Приводные ремни, выхлопные и сточные трубы эпохи

Вопросы были прежние, но ответы разнились, если не по содержанию, то по форме, по накалу эмоций. Тут все зависело не столько от духовной высоты, набранной человеком (высоты были как раз запредельными), сколько от темперамента и той меры скепсиса, концентрация которого неизбежно растет в непрерывной работе ума.

Итак, вопросы. Творческая интеллигенция Казахстана – почему ее авторитет так резко упал? Это закономерный процесс в современных условиях или же это связано с особенностью именно нашего менталитета? Насколько прислушивается к интеллигенции власть или же власть попросту использует ее в своих интересах? Влияет ли интеллигенция хоть как-то на настроения в обществе?

На вопросы отвечает президент Союза дизайнеров Казахстана, заслуженный деятель искусств РК Тимур СУЛЕЙМЕНОВ.

Лирическое отступление.

Стразы или фата?

Но прежде чем приступить к ответам на вопросы, мы сделали небольшой экскурс в прошлое и вспомнили, как в начале 60-х Никита Сергеевич Хрущев определил место журналистов в системе партийных ценностей: "Вы приводные ремни идей нашей партии", – сказал он. "И выхлопные трубы", – добавили журналисты. "А также сточные", – с готовностью обогатил лапидарную формулировку тогдашнего партийного лидера мой нынешний собеседник. Было самоочевидно, что у него с советской властью и партией, этой направляющей и движущей силой СССР, а также "честью и совестью эпохи", идет давняя и очень острая дискуссия. Там отца причислили к сподвижникам Сейфуллина и законопатили куда следует, так что появление на белый свет самого Тимура Сулейменова было под очень большим вопросом.

- Понимаете, интеллигенция для того замечательного строя была чем-то вроде стыдливой фаты на лике престарелой невесты, – говорит он. – Под фатой скрывался жуткий звериный оскал, но приличия соблюдались. Нынче срам пытаются прикрыть стразами.

Творческий союз или клуб служебного собаководства?

А теперь ответ на первый вопрос:

- О каком авторитете вы говорите? Интеллигенция сегодня никак не востребована, – считает Тимур Бимашевич. – Даже та, что имелась в наличии при советской власти и якобы была в авторитете, кучковалась в общественных союзах и объединениях. Они были удобны тем, что, находясь в них, творческий человек четче слышал команду "К ноге!". Союз писателей, к примеру, был лидером идеологического фронта, его бойцы должны были исполнять эту команду особенно строго.

- Но сегодня идеологии как таковой как бы и нет?

- Потому что не сформировали и не определили мировоззренческие акценты, которых надо придерживаться. Интеллигенция нынче утратила свою нишу в общественном сознании. А рынок определил категории ценности, дал ясно понять, "who is кто, и кто is who". Правда, на изначальном этапе становления нашей суверенности мы ощутили себя буревестниками, многие, в том числе и я, попали в парламент.

- Зачем?

- А чтобы создавать движение ветра.

Дон-Кихот

идет в бой

- В депутаты парламента XII созыва попали представители всех творческих союзов. На излете советской власти команда Горбачева вместо многопартийности придумала такую вот игру в вольнодумство. Причем эта формация людей, которые дули в ту или иную сторону, была подготовлена за счет того удивительного состояния культуры и интеллигенции, что возникло в атмосфере сталинско-ленинско-коммунистического патрстроительства. Причем сформирована она была на удивительных противоречиях. У казахов есть такая пословица: ножик без напильника острым не бывает. Напильником были цензура, идеология и большевистские постулаты, они выступали в роли притирочного механизма, которым формировались даже какие-то инструменты власти.

- Но ведь напильником можно не только точить нож, но и тупить его?

- А мы не поддались. Наше поколение в 60-е годы – а это я, Олжас Сулейменов, Мурат Ауэзов – мы учились тогда в Моск­ве и Ленинграде. И мы создали молодежное движение "Жас Тулпар", выступающее за национальное самосознание. Мы искали те свои корни, о которых тогда невозможно было узнать. Мы хотели понять, кто такие Абылай хан, Кенесары, Алашординцы. А в 90-е годы мы начали бороться за формирование нашей суверенности, так что приход наш в парламент был неслучаен. И дули мы не впустую, а на мельницу, которая называлась суверенитетом. Рядом с нами тогда были такие люди, как Зиманов, Сартаев, Такежанов, Абдильдин, в которых жива была генетическая память о таких понятиях, как суверенитет и национальное самосознание. Рядом с нами был тогда еще молодой Назарбаев, которого наш парламент выбрал первым президентом. И все крамольные идеи национального самосознания мы крупицами вбивали в первую конституцию, в те или другие законы. А я как дизайнер в меру своей одержимости формировал принципы так называемой национальной идентификации в образном выражении. В разработке государственного стиля, флага, герба, паспорта, денег, формы одежды. Это было необходимо, дабы определить параметры суверенизации. И это было принято, чем я был интересен и себе самому, и другим. На взлете этого процесса я был востребован, равно как и труд моих друзей – дизайнеров и художников.

