Кыргызы и Кыргызстан в современную эпоху

До XVI в. современная кыргызская территория представляла собой настоящий коридор для вторжений народов, технологий и идей на Шелковом пути. Однако территория кыргызов, за исключением долин, удаленных от центра Чуя и Ферганы, оставалась всего лишь землей для миграции народов. Здесь мы неожиданно становимся обладателями крайне скудной информации относительно наследия этих различных нашествий.

Как и в долине Енисея, первые жители современной кыргызской территории тоже ничуть не походили на кыргызов, таких, какими мы их знаем сегодня. Вначале индоевропейцы из различных племенных конфедераций хронологически состояли из усуней, даваньцев и скифов, причем скифы среди них были самыми последними и самыми известными.

Начиная с VI в. кочевые тюркские народы сконцентрировались на одном пространстве, растянувшемся от Дона до районов Алтая, от долины Иртыша до восточных склонов Тянь-Шаня. Затем, начиная с VIII в., это пространство на юге распространилось до северного Тибета. Там между серединой VI в. и серединой VIII в. был образован тюркский каганат вокруг кагана (правителя). Но этому последнему редко удавалось объединить все племена под собственной властью. Следовательно, каганат часто был раздроблен на два каганата (западный и восточный), где конфедерации племен освобождались от покровительства друг другу, чтобы каждый вел самостоятельно свое существование (гунны, тюргеши, огузы, карлуки, кыпчаки). Независимые эти племена тогда мигрировали к новым пастбищным угодиям в одном направлении, одинаково направляясь с северо-востока к юго-западу, мимоходом уподобляя себе группы менее многочисленных кочевых или оседлых племен. Наконец, те племена в свою очередь были ассимилированы более мощными племенами или же в своем контакте оказывались под влиянием государств с оседлым населением, именно начиная с исламизации Мавераннахра в VIII в. (огузы, карлуки, кыпчаки).

В результате карлуки в XI в. явились первой тюркской мусульманской династией, которая там частично контролировала кыргызскую территорию, династия караханидов основала столицу империи в Баласагуне, в бывшем согдийском городке в Чуйской долине. Для начала исламизации Кашгарии караханиды построили караван-сарай-тюрьму Таш_Рабат на пути в Китай, ставшую сегодня музеем.

В XII в. тюркская династия кара-китаев, разгромив караханидов, также обосновалась в Баласагуне, чтобы править там. Эта династия была буддистского вероисповедания, что и делало ее враждебной к оседлым народам Мавераннахра и к шаху Хорезма.

Баласагун, всего несколько археологических следов которого существуют сегодня, наконец, мог бы служить исходным рубежом для найманской империи, для ее апогея между 1212 и 219 гг. Руководимая правителем несторианского вероисповедания Кучлугом недолговременная империя продлила свое существование только на семь лет, между 1212 и 1219, прежде чем быть уничтоженным монгольским вторжением. Кучлуг был обязан своей известностью захвату каракитайского гурхана во время охоты в 1211. Лишенные своего правителя, восемью годами позже кара-китаи обрушились на найманов вместе с монголами Чингиз-хана (Fourniau V., 1994, p. 49). Раздосадованные своим коротким существованием найманы, однако, сохранились в кыргызах, так как сегодня это одно из кыргызских племен, обитающее в настоящее время исключительно в районе Эркечтама, на юго-востоке страны.

Также конфедерация кыпчаков, которая была объединена в X и XI вв. в районе Сыр-Дарьи и на юго-востоке нынешнего Казахстана (Джизак, Ташкент, Туркестан, Чымкент), в степях Дона распространила на какое-то время свое влияние на восточные границы Киевской Руси. В X и XI вв. более обширный район, чем нынешний Казахстан, оседлыми государствами Мавераннахра и Хорезма воспринимался под именем "Дешти-Кыпчак" (Кыпчакская степь). Винсент Фурнье соединяет историю кыпчакской конфедерации с Кыпчакским каганатом в XIV в. (там же с. 39). Почему бы также не соединить историю кыпчаков с историей кыргызов, о взаимодействии с которыми с VIII в. мы уже ознакомились выше?

В дальнейшем в XIX в. во время мятежей кыргызов против Кокандского ханства мы увидим, что кыпчаки Ферганской долины были на стороне ханства, в то время как другие кыпчаки из Чуйской долины составляли часть бунтовщиков. Таким образом, становится ясным, что даже кыргызы Ферганской долины все еще колебались между принадлежностью к кыргызскому народу и принадлежностью к оседлому миру. Что бы там ни было, убежденная или слабая идентификация кыпчаков с кыргызским народом в XIX в. доказывает, что на тот момент (конечно же, в XVI-XVII вв.) действительно происходила ассимиляция на различных уровнях большей части кыпчаков кыргызами после их прибытия на нынешнюю кыргызскую территорию.

Восточная окраина Ферганской долины уже была известна своими оседлыми поселениями, в первую очередь, исключительно согдийскими. Города там были уже развитые, такие как Ош, Узген и Джалал-Абад, и ислам там присутствовал уже с середины VIII в. Особенность этого региона, отличающегося оседлостью, присутствием ираноязычного населения и исламизацией, изолировала его в течение долгого времени от кыргызского пространства. Уже в настоящее время во время межэтнических столкновений в Оше в 1990 году кыргызские националисты пренебрежительно называли жителей Ферганской долины сартами (сары ит - рыжая собака), и поэтому этот регион чувствует себя всегда плохо интегрированной на кыргызской территории (Cagnat R., La Rumeur des steppes, Ed. Payot et Rivages, Paris, 1999, p. 99.).

Современная территория кыргызов долго оставалась на пути экономических и культурных обменов между Азией, Европой и арабско-мусульманским миром. Города исключительно ираноязычные и согдийского происхождения отмечались по всей Чуйской долине, прежде чем быть стертыми монгольским завоеванием в середине XIII в. Сегодня сохранилась только башня минарета Бурана около Токмака. Шелк и бумага направлялись по этой дороге, прежде чем достичь Европы. Религии были столь же многочисленны, сколько смешаны. Шаманизм, зороастризм, буддизм, иудаизм, христианство в его несторианской форме и ислам уживались вместе до монгольского вторжения и в последующем. Это смешение легло в основу синкретического, оригинального искусства и связало богатую культурную жизнь во всей Центральной Азии. Также, когда кыргызы стали переходить в ислам, который им был предложен суфийскими проповедниками, то он уже не был больше книжным и догматическим, а был ритуальной религией и вобрал в себя все богатство религиозной и культурной жизни того времени, ничуть не разрушив ее.

(продолжение следует)

Давид Гаузер

Автор перевода Турусбек Мадылбай
10 апр. 2014