Уверен, никто не станет спорить с тем, что проблема массовой миграции жителей бывших союзных республик в Россию – как нелегальной, так и совершаемой на формально законных основаниях – одна из наших острейших проблем последних пяти-десяти лет. Стихийные народные выступления, прокатившиеся уже, наверное, по десяткам русских городов, и даже открытые бунты, полагаю, дают нам вполне однозначный ответ на то, каково истинное отношение коренного населения страны к наплыву в наши края граждан сопредельных государств. Однако сторонники фактического сохранения государственной миграционной политики, вызывающей откровенное отторжение у большей часть нашего общества, все равно регулярно находятся. Причем, не только в либерально-космополитической среде, откуда, собственно, и исходила изначально идея свободного перемещения рабочей силы и "прозрачных границ". Таковые сторонники в изобилии есть и среди представителей левого лагеря (преимущественно в крайней его части), зачастую выступающих с откровенно промигрантских позиций. Для этих деятелей любое, даже самое мягкое, проявление недовольства русского большинства меняющимся на глазах этническим составом наших крупных городов – повод для агрессивных выпадов. А уж обвинения национально настроенных русских людей в шовинизме и фашизма – поистине правило хорошего тона. По сути, определенная часть левацких кругов сегодня вещает с подчеркнуто антирусских позиций, и этот откровенно враждебных подход к интересам большинства требует от сторонников социалистических преобразований, не склонных, однако, почитать за отечество весь земной шар, обстоятельного и разверн6утого ответа.

Вообще сам по себе антирусский идеологический вектор в левом движении не новость. Для того, чтобы его ощутить, нет надобности углубляться в события былых эпох – вполне хватает и современной. Все мы помним прочеченские акции как европейских, так и российских леваков в 90-е годы. Сейчас, когда защищать чеченских страдальцев от "российского колониализма" сделалось уж совсем неудобно, подобного рода публика сосредоточила свою любовь на другой не слишком дружественной по отношению к коренному населению России общности – среднеазиатских мигрантах. Которые-де, будучи бесправными и обездоленными, подвергаются жестокому притеснению со стороны русской буржуазии и агрессивно ксенофобского русского большинства.

Что ж, коль скоро нынешние правители страны поставили русский народ в такие условия, при которых ему в обозримом будущем придется близко соседствовать с миллионами и миллионами выходцев из Средней Азии (разумеется, вопреки его желанию), то разобраться в аргументации их назойливых заступников слева необходимо. Разобраться для того, чтобы всякий раз давать им на идеологическом фронте грамотный, непоколебимый отпор.

Надо сказать, история антирусской болезни в левом движении давняя и появилась она отнюдь не вчера. Довольно подробно о феномене антисоветского марксизма (т.н. еврокоммунизме) и его роли в Холодной войне писал в своих работах Сергей Кара-Мурза. Ничуть не вступая в дискуссию с сим авторитетным обществоведом по существу вопроса, предложу от себя лишь некоторую корректировку термина: стоящее на подобных позициях направление марксизма следует считать не только и не просто антисоветским, но, в первую очередь, антирусским. Причем, такая подспудная направленность была присуща ему изначально, с момента возникновения в послевоенной Европе. Фактически солидаризовавшись с правящими верхушками западных стран и встав на их сторону в противоборстве с Советским Союзом, западные леваки негласно приняли и их главные установки, согласно которым Россия для Запада – враг не столько идеологический, сколько этнический и цивилизационный. Об этом, правда, не говорили вслух, прикрывая истинные мотивы коренного пересмотра позиции по отношению к нашей стране левацкой трескотней об "извращениях социализма", но подоплека их была именно такова. Западные левые в той войне классовой солидарности предпочли этническую. Европейский буржуа, давший согласие выплачивать большие пособия по безработице, оказался в конечном итоге милее русско-советского пролетария.

Сейчас, когда СССР уже двадцать с лишним лет как пал, накал русофобских страстей в ультралевом стане ничуть не ослабевает. Более того, многие идейные установки еврокоммунизма (лояльность либералам, враждебное отношения к любым проявлениям патриотизма, защита всевозможных меньшинств, любовь к мигрантам и т.д.) были с энтузиазмом восприняты значительной частью левых в России. Так, Сергей Удальцов более не считает Сталина своим кумиром, а сталинский русоцентричный Советский Союз достойным восхищения примером. Его нынешние союзники – исламские радикалы вкупе с Pussy Riot.

