Выключить Майдан могут только те, кто его финансирует

Игорь Беркут родился в 1964 году в Северодонецке. Автор нашумевших книг "Брат" и "Брат-2", которые он написал вместе с Романом Василишиным. Многие из политических сценариев, описанных в этих книгах, уже сбылись или сбываются в наши дни. Председатель партии "Великая Украина". – Игорь, вот уже более двух месяцев в Украине происходят события, которые поставили страну на грань гражданской войны и разделения. Как Вы оцениваете происходящее? Какова природа этого противостояния?

– По моему глубокому убеждению, то, что происходило в нашей стране и до сих пор происходит – это обычный, стандартный, с некоторыми нюансами, вариант арабско-весенней революции. И сценарий, и инструментарий, и участники одни и те же – как там, так и здесь.

– Но Украина – не Ливия и не Египет, а украинцы – не ливийцы и не египтяне, по своей природе, по своему менталитету. Какие факторы срабатывают на то, чтобы все эти одинаковые сценарии срабатывали в разных странах с той или иной долей успешности?

– Революция, так называемая "арабская весна", побеждала во всех странах без исключения – там, где были надломлены три основные точки сопротивления существующей легитимной, в той или иной степени, власти.

Первая – это личность лидера на данный момент. Мы можем вспомнить поименно почти всех лидеров стран, где пытались сделать такую революцию, либо где она произошла. Начиная от таких неоднозначных фигур, как Муаммар Каддафи и заканчивая такой фигурой, как президент Янукович. В промежутке были президенты Киргизии, Египта, еще действующий президент Сирии, президент Белоруссии, Туниса и многих других стран, где случились успешные или неуспешные попытки революций.

Итак, первое – фигура лидера. Насколько сам лидер готов стоять и идти до конца. Большинство революций заканчивались тем, что на самом первом этапе лидер сдавался. Сдавался он чаще всего под гарантии неприкосновенности и сохранения некоторого благосостояния.

Второе – это силовые структуры. Там, где силовые структуры верны присяге и защищают существующий законный порядок, там революции не проходят.

Третий фактор, который позволяет устраивать революцию в любой стране – это возможность или невозможность вторжения. Там, где невозможно вторжение, никакая революция победить не может. При условии, что лидер – достойный, и силовые структуры верны присяге.

Как вы помните, вопрос с Ливией был решен только путем вторжения. Как вы понимаете, с Сирией вопрос не решен только потому, что невозможно сделать вторжение. С Белоруссией вопрос не мог быть решен, потому что невозможно вторжение в Белоруссию. В Россию, в Китай вторжение невозможно, а там, где оно было возможно, режимы были сметены, несмотря на то, что и лидер, и силовые структуры оставались верны присяге.

– А информационная война – разве не один из главных факторов?

– Абсолютно верно, и это есть четвертый фактор - наличие у легитимных властей своего информационного фронта, то есть информационного оружия. Но этот четвертый пункт никогда не является решающим, если первые три точки надлома оказываются устойчивыми к внешнему воздействию. Тем не менее, мы видим, что этот пункт также важен, но его легко нарастить в процессе революции.

– Какой из факторов на Украине оказался решающим? Где "слабое звено"?

– Первое. Когда начались эти события, все видели, что президент Янукович твердо стоит на своем и не идет ни на какие компромиссы, либо переговоры, либо уступки. Так продолжалось достаточно долго, порядка двух месяцев. Мы сейчас берем события, исключающие последние дни.

Итак, вариант победы "арабской революции" в Украине при стойкости президента Януковича должен был переключиться на сценарий, который бы позволил разоружить – морально либо физически – силовые структуры. Дело в том, что еще давным-давно, по сценарию, еще больше месяца назад никакого "Беркута" уже не должно было существовать. Тот фактор, что спецподразделение "Беркут" не было распущено, разогнано, не перешло на сторону протестующих, не было деморализовано – это был огромный сюрприз в плохом смысле слова для тех, кто все это организовывал и финансировал. Этот фактор очень сильно задержал революцию, скажем так. Более месяца из-за этого фактора революция буксовала на месте.

