КУРСОВАЯ РАБОТА
Девальвация изменила стоимость валюты и сделала большинство казахстанцев беднее на четверть

Утром 11 февраля в Казахстане была проведена резкая девальвация, по результатам которой граждане страны, доверявшие национальной валюте, стали беднее на четверть. Причем, как выяснилось из первоначальных заявлений главы Национального банка Кайрата Келимбетова и министра экономики и бюджетного планирования Ерболата Досаева, еще накануне "черного вторника" о грядущем обвале тенге не знал никто в стране. Обозреватели Central Asia Monitor удивились степени информированности главных экономистов страны и решили задуматься вместо них: почему произошла девальвация, и какие политические последствия она с собой принесет.

Почему девальвация?

К слову, развитие ситуации нисколько не удивило граждан, которые крепки памятью и еще помнят прошлый обвал, который точно так же "неожиданно" случился ровно пять лет назад. Собственно, разница между событиями заключалась лишь в степени цинизма председателей Национального банка – если у Григория Марченко хватило совести, чтобы опровергнуть слухи о грядущей девальвации за пару месяцев, то Кайрат Келимбетов не постеснялся сделать только в течение января сразу два заявления о стабильности курса тенге. Позволим себе процитировать оптимистические заявления чиновника всего лишь месячной давности: "В соответствии с конституционными нормами, никаких оснований для беспокойства нет. Те фундаментальные факторы, которые влияют на политику по обменному курсу национальной валюты, не претерпели изменений. Это касается и цены на нефть, и ситуации с обменным курсом российской валюты. То есть, никаких оснований для беспокойства нет. И Национальный банк продолжит политику по сглаживанию резких скачков обменного курса тенге. Глава государства при моем назначении также сказал, что никаких изменений в политике Национального банка не будет". Уже после случившейся девальвации Келимбетов даже не стал менять пластинку: "Сразу хотел сказать, что мы продолжим политику по сглаживанию резких скачков. То есть Нацио­нальный банк обладает всеми возможностями защищать новый курс – 185 тенге". Что же могло произойти меньше чем за месяц такого, что ключевой чиновник из команды президента вдруг проснулся в другой стране?

К слову, в ходе обсуждения причин обрушения курса тенге мнения наблюдателей, как общественных, так и сетевых, разошлись. Любопытно, что многие даже провели гипотетическую связь с ЭКСПО-2017. Согласно же официальной версии, проведенная девальвация связана с внешними валютными потоками, состоянием платежного баланса Казахстана, обменным курсом рубля и, как ни странно, высокими девальвационными ожиданиями внутри страны. Но примечательно, что не все известные экономисты в стране согласились с этими аргументами. В частности, директор центра экономического анализа "Ракурс" Ораз Жандосов на своем аккаунте в социальной сети Facebook прямо обвинил в случившемся руководство Нацбанка. Причем досталось от бывшего вице-премьера как нынешнему, так и предыдущему председателю НБРК. "Исторически здесь основная вина лежит на Григории Александровиче, который за 4,5 года своей второй рулежки Нацбанком тихо похоронил переход к режиму инфляционного таргетирования и соответствующей ему политике свободно-плавающего обменного курса, но ни к какому другому берегу не причалил. С политикой не определился, заменяя ее словесами об ориентире на три-валютную корзину. Надеялся "на бабушку". До дня ухода с поста бабушка его в целом не подвела, хотя ему и пришлось за последние 12 месяцев продать 5 млрд. долларов. За это время Центральный банк России далеко продвинулся по пути перехода к свободному плаванию рубля", – отметил в своей записи экономист. Еще важнее, по мнению Жандосова, то, что "Кайрат Келимбетов за 4,5 месяца работы начальником Нацбанка не смог или, скорее всего, не захотел серьезно взглянуть на эту проблему и принять политически сложное, но необходимое решение. Думаю, решение тоже откладывалось им исходя из подхода "или ишак, или падишах" – может цены на нефть снова начнут расти или Кашаган быстро отремонтируют и т.п. А раз не сработало, и риски накопились, нужно что-то делать. Вот и сделали, как всегда…". Но самое главное, по мнению Ораза Жандосова, это именно цифры девальвации. "Необъяснимо, откуда взялась цифра в 185 тенге за доллар, которая означает примерно 19%-ю девальвацию к доллару от курса на 10 февраля. При том, что с 1 января 2013 года до вчерашнего дня курс уже понизился на 3,5%. То есть, суммарная девальвация тенге составит порядка 24%. В России суммарная величина снижения курса рубля с начала 2013 года к сегодняшнему дню составила примерно 11% при более высокой инфляции. Зачем сделан такой запас, особенно без какой-либо предопределенности в отношении падения мировых цен на нефть – макро-экономически объяснить трудно. Если в ближайшие месяцы курс тенге к доллару будет расти вверх от отметки в 185, за такой неспровоцированный over-shooting нужно точно наказывать", – уверен Жандосов.

