воспитать у него чувство собственного достоинства, выражающееся в сдержанности, спокойном ощущении своей силы, а не в истеричных выкриках на каждом углу о своих выдающихся качествах и страстных порывах зарегистрировать в ЮНЕСКО каждое свое телодвижение.

Индия не перестала быть Индией, Пакистан - Пакистаном оттого, что делопроизводство у них идет и на английском, и на родном языке. То же самое во многих азиатских, арабских, африканских странах. Там понимают: международный язык, английский или другой, для них сегодня - не имперский признак, а инструмент развития, связи с общим движением цивилизации. Это закономерность для развивающихся стран, вынужденных, засучив штаны, догонять и догонять. И пока ничего более рационального человечество не изобрело.

Не надо подражать Узбекистану, Казахстану, у них свой путь, свой кураж, рано или поздно они спохватятся и вернутся в лоно русского языка или жарко прильнут к английскому. В принципе, русский у них довольно широко функционирует в науке, культуре, общественной жизни, так что, когда они взнуздают свой неподражаемый нрав, не придется и возвращаться.

Мы поступили мудро, присвоив русскому статус официального. Теперь требуется толика мужества, чтобы преодолеть гонор и твердо решить раз и навсегда: делопроизводство в Кыргызстане необходимо вести на двух языках. Это позволит нам освободиться от некоторых щепетильных проблем правовых, межнациональных отношений и всерьез сосредоточиться на развитии государственного языка.

Средства, которые предназначены на обучение кыргызскому тех, кто им не владеет, пойдут на его развитие. А делопроизводство на русском, что способствует овладению этим языком, будет препятствовать выпадению наших граждан из русскоязычного пространства.

Ни для кого не секрет, что наиболее рьяно борются за делопроизводство на кыргызском те, кто не уверен в качестве своих профессиональных знаний. Заинтересован в этом нынешний истеблишмент, который не хочет уступать место молодым кадрам.

Как показали годы суверенитета, в целом, мы оказались полуграмотным народом с патриархальным образом мышления. С редкими озарениями отдельных личностей. В современном мире выстоит и обеспечит себе будущее лишь тот народ, который сумеет сделать частью своего миропонимания общецивилизационные модели науки, техники, культуры и философии. Путь к постижению этих моделей пока лежит только через русский язык.

В Японии, великой и самобытной стране с одним из самых продвинутых народов, в 1990-е годы в парламенте рассматривался вопрос о придании английскому языку статуса государственного. У них что, нет национального самолюбия? Есть. Еще какое! Просто они понимают, что язык - не объект гонора, а средство для развития. А они, может быть, хотят быть первыми в мире. На мой взгляд, это и есть проявление здорового национализма - великой позитивной силы и неутомимого двигателя прогресса, когда используются все возможности для расширения и углубления своего интеллектуального и нравственного потенциалов. Кто не готов к конкуренции, тот выбывает из истории.

Мы привыкли все воспринимать на уровне эмоций и разряжаться безответственными выступлениями, которые возбуждают народ и держат его в убеждении, что им преподносят незыблемые истины. Особенно мы красноречивы, когда говорим о таких знаковых для народа явлениях, как язык и "Манас". Это и хорошо, и плохо. Хорошо, что не дают уснуть патриотическим чувствам. Плохо, что мы загоняем народ в базары первой сигнальной системы, заставляя начисто забыть благодатные пастбища Его Величества анализа. А при необыкновенной любви моих сородичей к признанию, славе на пустом месте и столь же необыкновенной способности быть неотразимо красноречивыми мы вдохновенно и с великой любовью ведем свой народ в безмятежное царство всеобщего маразма. Может быть, я ошибаюсь, вам не кажется так, дорогие читатели?