И третий фактор – возможность вторжения. Она в принципе не могла быть рассмотрена никак. Потому что никакое вторжение, если у вас закрыто небо, невозможно. Россия в состоянии закрыть небо и над Белоруссией, и над Украиной. Поэтому этот вопрос не рассматривался.

Поэтому нужно было сломить один из двух факторов – то ли президента Януковича, то ли силовые структуры.

Что касается информационного оружия, то здесь мы видим почти полную беспомощность государства, потому что даже сторонники легитимной власти все равно видят картинку революции через объективы оппозиции. В интернете, во всевозможных мобильных приложениях, в социальных сетях, в сетях обмена короткими сообщениями и прочих электронных средствах массовой информации мы наблюдали полную и подавляющую – вначале – победу революционных сил. Потом постепенно эта ситуация стала выравниваться, и многие каналы, а также интернет-сайты стали более объективными. Но то, что даже власть узнает о том, что происходит, через объектив революционеров, является признаком низкой квалификации государственной власти в Украине.

По этим четырем параметрам никакая революция, направленная на снос легитимной власти, не могла сработать. Тем не менее, это сработало, как, скорее всего, окажется по факту.

– Все революции – от Египта до Украины – применяли одни и те же шаги. То есть, инструментарий всегда один и тот же?

– Если мы посмотрим все другие революционные события, почитаем книги, отчеты, а также разные доступные, частично доступные и совсем недоступные материалы, мы увидим, что у всех этих революций очень-очень сходный сценарий. Начиная от плакатов, бульдозеров, девочек с цветами, избитых студентов, матерей, которые с народом, милиции, которая с народом – весь этот набор переходит от революции к революции. Он состоит из нескольких десятков слагаемых, которые, в зависимости от потребности достаются из "ящика" и выставляются наружу. Прежде всего, это так называемый "дым над городом". Вы помните, что противостояние длилось много-много недель, но когда выяснилось, что "Беркут" непробиваем, был использован фактор дыма над городом. Черный столб дыма над городом – это очень трагично, очень нервирует мировую общественность и вызывает большие опасения у мирных людей. Нагнетает обстановку.

Кстати, фактор "черный дым над городом" использовался и в других странах, начиная с Румынии, с 1989 года. Это все идет из страны в страну.

Следующий фактор, который был использован – это так называемые "сакральные жертвы". "Сакральные жертвы" не получились, потому что выясняется, что парень, который армянин, и парень, который белорус, были убиты с расстояния 5-10 метров из обреза охотничьего ружья, скорее всего, обернутого в тряпку. По одному были применены охотничьи патроны с картечью, по другому – патрон с охотничьей пулей. Расстояния следуют из баллистической экспертизы. А почему обрез – потому что расстояние, разлет и количество картечи, попавшей в человека, а также возможность попадания – все это говорит о том, что был использован обрез. А чтобы этого не было видно и чтобы погасить звук, он был замотан в тряпку.

– Но народ отреагировал достаточно слабо. Градус протеста повысился, но недостаточно для того, чтобы сотни тысяч людей бросили все и уехали или ушли на Майдан. Почему?

– Первое – потому что многие люди понимают, что они были убиты своими. И второе, как ни грустно об этом говорить, – они не являются украинскими украинцами. Почему пристрелили армянина и белоруса? Потому что они были чужие, они были вне стаи, они были самые легкие и доступные жертвы.

Поэтому серьезно стоял вопрос о том, что должна быть другая "сакральная жертва", которая бы возмутила людей и позволила им проявить все свои эмоции и негодование по отношению к кровавому режиму, который их зверски убил.

– Неужели Руслана Лыжичко?

