В Турции разразился коррупционный скандал. В эпицентре скандала - правящая Партия справедливости и развития (ПСР). По подозрению в превышении должностных полномочий, получении взяток, сращивании власти и бизнеса задержано более 50 человек (по разным данным, от 52 до 84 человек). Наибольший резонанс в турецких СМИ вызвали аресты сыновей членов Кабинета министров. Интригует и политическая подоплека разоблачений коррупции в рядах правящей партии…

Скандал ставит под удар, прежде всего, лидера ПСР премьер-министра Турции Реджепа Эрдогана. Все предыдущие годы он выступал с позиций бескомпромиссного борца с коррупцией в системе власти и за ее пределами, а теперь сам оказался задетым коррупционными разбирательствами.

Комментаторы выдвинули различные объяснения выхода на поверхность темы, компрометирующей Эрдогана и его партию. Наиболее вероятным детонатором скандала называют обострение отношений между двумя старыми друзьями (теперь, скорее, уже бывшими друзьями). Речь идет об Эрдогане и исламском проповеднике, создателе движения Hizmet Фетхуллахе Гюлене. Последний проживает ныне в американском штате Пенсильвания, откуда продолжает руководить своей "миниимперией", включающей СМИ и учебные заведения, (1) и оказывать влияние на общественно-политические процессы в Турции.

На заре политической карьеры Эрдогана, в начале его восхождения на властный Олимп, между ним и Гюленом было полное согласие. Гюлен – сторонник последовательной исламизации Турции. Взгляды богослова с амбициями политического лидера импонировали Эрдогану. Гюлен поддержал его на всех предыдущих общенациональных выборах. Обострение отношений, как отмечают турецкие комментаторы, стало заметно в первые месяцы 2012 года, когда Эрдоган и Гюлен разошлись во мнениях сразу по нескольким вопросам. Среди них особенно чувствительным для "гюленовцев" стало намерение власти закрыть частные лицеи. Примерно четверть таких образовательных заведений в Турции тесно связаны с движением Hizmet (их часто называют "школами Гюлена"). К осени 2013 г. дело дошло до прямой конфронтации. Правительство Эрдогана перешло от слов к делу: несколько школ были вынуждены прекратить свою деятельность. Это стало прямым вызовом бывшему единомышленнику. В ответ "пенсильванский сиделец" привел в действие свои ресурсы влияния. Со страниц одной из наиболее читаемых в Турции газет Zaman, находящейся под контролем Гюлена, в адрес властей прозвучали предостережения.

Сторонники Гюлена в правящей партии, в коридорах власти и особенно в судебной и правоохранительной системах Турции имеются в избытке. Если верить турецким журналистам, именно "прогюленовские" прокуроры стали инициаторами коррупционного разбирательства. После прихода к власти в 2003 году Эрдоган выдвинул целую когорту кадров на ответственные посты, в том числе в правоохранительной системе. Все последние годы выдвиженцы Эрдогана не давали поводов усомниться в своей к нему лояльности. Однако обострение отношений между премьером и влиятельным исламским авторитетом показало, что вектор лояльности может и измениться.

Вместе с тем брожения в выстроенной Эрдоганом системе власти нельзя объяснить только конфликтом между Эрдоганом и Гюленом. На нижних этажах ПСР крепнут настроения в пользу смены поколений партийных руководителей. Помимо этого, часть партийцев поддерживают выдвижение в следующем году нынешнего президента Турции Абдуллы Гюля на новый президентский срок. Предстоящие выборы должны впервые пройти по системе прямого голосования (ранее президента Турции избирал парламент). Этой части политической элиты Гюль видится более взвешенным государственным деятелем по сравнению с импульсивным Эрдоганом, эмоциональность которого в последнее время привела к ряду эксцессов в отношениях Турции с зарубежными партнерами.

