Выборы в местные органы власти Турции прошли, оставив за собой обширное поле для экспертного анализа. Первые оценки после результатов 30 марта сводятся к констатации очередного воспроизводства во власти правящей Партии справедливости и развития (ПСР). Предвыборные ставки были как никогда высоки и для ПСР, и для ее бессменного лидера, действующего премьер-министра Реджепа Эрдогана. Местные выборы в Турции традиционно не считаются знаковым политическим событием в жизни республики. Но только не в этот раз. Накал страстей задавался сразу по нескольким направлениям, был обусловлен рядом предшествовавших концу марта внутриполитических факторов с турецкой спецификой. Это были первые выборы после известных гражданских протестов летом прошлого года и серии политических скандалов. Последние усилили поляризованность турецкого общества, настроили местных политиков и экспертов на вероятность поствыборных сюрпризов.

Многие склонялись к мнению об ожидающем Эрдогана и его команду провале. Власть не могла не растратить свой рейтинг после столь чувствительных испытаний на прочность. По итогам которых "Эрдоган и компания", казалось бы, должны были выйти политически ослабленными и идеологически деморализованными. На отдельных отрезках предвыборной дистанции действующее правительство даже оказалось на грани системных сбоев. История с наложением запрета на деятельность турецких сегментов глобальной электронной сети могла стать последней судьбоносной ошибкой обвиняемого в авторитаризме правительства и его главы. Но турецкий избиратель в своем большинстве показал чудеса невосприимчивости к промахам власти, чему есть очень простое объяснение. Более половины турецких граждан с правом голоса остаются привержены консервативному стилю мышления, традиционному укладу жизни. Их устраивает Эрдоган, как лидер нации, и возглавляемое им правительство, проводящее курс так называемой умеренной исламизации страны.

По сути, выборы в местные органы власти не должны носить политический характер. Это выборы умелых градоначальников и сельских старост, хороших управленцев на муниципальном уровне. Они призваны стать эффективными "менеджерами" на местах, решающими бытовые, самые насущные проблемы населения городских агломераций и сельских местностей. Да, это так, но, опять-таки, только не в политизированном турецком обществе и не после череды внутриполитических катаклизмов. Эрдоган и его команда сознательно сделали все, чтобы придать нынешним выборам ярко выраженный политический, мобилизующий все "здравые силы" оттенок. Более того, прозвучавшие в ходе избирательной кампании и сразу по ее завершении реляции власти на самом высоком уровне не оставляют сомнений в "политическом умысле" ПСР. В ходе всей кампании, через выдвинутых ПСР кандидатов, заявлениями самого Эрдогана турецкий избиратель индоктринировался лозунгом о наставшем времени судьбоносного выбора будущего страны. Эрдоган желал, чтобы выборы в местные органы власти стали референдумом доверия его партии и ему лично. Отсюда осознанное, и, как показали результаты выборов, сыгравшее на руку власти, непропорциональное уровню выборов резкое поднятие общенациональных политических ставок.

До выборов выдвигались предположения относительно реального рейтинга власти в Турции. Считалось, что, если ПСР покажет результат хуже или примерно равный подсчету голосов на местных выборах в 2009 году (тогда выдвиженцы ПСР абсорбировали 38,8% голосов), то это будет проигрыш правительства. Напротив, результат в 40% и выше - расценивался в качестве однозначного успеха ПСР. Количество отданных власти голосов превзошло самые смелые прогнозы. Полученные ею около 46% (в качестве усредненного результата по всей стране) сопоставимы с результатом ПСР на общенациональных парламентских выборах 2011 года - 49,83%). Впрочем, в условиях сильной персонифицированности нынешней турецкой власти, Эрдогану было важно взять не только количеством, но и добиться качества результата. Продление полномочий действующего градоначальника Стамбула, представителя ПСР Кадира Топбаша стало для премьер-министра первой серьезной политической отдушиной с лета 2013 года. Тогда Стамбул, другие крупные мегаполисы страны накрыла волна протестов гражданских активистов. Стамбул, Измир, Анкара оказались в зоне проявления массовых недовольств турецкой молодежи, иных прослоек общества, испытывающих к ПСР и Эрдогану стойкую неприязнь. Учитывая это, перед выборами 30 марта Эрдоган сконцентрировал бóльшую часть ресурсов на победе в Стамбуле. Им было заявлено: "кто побеждает в Стамбуле, побеждает и в Турции". В Стамбуле основные финансовые потоки страны, здесь проживает более 18% ее 75-миллионнного населения.

