Режим самой "герметичной" страны Центральной Азии немного приспустил клапаны. 15 декабря 2013 г., впервые со дня провозглашения независимости государства в Туркменистане, прошли альтернативные выборы в Меджлис. Всего было зарегистрировано 283 кандидата (от Демократической партии – 99 кандидатов, Партии промышленников и предпринимателей – 21 кандидат, объединения профсоюзов - 89 кандидатов, Союза женщин - 37 и молодежной организации имени Махтумкули - 22, а также от групп граждан - 15 кандидатов). Выборы состоялись, явка по официальным данным – 91,3 %, ведется обработка голосов.

Впервые за ходом избирательного процесса наблюдали более 2,5 тыс. специалистов из Евросоюза, СНГ и ОБСЕ, которые отметили, что выборы прошли на "альтернативной и транспарантной основе". Здесь можно было бы немного иронично сказать: "конечно, на "альтернативной", конечно на "транспарентной", в туркменском газе заинтересованы все". Впрочем, формально была и "открытость" и даже "транспарентность". Вообще "формализм" и есть ключевое понятие, характеризующее все выборы в Туркменистане за последние двадцать с лишним лет.

Обе партии, выдвинувшие кандидатов в Меджлис, разумеется, полностью поддерживают курс президента Г. Бердымухамедова. Их отличие в том, что первая, судя по программным заявлениям, акцентирует внимание на демократизации Туркменистана, развитии инициатив гражданского общества и местного самоуправления, а вторая ратует за переход к рыночной экономике, развитие промышленности и предпринимательства.

Несмотря на то, что предыдущие парламентские выборы 2008 г. прошли на безальтернативной основе, Меджлис перестал быть однопартийным еще летом 2013 г., когда в результате довыборов гегемонию Демократической партии "разбавил" один член Партии промышленников и предпринимателей. Это стало возможным с принятием закона "О политических партиях" в начале 2012 г., когда Г. Бердымухамедов в преддверии выборов президента много говорил о необходимости либерализации политической системы страны.

И все же, по сравнению с Туркменбаши, Аркадаг проявляет робкие попытки сделать режим более гибким, но говорить о реальной политической конкуренции в Туркменистане все еще не приходится. Вся туркменская оппозиция широко представлена на двух уровнях – эмиграция и места не столь отдаленные. Ни о какой политической конкуренции в Туркменистане вести речь нельзя.

Однако даже такая формальная многопартийность – это реверанс в сторону Запада. Эта многопартийность создает, пусть и не в ближайшее время, а в далекой перспективе, возможности для усиления влияния на Туркменистан внешних акторов, прежде всего, западных стран и Китая. Опыт, например, кыргызстанского Жогорку Кенеша показывает как американцы и китайцы могут через лояльных депутатов влиять на внутреннюю политику государства.

В то же время правящий режим прекрасно понимает, что в условиях практически полной аполитичности населения борьбу за власть ведут не партии, а племена, а значит такую формальную уступку в виде двух политических партий позволить себе можно.

Дмитрий Михайличенко,

Эксперт Центра геополитических исследований "Берлек- Единство" (г. Уфа, Россия)