- Да, безусловно, была рассмотрена кандидатура Русланы Лыжичко. Но после убийства армянина и белоруса выяснилось, что народ на убийства неукраинцев не реагирует, а Руслана Лыжичко – бурятка. Поэтому ее кандидатура была снята. Спустя несколько дней ей об этом сказали, и она в большом испуге принялась заявлять: "Моей жизни угрожает опасность". Но ее жизни к этому моменту уже не угрожала никакая опасность.

Рассматривались и другие кандидатуры. Рассматривалась кандидатура Гриценко как "сакральной жертвы". Сегодня, в век высоких технологий, мы можем взять любые психологические, психические, физические, поведенческие паттерны человека, загрузить их в программу – такая программа существует и на Западе, и в России. Такой программой пользуются и в Китае, и в других странах, где считают необходимым пользоваться такой программой. Мы использовали доступную нам российскую программу "Объект-8", и когда были загружены все поведенческие, психологические, психофизические и прочие паттерны кандидата на сакральную жертву Гриценко, то программа выдала всего лишь три определяющих слова: пожилой, грустный, унылый. Такая жертва вряд ли принесла бы пользу революции.

Были и другие кандидатуры – те, которые действительно могли бы всколыхнуть, но в той или иной степени до них удавалось донести информацию, чтобы они начинали резко беспокоиться о своей жизни. Вы помните невероятную активность одного из наших самых востребованных, самых известных, самых талантливых украинских певцов. На протяжении последних двух-трех недель насколько резко он исчез отовсюду, резко снизил свою активность и нигде не проявлял свои бойцовские качества. Это не случайно, поверьте.

Хочу сказать, что вопрос действительно стоял очень серьезно.

– Захват зданий – тоже инструмент революции?

– Это расширение революции. Еще Владимир Ильич Ленин сказал, что оборона для революции – смерть. И мы видели расширение – расширение настолько, насколько оно было согласовано с кураторами революции. Вы помните, когда было захвачено Министерство юстиции, после звонка послу США Министерство юстиции сразу освободили.

– А призыв к оружию?

– По состоянию на 20-21 января весь доступный инструментарий был использован. Последний инструмент – это призыв к оружию, который озвучил трижды министр обороны. Он предложил всем, кто имеет оружие, выйти на Майдан. Но почему-то сам на Майдан с оружием не вышел.

Это заставляет нас задуматься и задаться вопросом: если бы к такому призвал человек в Германии или в США, он бы сидел пожизненно или 30 лет?

Тем не менее, Гриценко призвал к оружию, сам с оружием не пришел. Но подлость и глупость этого призыва была в том, что любой, кто разбирается в оружии, кто имеет оружие, помнит, что основным охотничьим гражданским оружием в Украине являются следующие модели: "Сайга", "Вепрь", Молот", "Тигр". Три из них – на базе автомата Калашникова, один – на базе винтовки СВД.

То есть с расстояния пяти метров уже невозможно отличить, это охотничье оружие, либо это боевое армейское вооружение. Таких единиц в Украине порядке 500 тысяч. Призыв к людям выйти с оружием, которое внешне абсолютно неотличимо от боевого, заставляет задуматься – кто и какие дал гарантии Гриценко, чтобы он это озвучил? Наверное, мы многое узнаем через год-два…

Итак. Весь инструментарий был использован, и мы говорили, что дальше, если власть не поддается на провокации, не поддается на ультиматумы, следующее только одно – это автоматные очереди. То есть абсолютно точно было понятно, что следующий инструмент – так, как это уже случалось не в одной стране до Украины, - это автоматные очереди на улицах и захват вооруженными людьми зданий. Именно вооруженными людьми, потому что, в отличие от невооруженных людей, здание с вооруженными людьми невозможно зачистить.

Вы помните события Сталинградской битвы, когда несколько человек могли в течение нескольких месяцев оборонять жилой дом только потому, что нельзя было вывести артиллерию на прямую наводку. Этих несколько вооруженных людей, захватив какое-нибудь из зданий и забаррикадировавшись в нем, могли сколь угодно долго удерживать оборону в этом здании, если это здание не расстреливать из артиллерии и не использовать боеприпасы объемного взрыва. Именно с помощью них зачищаются здания, именно с помощью них и российская, и американская, и прочие армии защищают здания, чтобы не нести неоправданных жертв при штурме зданий.