Свою точку зрения на портале Zakon.KZ высказал и единственный публичный финансовый аналитик республики Тулеген Аскаров, который в буквальном смысле объяснил действия Национального банка. По его данным, "начиная с 2009 года, произошли серьезные изменения. Во-первых, в США свертывается программа так называемого количественного смягчения. В результате капитал утекает из развивающихся стран в развитые, и по всем развивающимся рынкам сейчас идет ослабление валют, включая и российский рубль. По российскому рублю в заявлении Нацбанка четко говорится, это действительно так. В прошлом году рубль ослаб к доллару на семь процентов, а в январе этого года его ослабление продолжилось… Следующий аргумент в пользу девальвации тенге – это (…) негативное состояние платежного баланса Казахстана, потому что выручка от местной торговли в последнее время сокращалась, сальдо, нижнее торговое также сокращалось, и практически все эксперты дружно говорили, что так долго продолжаться не может, и Нацбанк ослабит тенге неизбежно", – заключил специалист.

К чему девальвация?

На следующий после "черного вторника" день шоу продолжилось, но только уже в стенах Службы центральных коммуникаций. Кайрат Келимбетов выступил с часовым брифингом, в ходе которого существенно скорректировал свои показания. Например, выяснилось, что команда Нацбанка готовила девальвацию полгода и приняла решение "выстрелить" в строго определенный момент – когда валюта обменивается на тенге для уплаты налогов. "Не секрет, что в феврале у нас наступает так называемая налоговая неделя, когда экспортеры будут продавать свою долларовую выручку для того, чтобы заплатить налоги в тенге. То есть это самый спокойный период для казахстанской финансовой системы, и в преддверии этого периода было принято решение", – подчеркнул Келимбетов. К слову, это совершенно иезуитское заявление было подхвачено многими информационными агентствами – но мало кто вообще придал значение словам главы Нацбанка. И это странно, поскольку Келимбетов в буквальном смысле дал понять, что момент для девальвации был выбран наиболее болезненный, связанный с немалыми потерями экспортеров. К слову, судя по словам Кайрата Нематовича, нельзя верить и заявлениям правительственных чиновников, часть которых заявила в день "корректировки курса", что была не в курсе девальвации. Ведь Келимбетов твердо заявил, что обвал тенге обсуждался с правительством, а также проходил согласование с правлением Нацбанка, куда входят представители кабинета министров.

Но самое главное – это, конечно, позиция главы НБРК: он заявил во всеуслышание, что девальвацию можно считать благом для народа Казахстана, поскольку обвал тенге подстегнет экономику республики и даст передышку малому и среднему бизнесу. Однако этого тезиса не понял вообще никто. В частности, источник Central Asia Monitor, пожелавший остаться анонимом, подчеркнул, что эффективность девальвации определяется вовсе не процентами обвала, а грамотными шагами из области политической экономики: поддержкой бизнеса, удешевлением кредитной базы, расширением инфраструктуры, либерализацией налогообложения. По его словам, без этих составляющих девальвация сама по себе не имеет длительного макроэкономического звучания: "да, начнется кратковременный рост золотовалютных запасов, но спустя некоторое время регуляторы снова придут к высоким девальвационным ожиданиям". Похожее мнение в беседе с обозревателем Central Asia Monitor высказал и руководитель общественной антимонопольной комиссии Петр Своик, твердо заявивший, что никакой обвал не поможет национальной валюте. По его мнению, единственными получателями выгоды от резких колебаний курса могут быть спекулянты и сырьевые экспортеры, которые и без того немало выиграли от резкого падения тенге. Любопытный пример в тему: акции ТОО "Корпорация "Казахмыс" выросли по результатам торгов на Лондонской бирже на 26% – и это всего за один день, 11 февраля. Нет нужды отмечать, что корпорация полностью поддержала действия Национального банка и правительства, выпустив заявление, в котором подчеркнула, что крупным компаниям выгодны действия регулятора. Этот позитивный момент девальвации получил довольно широкое освещение в информационном поле республики.

