На следующей неделе в южной столице состоится Антиевразийский форум Казахстана – мероприятие, которое, по замыслу организаторов, должно объединить экспертов, политиков и простых граждан страны на единой платформе отказа от интеграционных проектов с Российской Федерацией. Его инициаторы, а это в большинстве своем казахские националисты (если не считать "примкнувших" Евгения Жовтиса и Досыма Сатпаева), еще несколько недель назад выступили с соответствующим заявлением-анонсом. Они уверены, что решение о вхождении в Евразийский союз должен принимать весь казахский народ, и намерены развить эту мысль в ходе предстоящего форума.

Ожидание

Для начала предлагаем по традиции "зафиксировать" наши позиции. Любые политические и общественные группы в стране интересуют нас только с одной позиции – исключительно исследовательской. И здесь уже не столь важно, какой именно идеологии они придерживаются. С этой точки зрения нам хотелось бы рассмотреть и перспективы национального движения в принципе – просто для того, чтобы понять, как именно будут развиваться политические процессы в Казахстане.

Зачем понадобилось такое длинное и несколько сумбурное введение? По данным источников, близких к старой канцелярии нового премьер-министра, отечественное политическое поле ожидают некоторые изменения, в том числе и довольно серьезные. Эту тему подхватил в самом начале прошлой недели и бывший посол Казахстана в Австрии Рахат Алиев, который описал грядущие пертурбации буквально в деталях, предложив не только новую конфигурацию оппозиционных сил, но и гипотетическую идеологическую платформу под их объединение. Смену архитектуры на платформе отечественной оппозиции видят и многочисленные наблюдатели, предпочитающие пока не комментировать внутреннюю политику (современный парадокс) в привязке к внешней.

Но суть здесь крайне проста. Поле современной национальной политики можно условно разделить на три сектора: это радикальные националисты, умеренные националисты и демократические националисты. Все три группы были в свое время нужны для решения совершенно разных задач: например, наиболее радикальные лидеры использовались в информационном поле для разделения общества по национальному признаку – речь идет об эдакой технологической сегрегации с целью четкой кодификации по признаку "свой – чужой". Эти условные радикалы с их довольно жесткой риторикой использовались в качестве оружия по отношению к политикам радикальной демократической формации, например, как противовес оппозиционным группам Мухтара Аблязова. Забрасывание яйцами за попытку выдвижения в президенты – это как раз из той серии. Умеренные националисты, в свою очередь, забирали на себя голоса интеллигенции – на фоне своих радикальных соратников они выглядели более просвещенными и потому прибегали к обычной демократической риторике, обосновывая свое существование развитием национализма начала и середины XX века. Они почти не использовали жестких лозунгов, но даже те тезисы, которыми они руководствовались в последнее время, работали на модель исключительно национального государства, что называется, "без правых и левых".

В конце прошлого года на арену вышли демократические националисты, новая формация национально ориентированных политиков, которые не отождествляют себя с предыдущими ораторами и выглядят в общем и целом как некий сплав либералов начала двухтысячных годов и умеренных националистов образца 2010-го и последующих лет. Налицо определенная эволюция национального движения. Но можно ли назвать их проектом Астаны?

Возвращение

Давайте попробуем разобраться. Националисты появились на политическом поле республики тогда, когда стало очевидным, что очень большая масса людей в Казахстане рискует остаться без политического представительства. При уверенном количественном росте титульного этноса не произошло рывка качественного: даже внутренние мигранты, переехавшие в города, до определенного момента не являлись классическими городскими жителями. Скорее, даже наоборот: процессы урбанизации в Казахстане зачастую принимали обратный вектор движения, когда представители общества с архаичным типом мышления (просим не рассматривать это в качестве оскорбления) стали преображать города. Но самое главное – такой тип мышления сочетался с крайней пассионарностью, а также желанием быстро покорить города и веси республики. Эта огромная социальная масса требовала выпуска социального же пара – просто для безопасности внутри городов. И что интересно, эта молодая масса не воспринимала до определенного момента "старых", еще советских, как принято сейчас говорить, лидеров общественного мнения с резко националистическими взглядами. Трудно достоверно сказать, появились ли первые молодые лидеры националистов под влиянием социального давления, или же это были проекты государства – скорее всего, насколько можно судить по биографиям наиболее опытных игроков этого поля, совпали обе парадигмы: появилась очевидная необходимость в спикерах, и оппозиционная среда, интегрированная во власть, их предложила.