– Получается, угрозой вооруженного уже протеста президента заставили уступить?

– Если бы президент не пошел на попятную, то, разумеется, сегодня ли, завтра ли, через три, через пять дней мы бы услышали автоматные очереди на улицах Киева.

После автоматных очередей наступил бы следующий этап – разоружение армейских арсеналов, который на западе Украины предостаточно. Там сотни тысяч стволов и миллионы патронов.

В какой-то момент Президент решил искать компромисс и идти на переговоры. Разумеется, в конечном итоге это не позволит ему удержать ситуацию. Возможно, это может позволить лично ему, его семье, получить какие-либо гарантии. Но удержать позиции абсолютно невозможно.

– Почему? Поиск компромиссов – это разве не способ загасить пламя конфликта?

– Это называется "ставкой с нулевой суммой". Как только вы сдаете премьер-министра, так сразу за этим вы должны сдать и других министров. Как только вы сдали других министров, вы должны сдать силовой блок. Как только вы сдали силовой блок, вы должны сдать фракцию. Как только вы сдали фракцию, вы должны сдать Раду. И так далее.

Все уступки, какие бы вы ни делали, о чем бы вы ни договаривались, на следующий день не считаются и игра начинается заново. Каждая уступка рождает со стороны оппозиции 5-10 новых требований. И, в конце концов, дойдет (в качестве уже, может быть, сюрреалистического сценария) до того, что люди с Майдана уйдут только после того, когда Виктор Федорович уедет из Межигорья. Это уже после того, как парламент будет за оппозицией, и Кабинет Министров.

– А кто может остановить требования?

– Только тот, кто управляет Майданом, кто его содержит, кто его спонсирует, кто ведет весь сценарий. То есть до тех пор, пока послы западных стран не скажут оппозиции: "Все, хватит" (оппозицией я называю всех – и боевиков, и "Правый сектор", и все прочие организации). Пока послы не скажут им: "Все", требования будут нарастать.

История, которая сейчас происходит, очень хорошо описана в романе Виктора Пелевина, который называется "S. N. U. F. F.". О том, как "уркагант Уркаины", чтобы спасти свои средства, себя лично и свою виллу в нижней полусфере, начинает идти на уступки революционным массам. Нет предела требованиям, на которых бы революционные массы остановились. В том-то и смысл.

– А послы западных государств решат распускать Майдан? И после этого решения, если оно будет принято, Майдан разойдется?

– Майдан распустить легко – прекратить его финансировать. Только прекратите финансировать – и революция в течение нескольких дней сольется, как вода сквозь песок или как вода в какое-нибудь другое место. Разумеется, для того, чтобы поддерживать эту машину, эту логистику, питание, транспорт, вплоть до полевого госпиталя, который там находится, с врачами и лекарствами – для всего этого нужны очень большие деньги, очень большие. Когда говорят, что Майдан стоит 1-2 миллиона то ли долларов, то ли евро в день, это близко к истине. И как только его перестанут финансировать, на этом он и закончится.

Три оппозиционера не являются людьми, которые управляют Майданом. Майдан управляется отдельно, финансируется отдельно, у него есть свои командиры, которые не подотчетны ни одному из трех оппозиционеров. Это очень важно понимать. Три оппозиционера – это есть политические фигуры, которые использованы в этой революции. Сценарий Майдана, управление Майдана и – модное слово из 1990-х – "менеджмент" Майдана осуществляется совершенно другими людьми. И если бы они захотели, Майдан бы "выключили", даже если бы эти три лидера оппозиции были против.

Будем ждать. На каком месте закончатся новые и новые требования, до каких пор будут гнобить президента, когда скажут: "Все, хватит". Потому что каждая новая сдача президентом своих позиций оборачивается 5-10 новыми требованиями к нему.

31.01.2014