Механизм нашего мироощущения устроен очень странно. Развал СССР произошел неожиданно, но главный шок в нашей человеческой памяти был не от него, а от последовавшей вслед за его распадом "шоковой терапии". Последующие почти четверть века пролетели так быстро и столько в них было спрессовано событий, что, казалось бы, нас мало уже чем можно будет удивить.

Ан нет. Очередной украинский Майдан и российская аннексия Крыма буквально в мгновение ока изменили наше едва-едва стабилизировавшееся постсоветское мировосприятие. И если происходившие до этого потрясения мироустройства вроде "арабской весны" касались нас постольку поскольку, то аннексия Крыма и эскалация напряженности между Украиной и Россией как-то ненавязчиво дали нам понять, что постсоветская действительность может оказаться столь же непредсказуемой, как и советская.

То, что казалось очевидным еще вчера, сегодня превратилось в химеру. Постсоветское пространство уже не воспринимается как очередная незыблемая данность. Во второй раз на протяжении жизни одного поколения оно охвачено предгрозовым ожиданием. Есть некий парадокс в том, что процесс непосредственного распада Советского Союза произошел практически бескровно, а спустя почти четверть века, когда угрозы братоубийственных войн, казалось, миновали окончательно, вдруг дали побеги метастазы реваншизма и национализма. Причем где? В несущих конструкциях бывшей великой "красной империи" – России и Украине.

Однако столь парадоксальный, на первый взгляд, антагонизм, возникший между двумя славянскими государствами, вполне объясним с точки зрения эволюции ущемленного национального самомнения русских, с одной стороны, и укрепившегося за годы самостийности национального самосознания украинцев, с другой. Если распад СССР был все же неизбежен, то случился он очень вовремя, поскольку "разбегание" по нацио­нальным "квартирам" произошло по самому "мягкому" сценарию.

И теперь, спустя 23 года, начинается выяснение отношений между бывшими соседями по союзной "коммуналке", и его неясные последствия могут оказаться той точкой бифуркации, пройдя которую мы будем вспоминать как сон уже ставший привычным постсоветский период некоторой относительной стабильности нашего бытия.

Как ни печально созерцать украинский раздрай, но глядя на него, можно только в общих чертах представить, каких эксцессов мы смогли избежать, занимаясь строительством казахстанской суверенной государственности. И тут без всякого преувеличения следует отдать должное ее главному архитектору – президенту Нурсултану Назарбаеву.

Хотя, казалось бы, все постсоветские государства прошли один и тот же путь первоначального становления. Но так уж было суждено случиться, что казахстанский путь развития, при всех его очевидных и неочевидных издержках, оказался едва ли не самым выверенным. Да, мы совершали немало ошибок. Да, у нас еще не самая совершенная политическая структура общества. Да, мы оказались подвержены всем порокам, которыми сопровождается процесс строительства рыночного общества, особенно по части коррупции. Да, у нас очень слабые институты гражданского общества. В конце концов, мы так еще и не смогли перерасти шинель авторитаризма. Все это так.

Но при всем при этом мы смогли избежать главной ошибки – не сошли с рельсов государственной стабильности и общественного консенсуса. Мы не впали в социальный радикализм, как наши соседи – киргизы. Мы не стали абсолютизировать ценности либерализма, как грузины эпохи Саакашвили. Мы смогли избежать соблазнов национализма, как раз на чем и споткнулись украинские "майданщики". И все это важно и ценно уже само по себе. Поскольку оставляет надежду на то, что и в дальнейшем мы сможем обойти все возможные ловушки и "засады" суверенного пути развития. И еще потому, что это свидетельствует о дееспособности казахстанской модели государственного строительства.

Мы не будем сегодня рассуждать о форме и содержании нашей государственности. Возможно, они могли бы быть несколько иными. Например, иметь более реальное наполнение в плане демократизма и развитости гражданских институтов. Или же быть более глубокими в социальном смысле. Вариантов для совершенствования множество, но пока мы имеем то, что имеем. Но согласитесь, даже этот не самый совершенный результат выглядит намного привлекательнее наблюдаемой нами украинской трагедии. Когда отсутствие в обществе гражданской монолитности, этнической толерантности и конфессиональной терпимости трансформируется в критическую массу гремучей смеси, которая грозит разрушить фундамент национальной государственности Украины.

Нам представляется, что происходящие в Украине и вокруг нее события лишний раз показывают нам, казахстанцам, жизненную важность таких категорий, как межнациональное и межконфес­сио­нальное согласие, политическая стабильность и дееспособность государственных институтов. И эти, на слух достаточно абстрактные вещи, теперь воспринимаются несколько иначе в плане осознания качества нашей государственности.

Так уж устроена человеческая психология, что все хорошее воспринимается как объективная данность, а проявление негативных вещей – как воля рока. Поэтому всем нам – и элитам, и простым гражданам – необходимо извлечь правильные уроки из украинского опыта.

В первую очередь, сейчас как никогда со времен распада СССР требуется единение общества. Но для этого необходимы усилия всех и каждого. При этом консолидация вовсе не отменяет необходимости скорейшего решения накопившихся проблем внутренней жизни. А это, прежде всего, обеспечение комфортной и безопасной жизни, равенства всех перед законом, хорошие дороги. И этот список можно продолжать еще долго. Нашим элитариям слишком много рассказывали об инертности нашего общества. Но это же вовсе не означает, что их соотечественники должны помнить только лишь о своих обязанностях и проявлять абсолютное равнодушие к своим правам. Потому что слишком много в нашей повседневности становится произвола. А порой он начинает настолько зашкаливать, что уже даже сам президент страны вынужден обратить на это внимание и акцентированно высказываться на сей счет.

Украинский кризис и последующие события – это сигнал для включения процессов подлинного развития, а не его имитации. Возможно, это новая отправная точка для изменения общественно-политической атмосферы, которая в последнее время стало отдавать застойным душком. Почему бы не использовать такой момент и в плане решительного кадрового обновления страны? Не самая позитивная реакция массового восприятия первоначального нахождения в интеграционных проектах как раз-таки говорит о необходимости шагов такого рода. Тем самым обществу был бы послан месседж, свидетельствующий о том, что наше дальнейшее участие в интеграционных процессах не будет инерционным, а станет вполне активным и в нем будут соблюдаться все аспекты национальной безопасности и по-настоящему защищаться интересы страны.

Одним словом, украинский кризис должен стать для нас моментом истины. В 1991 году история предоставила нам шанс, которым мы до сих пор распоряжались достаточно рационально, но теперь она бросает нам еще более дерзкий вызов, который может оказаться сложнее всех стоявших перед нами до этого задач. И от того, как мы себя поведем и на какие реальные шаги решимся, зависит очень многое в плане исторической перспективы казахстанской государственности.

Толеген СЕРИКОВ
Редакция Central Asia Monitor

18.04.2014