Складывается впечатление, что едва ли не любое справедливое возмущение в русской среде преступлениями мигрантов служит для леваков поводом обвинить русский народ во всех смертных грехах и извергнуть на него потоки злобной брани, как, например, они поступили на своих сайтах после бунта в Бирюлево. Хороший разбор этих писаний приводится в статье Ильи Полонского "Адвокаты беспредела" - http://zavtra.ru/content/view/advokatyi-bespredela/. Более того, в отношении противников мигрантов практикуется и физический террор. Банды антирусских погромщиков (так называемых "антифа"), исповедующих различные оттенки левацкой идеологии и состоящие в массе своей из нерусских либо из этнических маргиналов, не раз и не два нападали на представителей национал-патриотического лагеря. Понятно, такие действия всякий раз оправдывались "борьбой с фашизмом", которая в подобной среде носит, разумеется, подчеркнуто односторонний характер. Мне, например, неизвестны случаи атак "антифашистов" на митинги татарских национал-сепаратистов или избиений совершающих намаз в ваххабитских мечетях.

С чем это связано?

Оставим в стороне этнический аспект, в силу которого ультралевые группировки абсорбируют в себя, по моим наблюдениями, лиц преимущественно нерусского или не совсем русского происхождения, коих подъем национального движения по понятным причинам пугает. Рассмотрим идеологический аспект, который для нас особенно важен, поскольку антирусские леваки прикрываются не только интернационалистской демагогией, но и бесстыдно спекулируют на исторической памяти русского народа, на его теплом отношении к СССР и советской эпохе с ее вполне сносным межнациональным миром, его традиционной терпимости к людям иных национальностей, упорном нежелании ввязываться в действительно острые межэтнические конфликты и т.д.

Итак, леваки предъявляют русскому движению и вообще всем выражающим недовольство миграционной политикой властей обвинение в фашизме (опустим здесь тот факт, что сам термин "фашизм" сегодня благодаря стараниям СМИ является настолько размытым, что почти утратил в массовом сознании свое первоначальное значение). На этом основании они вообще отказывают русскому народу в праве на национально-освободительную борьбу.

Не станем сейчас подробно доказывать надуманность претензий по части фашизма. Фашистская идеология – суть идеология сугубо западная, возникшая в лоне специфической культуры западных народов. Ее основные черты – зловещий культ крови, строгая иерархия человеческих общностей с фатальным, биологически детерминированным разделением их на высшие и низшие, возведение ценностей европейской цивилизации в абсолют – в массе совершенно не присущи тем, кто выходит протестовать на улицы после очередного убийства русского парня. Называть фашистами людей, не только не призывающих ни к какого рода захватническим, экспансионистским войнам, а наоборот, отчаянно пытается защитить свой собственный дом, причем, вплоть до согласия отделить кажущиеся наиболее опасными национальные окраины – верх идеологического жульничества!

С подачи леваков выходит, что национально-освободительная борьба приемлема и допустима лишь исключительно как антирусская. Более того, всякое проявление открытой агрессии мигрантов по отношению к русскому большинству такие молодчики склонны оправдывать (Ах, мигранты живут в тяжелых условиях и мало получают за свой труд! Ах, мигрантов обирают полицейские и не любят обыватели!), а всю ответственность за резкую эскалацию межнациональной вражды в нашей стране возлагать исключительно на русскую сторону.

Какие же аргументы приводят леваки в подкрепление такой позиции?

Их первый и основной аргумент заключается в том, что конфронтация между приезжими мигрантами и русским большинством обусловлена-де исключительно социальными причинами. Мол, все дело в повсеместном хозяйственном упадке, приезжие – сами несчастные и замордованные люди, страдающие от гнета как у себя на родине, так и в России, для того, чтобы погасить конфликт достаточно просто сменить социальный строй (то есть, заменить периферийный сырьевой капитализм на социализм) и т.д. и т.п. А вот ксенофобствующее русское большинство, которое в такой ситуации высказывают претензии не только собственной власти, но и мигрантам – оно, мол, клюет на его шовинистическую пропаганду, тем самым прислуживая капиталу и помогая угнетать угнетенных еще сильнее.

Звучит броско и как будто убедительно. Но, как и почти всегда, когда мы сталкиваемся с образчиками антирусской пропаганды, на деле имеет место мухлеж и подмена понятий.

Бывшие среднеазиатские союзные республики (а основной поток иммиграции в Россию идет сейчас именно оттуда) поставляют нам не порабощенных и покорных туземцев. В Россию массово устремились те, кто двадцать с лишним лет назад поднял на своих окраинах знамя оголтелого антирусского национализма, активно участвовал в сепаратистском движении (или в массе сочувствовал ему) и обрел независимость и суверенитет. Едут они, замечу, абсолютно добровольно. Равшаны и Джамшуты – это вам не дядя Том. Никто их насильно на родине не отлавливал, в рабство не обращал и в кандалах на российскую землю не доставлял. Сами всеми правдами и неправдами рвутся через границу. Причем, многие с явным намерением остаться здесь насовсем.