- Неужели такое было?

- Было. Но мы, наверное, увлеклись эйфорией этого процесса, у многих из нас были большие бега во власть. Кто-то воспользовался моментом, и законы о частной собственности и приватизации для кого-то стали руководством к действию. Тут лихо поднаторели некоторые ребята, которые вмиг стали миллионерами и миллиардерами, деловарами и банкирами.

Как мы теряли себя…

- Вы об интеллигенции?

- И о ней тоже. Интеллигенция не нашла своего места, не сумела вписаться в новую эпоху. Ей создать бы свою саморегулирующуюся организацию, которая регламентировала бы жизнь художника и человека умственного труда, но не получилось. Мы стали примерять чужие ботинки и шляпы, искать нужные нам аналоги за рубежом, но не нашли их. Российские нормативы нам не подходили. Тут беда всеобщая. Мы шаг за шагом лишались самобытности. Вначале коллективизация разрушила вековой уклад номада. А потом, уже в новейшие времена, – мы, разрушив колхозы и совхозы, лишили человека его привязанности к земле. Отрекаясь от старого мира – мы вы­плеснули с водой ребенка. Мы потеряли общность людей…

- И потеряли того интеллигента, каким был, к примеру, Сатпаев?

- То был редкий тип интеллигента – интеллигент-технократ, который не мог не объединить вокруг себя мощную плеяду умных, толковых, энергичных людей. И вполне естественно он создал эту армию, которая называлась Академия наук. Он ведь создавал не только геологическую карту Казахстана, хотя уже это одно было его величайшей заслугой. А какая команда сподвижников у него была! Осетин Медоев, кореец Ли и иже с ними – они удивительным образом аккумулировали интеллектуальную сферу. А рядом уже были такие персонажи как Маргулан. Представьте себе, как разрабатывалась идея создания канала Караганда – Иртыш. Сложнейшее гидротехническое сооружение, огромный объем строительных работ, невероятные возможности по водоснабжению трех областей и естественное желание как можно быстрее провернуть эту стройку века. А Сатпаев вдруг заявляет: параллельно с исследованием будущей трассы канала и за счет средств, отпущенных на его сооружение, здесь нужно провести историко-археологические изыскания. В результате сформировалась археологическая школа Казахстана. Мы впервые тогда узнали, что такое бронзовый, железный век на территории нашей страны. Возникла волна исторического самосознания. При всем при том, что в это время тихой сапой был реабилитирован Бекмаханов, Бек Сулейменов, которые были репрессированы за исторические исследования о Кенесары Касымове. Сатпаев дал мощный энергетический посыл в будущее. Идущие следом за ним десятилетия спустя начали формировать нормативы новейшей конституции. После него должно было появиться поколение новой интеллигенции, которая должна была подхватить и развить идеи новой формации суверенного государства, его социально-экономической и политической сути. Но…

- Что?

- Не получилось.

Закон о культуре или инструкция для чиновников?

- Почему?! Это вина интеллигенции или здесь недоработка власти?

- И то, и другое. Власть была слишком увлечена тем, чтобы утвердить свои властные полномочия и параметры своей деятельности. Была утрачена взаимосвязь государства и общества, мы слишком увлеклись деланием государства и забыли о том, кому это государство нужно. Мне кажется, вот тут-то интеллигенция себя и не проявила, не сформировала свою четкую позицию. А власти предержащие были заняты сами собой.

- Тогда попытаемся ответить на вопрос: прислушивается ли государство к мнению интеллигенции или использует ее в своих интересах? Ответ вроде бы очевиден: государство и не прислушивается к ней, и не использует. Выходит так?

