Некоторые выводы из происходящего на Украине и вокруг нее

Cитуация на Украине демонстрирует, к чему могла привести в России в 1993 году победа парламента над вертикалью власти с сохранением влияния олигархических кланов. Все происходящее ставит перед Россией множество вопросов.

В поисках корней

Общее прошлое – неплохая, но недостаточная основа для выстраивания отношений, основанных на реальных интересах. Тем более для стран, находящихся в процессе трансформации основ, что касается и Украины, и России, или пытающихся найти свое место в мире, рискуя самим своим существованием, что вопреки лозунгам киевского официоза и происходит на Украине.

Никакой отдельной единой государственности, за исключением советской, у нее нет и никогда не было. Попытки избавиться от советского прошлого и тем более от периода, когда Украина была в составе Российской империи, неизбежно привели к тому, что отдельные части этой страны, сколоченной в рамках модернизации российского имперского проекта Иосифом Сталиным и расширенной Никитой Хрущевым, пошли вразнос.

Поскольку местные элиты в поисках корней вспомнили, что какие-то из них когда-то были Европой (в рамках Австро-Венгрии или Польши), другие – Россией, а третьи вообще частью Оттоманской Порты. Что так же способствует национальному единству, как воспоминания о временах, когда отдельные регионы современной Украины входили в состав Боспорского царства, Римской или Византийской империй, Хазарского каганата, княжеств Рюриковичей или империи Чингисхана.

Такие страны, как Украина, могут стабильно существовать исключительно в качестве части империи – многонациональной и поликонфессиональной, либо как вненациональное гражданское государство – подобно США, Канаде или Аргентине.

Попытка загнать всех ее жителей в прокрустово ложе национального государства, тем более выстраиваемого под понимание национальной идентичности, сконструированного в рамках одной лишь части украинского этноса, самоубийственна для единства страны, поскольку неизбежно ведет к притеснению меньшинством большинства населения – в том числе украинского.

Отличия, естественные и неизбежные для крупного этноса, которые в нормальном гражданском обществе составляют основу многообразия, укрепляющего целое, в таком государстве работают на его разрушение.

Примеры Югославии, Молдавии и Грузии в данном случае более чем показательны. Их распад, в Югославии признанный мировым сообществом де-юре, а в Грузии и Молдавии существующий де-факто, явился естественным следствием попытки центральных властей провести силовую унификацию – под сербскую, грузинскую (в понимании Тбилиси) или молдавско-румынскую матрицу.

Роль внешних центров силы, включая США, Евросоюз и Россию, там была вторичной и просто закрепила линии раскола. Что более чем возможно и для Украины, хотя Россия – вопреки убеждению Брюсселя, Вашингтона и Киева – будет последней страной в мире, которая в этом заинтересована.

О чем говорят все ее действия и предложения, включая идею федерализации Украины по примеру Германии или Канады, являющейся единственным способом, который может позволить сохранить ее как единое государство.

Проблема для соседей

Современная ситуация на Украине демонстрирует, к чему могла привести в России в 1993 году победа парламента над президентской вертикалью власти с сохранением того влияния олигархических кланов, которое на протяжении двух десятилетий демонстрируют как центральная власть в Киеве, так и "регионалы".

Борьба за власть и собственность между олигархическими кланами, криминальными группировками, мало что решающими политическими партиями-однодневками, работающими на лидеров-вождистов, и националистами самого разного плана – от крымско-татарских до бандеровских – имеет мало общего с эффективным национальным строительством.

Называть Украину бывшим государством наподобие Ливии или Ирака пока рано, однако она балансирует на грани превращения в такое бывшее государство, и это ставит вопросы перед ее соседями. В первую очередь – перед Россией.

Коллаж Андрея Седых

Проблема даже не в том, что ощущение от ряда заявлений новой украинской власти такое, как будто Киев взяла дивизия СС "Галичина" и требуется общевойсковая операция то ли Первого, то ли Второго Украинского фронта, а в реальной опасности возникновения у границ России коллапсирующей территории, власть на значительной части которой может оказаться в руках "народных масс".

То есть толпы, насыщенной радикальными и криминальными элементами. Из отечественной, в том числе украинской, истории начала ХХ века хорошо известно, насколько быстро это может произойти.

Опыт "арабской весны" и "цветных революций" в Грузии и Киргизии демонстрирует, что государственные перевороты начала ХХI столетия ничем от их непосредственных предшественников не отличаются.

Как минимум это означает необходимость в жестком контроле над приграничными с Украиной территориями Польши, Белоруссии, России и т. д. Заверения в том, что беженцы и мигранты с Украины никуда не двинутся, хорошо звучат, но, судя по опыту, цена им – ноль.

Что для России (вопросы безопасности других сопредельных с Украиной государств в сферу интересов автора не входят) означает необходимость их приема и обустройства – минимум. И фильтрации на предмет выявления потенциально опасных радикалов, террористов, наркоторговцев и уголовников – максимум.

Благо влиятельные представители ставшего основой боевиков киевского майдана "Правого сектора" открыто объявили не только о том, что в их рядах проходили военную подготовку российские "патриоты", но и о намерении перенести подрывную деятельность на территорию РФ.