Стенающие о тяжкой доле таджикских дворников в России отчего-то не хотят вспоминать о русских погромах и резне в Душанбе начала 90-х. И кто там выступал в роли насильников и погромщиков? Не те ли, кто, разорив в тупиковой межклановой войне свою страну дотла, захотел теперь решить свои житейские и бытовые проблемы за счет нашей? Помня о трагической участи русских жителей Таджикистана, должны ли мы испытывать теплые чувства к таджикским мигрантам? Или к любым другим переселенцам из Средней Азии, где повсеместно установлены откровенно этнократические режимы, а доля русского населения в этих странах по сравнению с союзными временами упала в разы и продолжает падать.

Все познается в сравнении, в том числе и степень национального дискомфорта.

Ну-ка, как там сегодня обстоит дело с русским вопросом в Таджикистане и Узбекистане - главных поставщиках мигрантов в русские города? В Таджикистане, где по состоянию на 1989 год проживало 388,5 тысяч русских (7,63% от общего числа населения Таджикской ССР), к моменту последней переписи в 2010 году их осталось всего лишь 34,8 тысячи (менее 1%). Таким образом, сокращение численности русских произошло там более чем в семь раз. По Узбекистану, избежавшему широкомасштабной гражданской войны, картина не намного лучше. С 1989 года по настоящее время число русских здесь сократилась "всего" в три раза: с 9,3% до 3%. Хороший пример толерантности и гостеприимства демонстрируют нам родные для мигрантов страны, нечего сказать! Как-то плохо вяжутся эти цифры с тем обликом добрых и радушных простаков, что обитателям Узбекистана и Таджикистана пытаются настойчиво создать.

Аналогичным образом обстоят дела и в подавляющем большинстве остальных постсоветских лимитрофов (за вычетом, пожалуй, Белоруссии), поставляющих нам ныне нежеланные основной массой населения "трудовые ресурсы". Во всех из них численность русских по сравнению с последними годами советской эпохи упала в разы. Например, в Киргизии с 916, 6 тысяч в 1989 г. (21,5%) до 419, 6 тысяч в 2009 г. (7,8%). В Казахстане с 6227,5 тысяч (37,8%) до 3797 тысяч (23,7%). В Азербайджане с 392 тысяч (5,59%) до 119 тысяч (1,34%). В Армении с 53 тысяч (2,5%) до 14,6 тысяч (0,5%). В Молдавии (без учета Приднестровья) с 562 тысяч (9,8%) до 201 тысячи (5,9%). Почти все эти новообразованные государства за очень короткий по историческим меркам промежуток времени из многонациональных союзных республик (исключением среди них являлась лишь Армения) превратились в моноэтнические образования. Или уверенно движутся к этому, как Казахстан, где русское население в силу изначальной своей многочисленности убывает пока не столь быстрыми темпами.

Чем, спрашивается, вызвана такая внезапная и повальная эмиграция русских людей из этих солнечных и благодатных краев? Только ли некими "экономическими трудностями", на что так любят ссылаться адвокаты разнообразных антирусских этнократий (в том числе и внутри РФ)? Или же тем, что после развала единого государства титульные этносы с энтузиазмом принялись строить свои национальные государства, места в которых русским людям хладнокровно отводилось… ну сами понимаете где.

Государственное строительство там зашло в тупик, и ныне почти во всех странах Средней Азии правят несменяемые президенты, де-факто новые ханы и эмиры, вогнавшие свои народы обратно в средневековье? Ну так и что, это повод решать собственные проблемы за наш счет? О чем думали те таджики, что бесновались в 90-х на митингах "исламских демократов" и громили русские кварталы? Жаждали суверенитета и культурного ренессанса, включая возрождение многоженства и законов шариата? Ну и получили себе на шею власть феодальных князьков, вполне в духе некоторых особенностей национальной культуры. Все закономерно.

Нет, не русские разожгли на руинах бывшего Союза огонь межэтнической вражды. Не было в нашей новейшей истории деятелей наподобие Гулрусхор Сафиевой, высокопоставленной комсомолки и номенклатурной поэтессы (ныне, кстати, прекрасно устроившейся в Москве), которая в перестройку истошно вопила о том, что "северные варвары поругали ее темноглазую родину". Русские номенклатурщики и секретари правления Союза писателей ни таджиков, ни узбеков, ни кого бы то еще убивать по национальному признаку не призывали.

