Кто такой Фетхуллах Гюлен и почему его слушают в Турции

Фетхуллах Гюлен считается в Турции вторым по влиянию человеком после премьер-министра. Он ведет уединенный образ жизни в добровольном изгнании в США.

Борьба за власть между его сторонниками и партией премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана достигла в последние недели неслыханной степени ожесточенности.

С момента прибытия в США в конце 1990-х годов Гюлен, которому сейчас 74 года, ни разу не давал интервью для радио или телевидения. Обычно он отвечает на заданные ему письменно вопросы по электронной почте.

Однако недавно Фетхуллах Гюлен согласился предоставить эксклюзивное интервью Би-би-си. Я отправился на встречу с ним вместе с Гюнеем Йылдызом, сотрудником Турецкой службы Би-би-си.

В беседе со мной Гюлен отверг утверждения, что он использует свое влияние для разоблачения коррупции в руководстве исламистской партии Эрдогана, что привело к увольнению ряда высокопоставленных сотрудников полиции и к арестам нескольких влиятельных политических фигур из окружения премьер-министра.

Фетхуллах Гюлен, по словам бывшего американского посла в Турции Джеймса Джеффри, является духовным главой движения, насчитывающего миллионы сторонников в исламском мире. Его влияние опирается на систему привилегированных школ, которые открыты в 150 странах.

Физическая слабость
Гюлен страдает от нескольких хронических заболеваний, а в настоящее время оправляется от бронхита. Он физически слаб и, как сказал один из его приближенных, интервью в Би-би-си было под вопросом до последнего момента.

Сам Гюлен не очень стремился к встрече и его уговорили дать нам интервью члены его окружения. Несмотря на все это, в ходе самого интервью Гюлен проявил удивительную уклончивость. Это было вдвойне неожиданно, учитывая, что Фетхуллах Гюлен, как считается, ведет борьбу не на жизнь, а на смерть со своим бывшим соратником премьер-министром Эрдоганом.

Возглавляемое им движение "Хизмет" имеет немало последователей в Турции, в том числе в правоохранительных кругах. Эрдоган назвал их недавно "государством в государстве". Именно эти чины в полиции и прокуратуре стоят за недавним коррупционным скандалом в Турции.

Уехав в 1999 году в США на лечение, Гюлен больше не возвращался в Турцию. В 2000 году против него в Турции был начат уголовный процесс, который был закрыт в 2008 году за отсутствием состава преступления.

Наше интервью так и не прояснило его намерений в отношении ближайшего политического будущего. Советники Гюлена объяснили нам, что его целью в беседе с нами было прояснить некоторые неясности и исправить ошибки.

Во время разговора Гюлен часто выглядел уставшим и больным. Иногда он слабо улыбался, но чаще всего после ответа он прикрывал глаза и на его лице было выражение не спокойствия, а боли. В своих ответах он часто выражался цветисто, говорил о себе во множественном числе и предпочитал глаголы в страдательном, а не действительном залоге.

Гюлен не хочет ссоры
Главное впечатление, которое оставляют его слова, заключается в том, что он стремится избежать обострения отношений с премьер-министром Эрдоганом. Говоря о роли движения "Хизмет" в расследовании обвинений в коррупции, он заявил, что многие из уволенных или перемещенных чинов в полиции и прокуратуре не имели никаких связей с движением.

"Делались попытки представить наше движение более влиятельным, чем оно есть на самом деле и напугать людей этой несуществующей угрозой-миражом", - сказал Гюлен.

В таком случае, почему так много людей - журналисты, историки, дипломаты - считают невероятным, чтобы Гюлен оставался в стороне от борьбы с нынешним правительством Турции, что он не отдавал прямого приказа своим сторонникам по выдвижению обвинений в коррупции в рядах Партии справедливости и развития, в особенности после того как Эрдоган распорядился о закрытии школ движения "Хизмет" в Турции?

"Эти судьи и прокуроры просто не могут получать приказы от меня. У меня нет с ними никаких отношений. Я не знаком даже с одной десятой процента этих людей", - ответил Гюлен.

Однако в его ответе прозвучал и сарказм: "Сотрудники полиции и прокуратуры провели расследования и возбудили дела, как того требуют их обычные обязанности. Наверное, их не предупредили о том, что коррупция и взяточничество перестали быть преступлениями в Турции".

Курдский вопрос
Однако не существует ли явных признаков противостояния между ним и Эрдоганом по вопросу об отношении к мирным переговорам с курдскими сепаратистами во главе с их находящимся в заключении лидером Абдуллой Оджаланом?

По словам Гюлена, Оджалан обеспокоен работой движения "Хизмет" в турецком Курдистане, где в последние годы открылось немало школ, финансируемых движением.

"Они не хотели, чтобы наша деятельность затрудняла мобилизацию молодых людей в вооруженные отряды сепаратистов в горных районах. Они проводят политику по поддержанию напряженности в отношениях между курдами и турками", - полагает Гюлен.

Гюлен сказал, что экстремисты среди курдских сепаратистов считают школы и другие проекты движения "Хизмет" на курдских территориях, вредным явлением.

Что он думает об ухудшении отношений между Турцией и Израилем в последние годы?

"Нас пытаются изобразить в виде произраильского движения, в том смысле, что мы относимся к Израилю лучше, чем к собственному народу. Но мы просто воспринимаем израильтян как один из народов мира", - ответил он.

За кого голосовать?
В какой-то момент я решил задать Гюлену острый вопрос - если бы он вернулся в Турцию для участия в местных и президентских выборах, на которых Эрдоган, как ожидается, выставит свою кандидатуру, за кого бы он отдал свой голос?

"Если бы я желал что-то сказать людям, я бы сказал, что они должны голосовать за тех, кто уважает демократию, власть закона, за тех, у кого есть хорошие отношения с избирателями. Но побуждать людей голосовать за ту или иную партию означает неуважение к их интеллекту. Все и так знают, что происходит".

Но чаще всего Фетхуллах Гюлен отвечал на мои вопросы стандартной фразой: "Я пока не принял решение высказаться по этому вопросу".

По завершении интервью я спросил его приближенных, зачем Гюлен вообще согласился на это интервью? "Для того, чтобы внести ясность", - отвечали они.

Однако ясность в данном случае явно не равнозначна откровенности.