Дестабилизирующие факторы

Опыт партизанско-диверсионной войны против России в Чечне украинских радикалов дополняется практикой их действий в горячих точках за пределами постсоветского пространства – от бывшей Югославии до Ближнего и Среднего Востока.

В этой части необходимо отметить, что Украина с начала 90-х годов является на черном рынке военной техники и вооружений таким же источником крупных их партий, как Балканы. В том числе для террористических группировок, воюющих в Сирии.

Это касается и ее значения в качестве транзитного коридора для переправки боевиков как в Сирию и другие страны БСВ, так и на российский Северный Кавказ.

Высшее политическое украинское руководство на протяжении длительного периода (особенно во времена президента Ющенко) демонстративно закрывало на это глаза или прямо способствовало антироссийским радикалам в непосредственном союзе с Грузией Саакашвили.

Прямое участие украинских военных в августовском конфликте 2008 года на стороне Тбилиси хорошо известно. Это же касается оси Киев – Анкара в вопросе использования крымских татар для дерусификации Крыма.

Молодежь из этой этнической общины может в перспективе сыграть серьезную роль в дестабилизации положения на полуострове, тем более что идеи пантюркизма и радикального ислама широко распространены в ее среде.

Несмотря на нежелание официальной Анкары конфликтовать с Россией – крупнейшим торговым партнером и основным поставщиком энергоресурсов Турции, боестолкновения с участием крымских татар автоматически вызовут реакцию как минимум правящей Партии справедливости и развития (ПСР), а также турецких националистов из оппозиции.

Заявления, которые были сделаны в начале марта министром иностранных дел Турции Ахмедом Давутоглу, подтверждают это. Вывод: нейтралитет крымских татар является важной составной частью нормализации кризиса на Украине.

Что дает существенные возможности по дестабилизации обстановки тем, кто может и хочет углубить конфликт, в первую очередь Соединенным Штатам.

Американские планы

Автор неоднократно нелицеприятно высказывался в отношении "теории заговора", в соответствии с которой США в целом либо какая-то отдельная группа американской военно-политической и экономической элиты формируют "теневое правительство", идут к мировому господству или каким-либо иным способом реализуют штампы отечественной пропаганды времен холодной войны.

Я убежден, что никакого заговора Штатов против России, в том числе касательно Украины, не существует в природе. Напротив, в своих действиях, направленных против укрепления влияния РФ (как прежде Советского Союза), Китая и всех прочих стран, в отношении которых США ведут ту деятельность, которую они ведут, американская политика абсолютно публична.

Политика эта последовательно параноидальна, агрессивна, непрофессиональна с точки зрения безопасности самих США и максимально деструктивна, однако легко объяснима.

Для американской элиты страны могут либо входить в близкий круг, то есть быть союзниками и следовать в рамках общей стратегии, либо находиться в сфере американского влияния, либо представлять собой противника – реального или потенциального.

Никакие другие варианты в Вашингтоне не рассматриваются по определению. Интересы в конечном счете учитываются только американские, причем это в равной мере могут быть интересы крупной бизнес-корпорации, влиятельного конгрессмена или отдельно взятого чиновника госдепартамента (в случае Украины – Виктории Нуланд). Все соглашения, в том числе с союзниками, и тем более со странами, не входящими в их число, рассматриваются как временные.

Союзников можно прослушивать (как показал скандал вокруг информации Сноудена), оказывать на них давление вопреки их жизненным интересам (как делает госсекретарь Джон Керри в отношении Израиля по вопросу палестино-израильского мирного соглашения) и отказываться от выполнения любых обязательств исходя из сиюминутных авантюр (в отношении Израиля и Саудовской Аравии в их противостоянии с Ираном или Саудовской Аравии в сирийском кризисе).

Касательно государств, входящих в сферу влияния США, допустимы любые формы эксплуатации, давления и игнорирования их интересов.

О тех, кто не зависит от Соединенных Штатов, либо эта зависимость по тем или иным причинам не дает оказывать на них влияние в той мере, в какой руководство США полагает это необходимым (в том числе Россия и Китай), речи вообще не идет: необходимость их ослабления является неотъемлемой частью американской политики.

Вопрос о том, насколько эта политика объективна и реалистична, перед американским руководством не стоит – в отличие от текущих проблем в отношениях между конгрессом и администрацией, партиями и лоббистскими группами.

Ключевые догмы американской политики требуют снижения влияния Москвы на Украине до нуля, а в идеале – превращения Украины в противника России. Именно этим небезуспешно занимался в отношении ряда стран постсоветского пространства в начале 2000-х вице-президент США Ричард Чейни (что в конечном счете привело к военному столкновению России с Грузией в 2008-м).

Понимание всего вышеизложенного позволяет трезво оценить реакцию Вашингтона (включая госсекретаря Керри, а также президента Обаму) в отношении действий и намерений России в ходе украинского кризиса властных структур – далеко не только по поводу Крыма.

Это значительно осложняет для главы МИД РФ Сергея Лаврова переговоры с руководством США в отношении будущего Украины. Требования Вашингтона для Москвы абсолютно неприемлемы.