Зато под террор в отношении русского народа его недругами целенаправленно подводилась и продолжает подводиться идейная база, от многих постулатов которой нынешние леваки отталкиваются (тот же небезызвестный Борис Стомахин - выходец как раз из троцкистской группировки). Не российский генерал Шаманов сзывал на крестовый поход против "чеченизма". Это чеченский предводитель Дудаев мечтал изничтожить "русизм" – "особую форму человеконенавистнической идеологии, основанную на великодержавном шовинизме, полной бездуховности и безнравственности". Сегодня эти цитатки частенько можно встретить на Интернет-форумах кавказских исламистов (http://chernovik.net/content/respublika/marsh-kuda-eto-po-russki). Без сомнения, для ряда читателей они – руководства к действию.

Теперь о том, кто и кого в реальности ущемляет. Классический марксизм хоть и относился в целом негативно к любому проявлению национализма, но национализм угнетенных народов все ж таки выделял, советуя отличать его от национализма угнетателей. И право угнетенного народа на национально-освободительную борьбу признавал тоже. В том, что русский народ сегодня есть народ угнетенный, закабаленный, отчужденный от собственности и морально третируемый в своей собственной стране, ни один честный последователь коммунистической идеи, спорить, полагаю, не станет. Угнетен и закабален он агрессивным и жестоким сообществом, сложившимся в постсоветское время на основе переродившейся части номенклатуры, финансовых дельцов и либеральной интеллигенции, союзниками которой в сфере национальной политики зачастую выступают некоторые представители нацменьшинств и диаспор.

Да, высшие круги сознательно используют мигрантов против коренного населения, привечая их здесь. Но именно мигранты, а не угнетенное русское большинство, в данном случае выступают прислужниками капитала, если уж переходить на язык марксизма. И именно мигранты способствуют еще большему закабалению русского большинства, которое – замечу специально для леваков – также относится к трудящимся. Право на труд вроде бы признается всеми коммунистами и социалистами как неотъемлемое право человека. Так почему же тогда одним позволяется отчуждать от рабочих мест других, да еще и отчуждать де-факто по национальному признаку? Хватит уже тиражировать ложь про то, что русская молодежь якобы не желает работать дворниками. Знаю, например, историю одного русского провинциала – выпускника МГУ, тщетно пытавшегося в течение полугода устроиться на работу в столичный ЖЭК (в соответствие с российским законодательством гражданин РФ, отработавший там определенный срок, получает льготы в приобретении жилья). И что же? Всюду ему был дан от ворот поворот. Подоплека отказов ясна как день: узбекские и таджикские дворники, не являясь гражданами РФ, на квартиры претендовать не могут. Об этом, кстати, соискателю прямым текстом так и сказали. А сколько еще в городах и селах глубинки проживает таких вот потенциальных дворников и строителей, которым сегодня светит не рабочее место, а лишь бутылка водки да дорожка в бытовой криминал?

А теперь о чувстве классовой солидарности среднеазиатских мигрантов. Здесь картина не лучше. В тот момент, когда редкие независимые профсоюзы в России ведут борьбу за облегчение участи рабочих, устраивают забастовки и акции протеста (зачастую с серьезным риском для себя), находится кое-кто, молчаливо соглашающийся на своекорыстные условия работодателя. Угроза увольнения и замены на мигранта – одна из самых распространенных угроз хозяина в адрес русского пролетария в наши дни. И ведь действительно в ряде случаев увольняют и заменяют. В былые времена левые политики клеймили подобных сговорчивых представителей рабочего класса как штрейкбрехеров, но из лексикона современных леваков это слово практически совершенно исчезло. Или они полагают, что сегодня истинная задача левых – это всеми способами способствовать ухудшению положения трудящихся? Ведь мигранты-гастарбайтеры, сделавшие своим основным козырем на рынке труда пресловутую непритязательность и неприхотливость, подталкивают нас именно к этому.

Что-то я не припоминаю ни одного случая, чтобы среднеазиатские рабочие, коих левацкие идеологи провозглашают чуть ли не новой революционной силой, хоть в чем-то проявили солидарность со своими российскими собратьями по классу. Наоборот, они в массе вполне лояльны действующим властям. Вот и Амин Маджумдер, президент Федерации мигрантов России, заявляет, что "его организация участвовала в предвыборных митингах президента Владимира Путина, столичного мэра Сергея Собянина, губернатора Подмосковья Андрея Воробьева" (http://grani.ru/Events/Crime/m.221097.html).

