Киевский майдан не представляет и не выражает интересы всех украинцев. Тем не менее со времен оранжевой революции улица является значимым институтом власти в Украине, а столичная площадь Независимости символизирует именно такой порядок вещей. Тот, кому принадлежит майдан, говорит от имени народа, следовательно, является источником легитимности. Сегодня площадь контролируют противники Януковича и повязанной с ним элиты, это сторонники сближения с Западом и националисты. Им представляют состав нового правительства, их представителей интегрируют в новую правящую элиту.

Голос противников майдана тоже слышен. Однако, в отличие от своих оппонентов, они не демонстрируют ни воли, ни возможности применять насилие. Майдановцы же практически беспрепятственно могут захватывать и блокировать здания областных администраций, тем самым утверждая себя в качестве власти, подавляя сопротивление, диктуя условия тем, кто осуществляет функции управления. Более того, у сторонников майдана есть доступ к оружию. Никто – ни взявшая под контроль органы власти контрэлита, ни Запад – подчеркнуто и публично не подвергает сомнению право майдановцев на насилие и на владение оружием.

У "антимайдана" оружия нет, им никто его не раздает, а следовательно, в складывающейся ситуации они вынуждены отступать перед насилием. Они не могут силой утвердить себя в качестве альтернативного источника легитимности, с которым майдану пришлось бы считаться и, как следствие, запускать один из двух механизмов выхода из кризиса. Либо поиск компромисса через создание согласованного и переходного правительства, скорейшие выборы и, возможно, федерализацию. Либо разделение страны.

На данный момент к исключениям можно отнести отряды самообороны в Симферополе. Они вооружены, они готовы захватывать здания. Вместе с тем речь не идет о широком фронте сопротивления, а только о его отдельных очагах. Украинская контрэлита вместе с мандатом на формирование правительства получила и мандат на насилие, то есть на гашение очагов сопротивления. Вопрос лишь в том, как и насколько жестко она будет это делать. Контрэлиту при этом интересует власть над всей страной, а не ее частью.

В Украине мы наблюдаем самое простое, даже примитивное разделение на власть и то, что властью еще не является или уже не является. Власть – это легитимное насилие. По сути, Виктор Янукович перестал быть легитимным президентом не после голосования Рады за его отстранение от должности и не в момент бегства в неизвестном направлении, а тогда, когда его мандат на насилие был поставлен под сомнение.

Сам Янукович, судя по вчерашнему обращению, пока не осознал новых реалий и ссылается на договоренности 21 февраля.

То обстоятельство, что майдан не просто делегирует право на насилие, но и присваивает это право себе, должно беспокоить не только его противников, но и новую правящую элиту. Это означает, что и ее легитимность может оказаться шаткой. Недовольства улицы в перспективе будет сложно избежать, поскольку ее требования почти всегда радикальны и бескомпромиссны, а реальное эффективное управление государством в таком ключе невозможно. Новая власть может оказаться заложницей майдана с его "винтовкой, которая рождает власть". Избавиться от этой зависимости можно, усилив другие источники легитимности. Это означает поиск компромисса, который может не понравиться майдану. Ситуация почти тупиковая.

Положение дел, когда вопрос власти – это вопрос о том, в чьих руках винтовка, грозит обнулением всей институциональной демократической системы, включая конкурирующие элиты, партии, суд, выборы, референдумы и т.д. Под угрозой оказывается и евромечта, поднятая майданом на щит. Провалившееся государство, в котором главный институт – улица, с трудом поддается интеграции без принуждения извне.

28.02.2014