Зарождающуюся фронду Эрдогану и его окружению стало особенно трудно сдерживать с лета 2013 года, когда по крупнейшим турецким городам прокатилась волна выступлений протеста. Поводом стала вырубка стамбульского парка Гези и застройка его территории под новый торговый центр. Властям удалось локализовать протесты, не дать им выйти за пределы крупных городов. Однако выступления граждан имели более глубокие причины, чем защита окружающей природной среды. В условиях полного отстранения турецкой армии от рычагов власти, а также серии судебных преследований представителей высшего генералитета начали активизироваться силы, для которых имя Эрдогана ассоциируется с тотальным контролем над СМИ и имитацией демократических реформ. А главное – с ползучей исламизацией Турции, вокруг целей и методов реализации которой идут острые споры том числе в рядах правящей ПСР.

Армия ушла в казармы, гражданские активисты вышли на улицы, возникла благоприятная почва для выплеска наружу всех противоречий внутри общества и власти. До сих пор Гюлен и его последователи оппонировали Эрдогану негласно. Коррупционный скандал стал, по сути, первой реальной манифестацией этой группировкой своих возможностей. Эрдогану послали сигнал, что если он хочет "войны компроматов", то он ее получит. А перед этим пусть подумает, с чем он придет к новым выборам в следующем году (муниципальным и президентским). Таков немного упрощенный, но многое объясняющий лейтмотив нынешнего противостояния между премьером и проповедником. Заслуживает внимания и мнение турецкого аналитика Мурата Йеткина: сторонников Гюлена в ПСР раздражают растущие претензии Эрдогана на идеологическую монополию в партии и единоначальную власть в стране.

Наскокам на себя и свою команду Эрдоган ответил в присущем ему жестком стиле. За волной арестов, инициированных "прогюленовскими" прокурорами, последовала "контрволна" возбуждения уголовных дел. Теперь сами прокуроры и полицейские попали в немилось к турецкой Фемиде. Пять членов руководства полиции Стамбула были отправлены в отставку через день после того, как их подчиненные провели аресты по подозрению в коррупции. Нечто подобное в действиях Эрдогана и его кабинета по принципу "вызов – ответ" можно было наблюдать в самом начале выступлений в защиту парка Гези в Стамбуле. Эрдоган сперва обрушил на демонстрантов всю мощь стамбульской полиции, но затем отошел от репрессий. С протестующими стали вести диалог, правда, лишь в промежутках между залпами по ним из водометов и атаками на митингующих с применением слезоточивого газа. Что-то подсказывает, что и в этот раз после спада энергии противостояния различные группировки внутри власти перейдут к урегулированию противоречий путем переговоров. Фактически иного способа действий ввиду предстоящих выборов у Эрдогана нет. Эскалация противоречий не в его интересах.

Многое прояснится ближе к выборам градоначальника крупнейшего города Турции в марте 2014 года. В Стамбуле сконцентрированы основные финансовые потоки страны, здесь проживает более 18% ее 75-миллионнного населения. Вместе с другими мегаполисами западной Турции город стал колыбелью настроений протеста, окрашенного в антиэрдогановские тона. Выигрыш выборов в Стамбуле послужит для нынешнего премьера и его команды лучшим стимулом к укреплению своей власти в стране. И тогда Гюлен с его компроматами перейдет для импульсивного, но не утратившего харизму Эрдогана в разряд значительно менее опасных оппонентов.

(1) Согласно турецким источникам, в "миниимперию" Гюлена входит 18 молитвенных домов, 89 специальных духовных школ, 207 торговых компаний, 373 педагогических училищ и около 500 общежитий в Турции. За ее пределами под эгидой Гюлена и его движения действуют 6 религиозных университетов, 236 лицеев, 2 начальные школы, 2 центра изучения турецкого языка, 6 университетских подготовительных курсов и 21 общежитие. Издается 14 журналов, вещают 2 национальные радиостанции и канал спутникового телевидения Samanyolu TV.

Михаил АГАДЖАНЯН | 24.12.2013 |