Резонная и обоснованная позиция Москвы не имеет никакого шанса быть оцененной и принятой в Вашингтоне. Классический тупик, как представляется, и вызвал шквал обвинений и угроз с американской стороны, которые в случае их реализации означают возвращение к холодной войне. Вопрос лишь в том, в какой мере они являются блефом.

При этом возможность прямого военного конфликта РФ с блоком НАТО автор в соответствии с логикой поведения этого военно-политического объединения в течение последних кампаний на Ближнем и Среднем Востоке полагает нулевой. Точно так же, как заявление новых киевских властей о стремлении Украины, как ранее Грузии, в НАТО представляется ему не более чем декларацией.

Блок провалил кампании в Ираке и Афганистане. Война в Ливии убедительно доказала слабость современной военной структуры НАТО и нескоординированность его членов.

Страны – члены НАТО, включая США, отказались от атаки на ядерные объекты Ирана и интервенции в Сирии. Ожидать после этого, что они рискнут вступить в прямое военное столкновение с Россией при ее ядерном и космическом потенциале, а также системе ПВО, было бы преувеличением, находящимся за рамками разумного.

Последнее не означает, что украинский кризис обойдется без провокаций, возможно, с большими жертвами.

Действующие украинские власти, трезво оценивающие невозможность удовлетворить обещания населению и своим сторонникам, заинтересованы предстать перед мировым сообществом в качестве жертвы агрессии. Не виртуальной, как в Крыму, а реальной.

Что означает значительное увеличение не только внимания к ним персонально (что само по себе для них важно), но и средств, которые могут быть выделены Украине США, ЕС, МВФ и прочими донорами.

Какие регионы будут выбраны для организации провокации, как именно она будет срежиссирована и как будут развиваться события в дальнейшем, в настоящее время спрогнозировать невозможно.

Не исключено, что ответ на эти вопросы дадут публикации телефонных разговоров украинских политиков с их западными партнерами, примеры которых появились в интернете в начале марта.

Этнический вопрос

Необходимость повышенной боеготовности соответствующих подразделений ВС РФ на случай инцидентов с возможной массовой гибелью населения обоснована не только югославским, но и иракским, а также сирийским опытом.

Этнические чистки на Украине, в основном в отношении поляков и евреев, были проведены в первой половине ХХ века. В итоге этнический состав населения Украины, в первую очередь ее городов, принципиально изменился.

Опыт Гражданской войны позволяет предположить, что в случае реализации конфликтного сценария в современных условиях число жертв среди гражданского населения может быть значительным.

Во Львове украинцы составляли в предвоенный период 7,8 процента населения (около 90 процентов были поляками и евреями). В крупных украинских городах того периода евреев было от 20 процентов (на Восточной Украине) до трети и более (в Житомире – свыше 40 процентов).

В мелких – абсолютное большинство. Поляки перед войной составляли около трети населения Западной Украины.

Это объясняет повышенное внимание к происходящему на Украине в настоящее время со стороны Иерусалима и Варшавы, тем более что героизация Петлюры, Бандеры, Шухевича и воевавших под их знаменами гайдамаков Гражданской и эсэсовцев Великой Отечественной войн является составной частью политики новых украинских властей.

К сожалению, ни США, ни ЕС проблемы пересмотра итогов Второй мировой войны, героизации нацизма и участия радикалов, включая открытых фашистов, в переделе власти на Украине не волнуют.

Такую же политику американцы и европейцы вели в отношении исламистов из террористических организаций в ходе "арабской весны". Имеет смысл вспомнить о миллионах выходцев с Украины в США, Канаде и странах Запада, среди которых позиции радикальных националистов чрезвычайно сильны. Влияние их лобби на правительства этих стран в пользу современных украинских властей ни в коем случае нельзя преуменьшать.

Экономический коллапс

Возвращаясь к угрозе экономических санкций в отношении России, следует отметить, что она пока является скорее "войной нервов", чем реальностью, особенно касательно стран ЕС.

Принципиальная позиция США по выводу на европейский рынок их сланцевого газа, а также Европы по диверсификации источников природного газа за счет Газпрома достаточно хорошо известна. Сохранить свою долю европейского рынка России не удастся.

Переориентация на рынки Азии – единственная альтернатива, своевременная реализация которой находится целиком и полностью в руках руководства РФ. В любом случае экономический кризис в Европе исключает потерю ею российского рынка вне зависимости от того, что происходит или будет происходить на Украине.

Ход переговоров европейских игроков с куда менее заметным на рынке ЕС Ираном после ослабления санкций предметно демонстрирует это.

Подведем итоги. Президент Янукович и его клан власть потеряли необратимо. Угроза распада Украины на фоне резкого подъема там национализма самого радикального толка реальна.

Запад провоцирует конфликт с Россией, игнорируя ее жизненные интересы и демонстрируя двойные стандарты. Экономика Украины в коллапсе, и спасать ее, кроме России, некому – если ее вообще еще можно спасти. Вне зависимости от того, кто и что хочет в самой этой стране и за ее пределами.

Евг. Сатановский
12 марта 2014,