Но даже при этих сомнительных результатах для курса казахстанского тенге ничего, похоже, не закончено. Тот же Петр Своик предостерегает: "раз стоимость нефти не демонстрирует растущей стабильности, то нынешний обвал тенге будет иметь крайне недолгие последствия". Эксперт прогнозирует: уже нынешней осенью Национальный банк может снова обвалить тенге, точно так же оглядываясь на мировую конъюнктуру.

С главой общественного антимонопольного комитета согласен и Ораз Жандосов, который посетовал: "Никакой серьезной политики обменного курса на будущее опять не объявлено, и хуже того: общие слова о сокращении вмешательства в формирование курса тенге провозглашены с одновременным (?) установлением жесткого, меньше 2%, коридора для движения. Contradictio in adjecto. Есть хорошая поговорка, что никогда нельзя пропустить текущий кризис для системных реформ. Этого не сделано, – подчеркнул он в своем комментарии. – В наших условиях в принципе возможны два подхода к политике обменного курса, которые были бы credible, то есть пользовались бы долгосрочным доверием субъектов рынка и населения. Либо свободное плавание тенге, либо привязка к российскому рублю, исходя из схожей структуры экономик, большой взаимной торговли и их почти завершенного перехода к свободному плаванию рубля", – заключил Ораз Алиевич.

О чем девальвация?

Но все-таки самое важное в данном случае – это общественно-социальные и политические последствия девальвации. Да, прошедший очередной обвал тенге в целом продемонстрировал короткую память казахстанского общества, которого ничему не научили предыдущие опыты обращения властей с национальной валютой. Всего пять лет назад случился похожий обвал, но многие, тем не менее, продолжали доверять как регуляторам, так и тенге в целом.

Однако даже в этих условиях развитость коммуникаций и негативный опыт населения в целом демонстрируют тренд на усиливающееся недоверие самой активной части общества к государственной машине. Кроме того, не слишком внятные, хотя и достаточно уверенные объяснения Кайрата Келимбетова, осмеянные в ряде СМИ, в том числе и российских, а также общая несогласованность заявлений чиновников правительственного корпуса могут указывать на оторванность бюрократии от реальных экономических процессов. Еще печальнее то, что высокопоставленные члены кабинета министров не имеют даже базовой модели взаимодействия с общественными институтами. Первый же кризис доверия к власти выявил огромные прорехи в структуре информационной и пропагандистской работы в рядах высшего ареопага чиновников. В частности, какую цель преследовало заявление о жестком отношении к обменным пунктам и общем движении в сторону контролирования внутренних валютных потоков? Страна еще не пережила обвал тенге, а тут выясняется, что монетарные власти намерены двигаться в сторону большей "узбекистанизации" в условиях "дедолларизации" экономики. Да и чего можно добиться на этом поприще? Келимбетов озвучил свое видение проблематики, дав понять, что Нацбанк намерен провести глубокие реформы по "вымыванию" пунктов обмена валюты. При этом он упустил один важный момент: эта мера просто выведет валютно-обменные операции из правового поля, то есть сделает их основным заработком "базарных менял". А это уже в точности повторяет опыт соседнего Узбекистана, с которым, как известно, мы не хотели бы ненужных ассоциаций.

Довольно серьезными могут быть и политические последствия девальвации. Еще до "черного вторника" общество на ряде примеров продемонстрировало некоторые способности к консолидации и признаки зарождающейся гражданской активности. Пока это имеет расплывчатые формы и не выплескивается в массовые выступления. Однако подрыв доверия к государственным институтам и ухудшение уровня жизни намечающегося среднего класса, помноженные на развитость инструментов коммуникации, свое дело делают: по сути, сейчас создается физическое ядро протестного электората. Пока оно беззубое, но и время на развитие у этой группы вполне имеется. В той же южной столице еще только предстоит оценить масштабы протеста по результатам ликвидации барахолки. При этом, как правильно было подмечено в одной из дискуссий, еще больше в стране граждан, чей удел – работа на кредиты, которые привязаны к доллару. И "дедолларизацию" экономики логично было бы начать именно с них. Похоже, этот момент понимают все. Все, кроме Национального банка РК.

Болат Шакуев

14.02.2014