Надо сказать, что пробные результаты превзошли все ожидания. Спикеров новой формации не просто заметили – общий информационно-аналитический уклон властей тех времен базировался на однозначной поддержке национально ориентированных кадров. А поскольку многие усмотрели в этой инициативе некий заказ, то количество людей, оседлавших данную идеологию, росло с каждым днем – именно этим можно объяснить очевидный крен в национализм со стороны интеллигенции и игроков, которые ранее не были замечены в пристрастиях к межэтническому полю.

Но ситуация резко изменилась в середине прошлого года. Трудно сказать, что послужило причиной – конспирологи, например, говорят о "руке Москвы", что и странно, и смешно одновременно. Зато доподлинно известно, что переход к более "спокойной" версии нацио­нализма рассматривался еще администрацией президента времен Аслана Мусина, однако тогда никаких подвижек в эту сторону сделано не было. Почему – так и осталось неясным. Зато очевидна причина беспокойства чиновников в отношении растущей как ком националистической среды: в Казахстане не приветствуются массовые и организованные политические группы. Не верится? А вы вдумайтесь – до последнего момента ни одна из националистических групп так и не смогла оформиться в политическую силу, хотя, казалось бы, у лидеров из числа националистов есть все для работы с массами. Почему? Потому что такой задачи не стояло. Игроки этого поля могут говорить что угодно, но факт остается фактом: даже партия зеленых "Руханият" была атакована только после того, как ее лидер Серикжан Мамбеталин заявил о блокировании с националистами Мухтара Шаханова. До того момента "зеленые" вполне могли претендовать даже на одно-два места в парламенте.

Перерождение

Но давайте вглядимся в ситуацию глубже. В конце прошлого года националисты выдвинули еще одну инициативу – проведение так называемого курултая, который, к слову, был раскритикован многими молодыми лидерами национал-патриотического движения. Почему? Дело в том, что национал-демократы, как они сами себя окрестили, собрали довольно любопытный состав. Помимо приснопамятного Мухтара Шаханова, в руководящие органы курултая вошли политические тяжеловесы из "официальной" демократической оппозиции. Вы проглядите списки – и обнаружите много фамилий, которые фигурируют во всех крупных демократических начинаниях последних лет. И уже это является довольно любопытным прецедентом. На арену вышли самые умеренные из всех националистов, по сути, профессиональные политики, которые ранее объединялись и с коммунистами, и с либералами. Да, их разбавили представителями национальной интеллигенции, но факт остается фактом – на поле национализма пришли мощные игроки, которые умеют и партию создать, и конкурентов оттереть.

Что еще интересного можно вспомнить? Например, кто заигрывал с националистами все последние пять лет? Какие политические силы? Таковая политическая сила (из официального поля) была только одна – раньше она называлась ОСДП "Азат", теперь, после ухода Булата Абилова из политики, она называется снова ОСДП. Есть ли в правлении курултая национал-демократов люди, близкие к ОСДП? Безусловно. Проанализировав партийные списки демократических националистов и ОСДП, можно прийти к выводу – на оппозиционном поле началась очередная игра. Такую игру можно было увидеть в разное время – и с партией "Ак Жол", и с незарегистрированной партией "Азат", и с прочими.

Что подразумевает новая игра? Здесь все довольно просто: одна из первых задач, которая видится буквально навскидку, – это институализация национализма, придание ему более мягкой формы и наведение "общедемократического" лоска. Поскольку все умные люди понимают, что поле национализма выпускать из виду нельзя (ввиду элементарной демографической ситуации), ему будет придан более "человеческий" вид – на политическую арену выйдут люди, которые будут владеть демократической риторикой с редкими вкраплениями казахского национализма. Эта риторика приобретет более "государственный" вид и позволит переиграть более радикальных лидеров, которые теперь будут вынуждены двигаться исключительно в маргинальном поле. А как еще, если будет официальная партия с национал-патриотической риторикой? К слову, в этом смысле очень занятен "добровольный уход" из политики одного из самых радикальных молодых лидеров – Мухтара Тайжана, который так и не смог внятно обосновать свой шаг. Но в чем ему не откажешь – это в политическом чутье.

На этом фоне Антиевразийский форум Казахстана выглядит попыткой вывести в активное политическое поле хотя бы умеренных националистов. Если это мероприятие состоится, то молодых лидеров, которые хотели бы работать с собственной аудиторией, может быть, даже услышат. Но этот "глас вопиющего в пустыне" все равно становится лишь частью общей игры с национализмом. К сожалению или к счастью, противопоставить национал-демократической идее "умеренным" и "радикалам" пока нечего. В стране действуют законы, согласно которым партию на этнической основе создавать не­льзя. А это означает неизбежный уход "умеренных" на демократические позиции. И ряд "первых лиц" молодого национализма это поняли еще в прошлом году, когда их риторика начала стремительно меняться в сторону демократических ценностей.

Болат Шакуев

3 апр. 2014