У власти были серьезные опасения, что уже единожды сдетонировавший гражданский протест отзовется в день голосования 30 марта. Однако, турецкие активисты не проявили фактически никакого усердия в последние дни марта. Возможно, свою роль сыграла институциональная аморфность гражданских объединений, оппонирующих правительству. Ведь они до сих пор так и не представили свою политическую программу, не проявили желания консолидироваться с той или иной системной политической силой Турции. В разгар протестов в середине 2013 года турецкие комментаторы отмечали, что 70% демонстрантов летом 2013-го не ассоциировало себя с какой-либо политической партией.

Возможно, пассивность гражданских активистов имеет и другие объяснения. Например, в виде накопления сил для "решительного боя" в момент президентских выборов, назначенных на август текущего года. Но, если это так, то здесь, несомненно, кроется стратегическая ошибка "антиэрдогановцев". Современное политическое время, динамика острых внутренних развитий не терпит протестных пауз. Раз прервавшись, не доведя протест до своей высшей точки в виде смены правительства или, как минимум, качественных уступок властей, любая массовая гражданская активность обречена на самороспуск.

Рискуют сильно ошибиться не только гражданские активисты Турции. Ничего нового в качестве главной оппозиционной властям силы, с шансами на укрепление собственного рейтинга на фоне провалов ПСР, местная Народно-республиканская партия (НРП) не показала. Даже в своих "вотчинах", где традиционно доминирует близкий им по политико-идеологическим взглядам электорат, сторонники Кемаля Кылычдароглу не добились принципиально новых результатов. Они выиграли выборы в Измире и в этот раз. Но месяцами ранее, на что обращают внимание турецкие комментаторы (1), Измир проиграл в борьбе с Дубаем за право проведения международной выставки "EXPO - 2020". Пальма первенства была отдана международными "оценщиками" эмиратской столице в виду лучшей развитости ее городской инфраструктуры, муниципального сервиса по сравнению с Измиром. То есть, даже в локальных пределах одного, пусть даже и крупного турецкого города, НРП не сумела обеспечить себе перед выборами 30 марта беспроигрышный имидж созидающей на местном уровне политической силы. Пока что НРП хватило только на выдвижение требований в пересчете голосов в Анкаре и других городах страны, где у народных-республиканцев есть подозрения в фальсификации властью итогов голосования. В столице разница между кандидатами ПСР и НРП составила чуть более 1% в пользу первого. В туристической Анталье и того меньше - 0,9%.

Действующего премьера и до 30 марта могло мало что удержать от попыток воспроизводства во власти с новым напором и новыми амбициями. Теперь, получив очередной и "явный мандат доверия" граждан (нет сомнений, что ПСР будет все предстоящие месяцы интерпретировать результат прошедших выборов именно в таком ключе), Эрдогана уже ничто не остановит в выдвижении своей кандидатуры на пост президента. Внутрипартийные разногласия в рядах ПСР, которые обострились в дни коррупционных скандалов, выяснения отношений с последователями движения "Хизмет" Фетхуллаха Гюлена и "твиттеровского" скандала, были "крыты" Эрдоганом в ночь с 30 на 31 марта. Обращаясь к своим сторонникам с балкона штаб-квартиры ПСР в Анкаре премьер возвестил о победе всего турецкого народа. Заодно пригрозив оппонентам скорой и бескомпромиссной "расправой", ибо они вступили "в союз со злом". По его словам, "нация послала сигнал Турции и всему миру". В речах Эрдогана и раньше можно было заметить прямые ассоциации себя с турецкой нацией, турецкой государственностью, которые некие силы "хотят заставить преклониться". Не дать этому случиться, по версии ПСР и ее лидера, может только один человек в Турции...

(1) Ceylan Ozbudak, What"s next for Erdogan after Turkey"s elections? // Al Arabiya News, March 29, 2014.

Михаил Агаджанян - ближневосточный обозреватель ИА REGNUM