- Выходит так: не было оселка, да и нож-то тупой. Вспоминается, как лет 15-20 назад начинали разрабатывать закон о культуре. Шли ожесточенные споры-разговоры, было предложено 2-3 варианта. Были интересные молодые ребята, которые ходили в должность министра культуры. Но все они были увлечены законотворчеством по разработке инструкции об использовании культуры в государственных целях и по утверждению функций чиновников. И самое удивительное, что и общество в лице творческих союзов, и ведущие деятели искусства были тоже несостоятельны, не могли сформулировать свою позицию. И до сих пор это не сформулировано. Только сейчас появляются проблески понимания, что культура – движение массовое, а искусство, которое формирует культуру, было забыто. Оно как стояло на паперти с протянутой рукой, так и стоит. Бедняга искусство так и ходит до сих пор с протянутой рукой. Оно потеряло свое место в нынешнем социуме. Вот его-то как раз государственный аппарат начал использовать в своих целях. И теперь несть числа памятникам пешим и конным батырам – целый батыризм. Общественное сознание потерялось, и пошла деградация. Самое тяжелое то, что в образовательном процессе, в школах и вузах этот вакуум, эта бестелесность, бессмысленность и неопределенность позиций культуры и духовности привели к тому, что стали брать за основу Болонскую систему образования, тестирование, что ведет к неизбежному и катастрофическому падению образовательного ценза, к потере элементарной грамотности. Появилась масса учебников истории, в которых сплошные несостыковки, к тому же они безграмотны, орфографических ошибок в них, как на шелудивой собаке блох. Повинна в этом все та же интеллигенция? Ну да, вместо того чтобы сеять разумное, доброе, вечное она, чтобы выжить, занялась добыванием куска хлеба, торговала чулками, мелким ширпотребом, своими картинками и книжками. Торговала своей духовной плотью.

Надежда умирает последней…

- Ответ на последний вопрос – влияет ли интеллигенция на общество? – очевиден. Не влияет. Но что надо сделать, чтобы интеллигенция заняла достойное в обществе место? Ведь без нее никак нельзя, без нее – полный финиш. Думающее начало общества – в голове интеллигенции. Как вернуть ей утраченный статус? Кто должен это сделать?

- Мы, как всегда, уповаем на кого-то. Вспоминаю инициативу того же Сатпаева, который предложил на трассе канала Иртыш – Караганда заняться исследованием археологии. А вот сейчас мы упускаем одну замечательную возможность. Правительство объявило Национальную программу по разработке генеральной схемы развития Казахстана. Программа крайне важная, но над ней опять же работает узкий полукруг чиновничьего аппарата. Это Министерство регионального развития, бывший комитет по жилищно-коммунальному хозяйству, они задействовали молодых чиновников-болашаковцев, которые, как сказал наш космонавт, научились английскому языку в лондонских пабах. Чтобы определить параметры этой программы, я зазывал на ее обсуждение Мурата Ауэзова и Петра Своика. Работа профинансирована, ее надо утвердить, а в ней заведомо заложена одна самая страшная ошибка: в ней нет анализа историко-культурного, историко-социального, историко-ландшафтного, историко-топонимического…

- А что этот анализ даст?

- Не зная броду, не надо соваться в воду. Мы должны знать, что было до нас на каждом клочке земли нашей страны. Откуда растут ноги того экономического чуда, которым является наш мощный сырьевой потенциал? Откуда угольная составляющая? Почему кочевая цивилизация могла создать такую индустрию? Что такое уран и откуда он лежит на поверхности на Мангышлаке? Почему Каскелен называется именно Каскеленом? Топонимика тоже дает удивительные толчки для определения градообразующей ситуации. Почему расселение состоялось именно таким образом? Проследить закономерности миграции отдельных родо-племенных групп. Откуда появился Иссыкский Золотой человек? Лишь за счет глубинного экспедиционного исследования историко-культурной подоплеки территории республики можно предвидеть, как она должна и как будет развиваться в дальнейшем, каким станет Казахстан в 2020-м и 2030-м. Собрать демо­графов, историков, социологов и т.д. и т.п. – собрать всех яйцеголовых и, объединив их усилия, прогнозировать наше будущее. Тогда бы интеллигенция почувствовала себя нужной.

И еще одна госпро­грамма, которую президент объявил, – форсированного индустриально-инновационного развития. Вот где можно было бы тоже сфокусировать усилия творческих людей – направить их на формирование национального интеллектуального потенциала.

Вел интервью Адольф АРЦИШЕВСКИЙ

28.11.2013