Стратегическая связь между кипрским и западно-сахарским кризисами

Если бросить взгляд на 1975 год, год начала западно-сахарского кризиса, то можно увидеть, что США не заняли жесткую позицию в связи с организацией Марокко мирной народной демонстрации с участием примерно 10% населения для осуществления вмешательства в этот регион, находившийся в то время под оккупацией Испании и называвшийся "испанской Сахарой". Как бы ни призывал Вашингтон остановить эти народные демонстрации, названные Марокко "зеленой демонстрацией", на Совет Безопасности было оказано давление, чтобы предотвратить его суровую реакцию. Очевидно, что, занимая подобную позицию, Америка преследует некоторые стратегические цели.

Первая из этих целей связана с болезнью правившего в то время в Испании генерала Франко и обеспокоенностью Вашингтона ростом левизны и проникновением советского влияния в один из самых значимых проливов мира – Гибралтарский пролив. Одним из факторов, усиливавших обеспокоенность Америки, был запрет до этого генералом Франко использовать военные базы Вашингтона в Испании во время арабо-израильской войны 1973 года. Также Вашингтон в те годы был обеспокоен ухудшавшимися экономическими и социальными условиями в Португалии. При комментариях по поводу отсутствия жесткой позиции Америки в отношении западно-сахарских шагов Марокко следует обратить внимание еще на один момент, который связан с кипрским кризисом 1974 года, так как вмешательство Турции на острове Кипр и напряженная ситуация на востоке Средиземного моря означали на Ближнем Востоке и перед Советским Союзом для США еще большие проблемы. Опираясь на эти процессы, Марокко в случае утраты стратегических позиций или возникновения препятствий на пути использования некоторых баз в Средиземном море был бы одним из вариантов, вышедшим с точки зрения США на первый план. Так, Стамбул и Гибралтары, расположенные на востоке и западе Средиземного моря, находятся в крайне важных проливах.

То же стратегическое действие наблюдалось в 80-е гг. в позиции рейгановской администрации по вопросу Западной Сахары. Так, когда Марокко вступило в партизанскую войну с Фронтом ПОЛИСАРИО, Джимми Картер занял жесткую позицию и запретил в связи с этим поставки в Марокко оружия и самолетов. С приходом к власти Рейгана Марокко получило сильную поддержку. Господствовавшую в те годы позицию администрации Рейгана нужно оценивать в связи с политикой в отношении Советского Союза. Администрация Рейгана изменила существовавшее в отношениях с Советским Союзом положение "адаптация/согласование", так как в тот период, в условиях революции Имама Хомейни, прихода к власти в Анголе сторонников Советского Союза и нападения Москвы на Афганистан, неудач картеровской администрации реализовалось очень важное событие – в ответ на западно-сахарскую политику Картера Марокко подписало с Советским Союзом "контракт века" в области фосфатов. Это повлияло на отношения со многими странами, включая и Марокко, Алжир и Ливию.

В эпоху правления Джорджа Буша у республиканцев произошли некоторые изменения. Так, в 2003 году США, Англия и Голландия представили в Совет Безопасности проект постановления с поддержкой перевода западно-сахарского вопроса со статьи VI Хартии Организации Объединенных Наций на статью VII, то есть при условии отклонения Марокко предложений тогдашнего представителя ООН Джеймса Бейкера, Марокко были сделаны предложения о подражании варианту ООН.

И, действительно, при анализе позиции республиканцев в рамках американской дипломатии при ООН, становится очевидно, что в связи с военным вмешательством в Ираке Вашингтон в отношениях с европейцами, в особенности с Германией и Францией, испытывает трудности. Но в годы второго правления Буша-младшего, в особенности после восстановления французско-американского согласования на тему Ирака, Ливии и Сирии, США начали вновь оказывать давление на Марокко. Как известно, в западно-сахарском вопросе в Марокко Париж угрожал применить право на вето в отношении американо-английско-голландского проекта, но в обмен на это в американо-марокканских отношениях отмечалось серьезное стратегическое развитие. Самым важным проявлением этого стало объявление в 2004 году Марокко, как и Пакистана, "стратегическим союзником вне НАТО".

Неопределенность пока остается главной позицией!...

На нынешнем этапе присутствия в ближневосточном и североафриканском регионах для американского руководства возник крайне щепетильный фактор, так как на огромной территории от Залива до Северной Африки, охватывающей Сирию, Египет, Ливию и Тунис, господствует неопределенность и нестабильность.

С другой стороны, на передний план выходит кризис в Мали, представляющий для Марокко, Алжира и Мавритании одну из самых больших проблем в плане безопасности. Экономический кризис, переживаемый Соединенными Штатами, и намерение России наращивать свое влияние в чувствительных для Вашингтона регионах заставляют Америку активизироваться в этих важных направлениях, чтобы не потерять над ними контроль.

Так, Россия создала в Средиземном море через Гибралтарский пролив, находящийся между Испанией и Марокко, с выходом в сирийский Тартус стабильный и особый флот. Сегодня даже в медиа пишут о том, что для получения от египтян льгот в целях создания морской базы в Средиземном море Москва пытается воспользоваться ситуацией в Египте.

Точно также продвигается в Средиземном море китайский флот, периодически заходя в североафриканские порты. Это также сильно беспокоит Вашингтон. Можно предположить, что показательным в этом плане также является визит министра обороны России 13 ноября 2013 года в Египет.

Интересно, повлияют ли указанные выше причины на картину алжирско-марокканского кризиса? Какая причина наиболее реальна в плане понимания напряженности последнего времени? Не дождавшись итогов визита короля Марокко в Вашингтон найти наиболее правильный ответ невозможно.

А пока известно, что Франция пытается обеспечить некоторое смягчение в отношениях между Рабатом и Алжиром. При учете регионального влияния западно-сахарской напряженности можно вести речь и о ее возможном негативном влиянии на нефтяные и газовые работы.

Фуад Ферхави,

специалист USAK (Турция)
Баку, 9 января 2014 –