Однако простым присутствием на митингах "Единой России" дело не ограничивается. Либеральная пропаганда, зачастую смыкающаяся в национальном вопросе с официальной, откровенно натравливает мигрантов на русских, подстрекая их ко всяческой конфронтации и едва ли не к террору. И такие призывы частью из них услышаны – вспомним хотя бы нашумевшее дело "черных ястребов". Если таджикским, узбекским, киргизским и иным иностранным рабочим худо живется у себя на родине, то пускай предъявляют претензии собственным правителям, пусть там поднимают знамя борьбы. Ехать же вместо этого в Россию, пользуясь русской слабостью, выдавливать русских из целых сфер трудовой деятельности, прибирать к рукам его сокращающуюся, словно шагреневую кожу, этническую территорию, активно и компактно селиться на ней с явным прицелом на будущее – значит, самому стать пособником тех, кто ведет дело к концу русской истории. Завязанный на Запад российский правящий класс упорно и последовательно загоняет русский народ в могилу, а явившиеся - тут как тут – миллионные полчища мигрантов услужливо исполняют роль могильщиков.

Давно пора понять, что этническая борьба такая же реальность, что и классовая. Игнорируя действие данного важнейшего фактора, адекватно ориентироваться в современных реалиях невозможно. Непросвещенность в вопросах этнополитики обходится сегодня русскому народу очень дорого. Проблема этнической экспансии только-только начинает им осознаваться в полной мере. И не надо вульгаризировать сам термин "этническая борьба", пытаясь свести его лишь к банальным межнациональным стычкам на улицах. Она многогранна и не всегда обретает формы открытых столкновений (хотя и их теперь хватает). Она вполне может протекать в виде демографической и миграционной агрессии, создания и усиления влияния своего этноса в тех или иных сферах жизнедеятельности (с одновременным выдавливанием оттуда чужого), пропаганде религиозных норм, культурных ценностей и образа жизни своего народа и т.д. Глядя на вызывающие боевые танцы и массовые заклания баранов в честь мусульманских праздников на улицах русских городов, возьмется ли кто-нибудь утверждать, что я сгущаю краски?

Да, сегодня подавляющее большинство русского народа имеет огромный счет к тем, кто разрушил его привычное жизнеустройство, отнял у него в ходе приватизации собственность, разрезал созданное его титаническим трудом, потом и кровью государство на пятнадцать лоскутов и оставил за границами нынешней куцей РФ многие миллионы его собратьев.

Но одновременно русский народ имеет полное моральное право предъявить счет тем из бывших сограждан по многонациональному СССР, кто, пользуясь его трагическим положением, сначала выжил русских людей из своих получивших независимость республик, обустроив на их месте этноквартиры, а затем еще и развернул этническую экспансию в русские пределы.

Согласен, кремлевские разрушители единой страны отвратительны. Но многим ли лучше выглядят те, кто жаждет поживиться на руинах?

Опять-таки, используя понятийный аппарат классического марксизма, нельзя не признать, что национально-освободительная борьба русского народа сегодня как никогда тесно смыкается с классовой. Установление социально справедливого порядка невозможно без национального освобождения загнанного в социальные и духовные катакомбы большинства. И наоборот, национальное освобождение России немыслимо без создания новаторского, национально ориентированного социализма, уж коль скоро речь действительно идет о социальной реабилитации большинства. Социалистические идеи в современном мире без опоры на национальное начало мертвы. Романтическая эпоха Коминтерна осталась в прошлом. Основы миропорядка ныне потрясает иной интернационал – глобально финансовый. Успешно противостоять ему (а не создавать видимость такого противостояния, в реальности становясь его сателлитом) возможно лишь включая националистический ресурс. Разве случайно, что из стран соцблока сумели сохранить социалистический строй (хотя и значительно модернизировав его) лишь те, кто дальновидно отказался от интернационалистских догм. Китай, КНДР, Вьетнам - все это, по сути, не классически социалистические, а национал-социалистические режимы (не в гитлеровском понимании, разумеется). Разве только Куба не культивирует особенно кубинский национализм, но вызвано это причинами объективными: кубинцы – это причудливый расово-этнический микст из испанцев, креолов, мулатов и негров, с небольшими вкраплениями индейской крови. Нет на Кубе сформировавшейся нации в полном смысле этого слова, потому нет и почвы для национализма. Но сколько она без стареющих братьев Кастро во главе, делающая явные уступки западным неолибералам, продержится?

Вот над чем наслушавшихся левацкой демагогии я призываю всерьез задуматься.

21 ноября 2013