ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПЕРЕД ЧЕЛОВЕЧЕСТВОМ
Честность и мужество Габриэля Гарсиа Маркеса

Еще при жизни классиков начинается борьба за их идейное наследие. Так случилось и с Габриэлем Гарсиа Маркесом, которого – иногда искренне, иногда лицемерно – пытаются представить своим и левые, и правые. Но много ли смысла в этой борьбе? За свою долгую жизнь Маркес ясно доказал, кем он является и какие принципы отстаивает. Смерть писателя – печальный, но удобный повод для разговора на эту тему.
Российская либеральная общественность отреагировала на смерть Маркеса довольно скупо. Не было ни пафосных панегириков, ни душещипательных стенаний по поводу ухода "совести нации" и непримиримого борца с тоталитаризмом. Ничего удивительного в этом нет. Маркес никогда не был либеральным писателем, писателем-рыночником, следующим тенденциям моды и поворачивающим свое перо под углом, диктуемым соображениями конъюнктурной выгоды. Даже в тяжелейшие 1990-е, когда, казалось, Запад мог праздновать полную и окончательную победу над социализмом, Маркес отказался пойти на поклон к новоявленным гегемонам и продолжал демонстративно, с вызовом посещать Кубу, дерзко говорить о своей многолетней дружбе с Фиделем Кастро и критиковать вмешательство Вашингтона в дела родной Латинской Америки. Такая смелость дорогого стоит!

Маркес до последних дней не изменил ни себе, ни читателям. Вряд ли найдется поклонник его творчества, которому было бы стыдно за какое-либо произведение или интервью писателя, хотя назвать Маркеса человеком, чьи взгляды сформировались когда-то в молодости раз и навсегда, конечно, нельзя. Однако писателя отличала честность и принципиальность. Он не боялся беседовать с читателем, делиться своими сомнениями, ставить вопросы, на которые сам пока не мог найти ответа. В этом состоит отличие Маркеса от многих коллег по цеху. Даже достигнув неофициального звания живого классика мировой литературы, Габо не отгородился стеной величия и самоуверенности, а продолжал вести диалог с читателем. Может быть, именно поэтому Маркес не разделил участи большинства других нобелевских лауреатов последних десятилетий: получив премию, они не стали любимыми писателями для миллионов людей. Маркес же сумел соединить официальное признание с признанием читателей. Причем читателей из самых разных уголков света.

Наверное, этому не в последней степени способствовала принципиальная писательская и жизненная позиция Маркеса, находившая отклик в сердцах людей. Одним из столпов этой позиции был глубинный антикапиталистический, антиимпериалистический пафос его произведений. Вспомним важнейшие книги Маркеса – начиная от "Палой листвы" и заканчивая романами "Сто лет одиночества" и "Осень патриарха". При всех вариациях сюжета в них описывается обреченное на трагическую разъединенность, одиночество, социальную и духовную нищету общество, родная писателю Колумбия, пережившая (и, кстати, продолжающая переживать) ужасы гражданской войны и террора. Но кто обрек страну и людей на эту нищету? Маркес откровенно отвечает на этот вопрос и, как настоящий художник, рисует яркую картину ограбления его страны иностранными корпорациями, прожженными дельцами и потерявшими совесть политиками.

В романе "Сто лет одиночества" есть жуткий эпизод с расстрелом трех тысяч рабочих банановых плантаций, объявивших забастовку против невыносимых условий труда. Рабочих вместе с их женами и детьми расстреляли колумбийские войска, защищавшие интересы североамериканской корпорации. "Те, кто находился в передних рядах, уже легли, скошенные пулеметными очередями. Оставшиеся в живых, вместо того чтобы упасть на землю, повернули обратно на площадь. И тогда паника ударила своим хвостом, как дракон, и швырнула их плотной волной на другую, двигавшуюся им навстречу волну, отправленную другим ударом дракона хвоста с другой улицы, где тоже без передышки стреляли пулеметы. Люди оказались запертыми, словно скот в загоне: они крутились в гигантском водовороте, который постепенно стягивался к своему эпицентру, потому что края его все время обрезались по кругу – как это бывает, когда чистишь луковицу, – ненасытными и планомерно действующими ножницами пулеметного огня. Мальчик увидел женщину со сложенными крестом руками, она стояла на коленях посреди пустого пространства, каким-то таинственным образом ставшего заповедным для пуль. Туда и сбросил ребенка Хосе Аркадио Второй, рухнув на землю с лицом, залитым кровью, за мгновение до того, как нахлынувший гигантский человеческий вал смел и пустое пространство, и коленопреклоненную женщину, и сияние высокого знойного неба, и весь этот подлый мир…".

Однако мало кто знает, что этот эпизод – не просто вымысел автора. Маркес лишь художественно описал подлинные события. А именно расстрел рабочих United Fruit Company в декабре 1928 года. Эта американская корпорация, одна из крупнейших в те годы, фактически подчинила своим интересам внутреннюю политику Колумбии, а ее руководители диктовали свою волю президенту и правительству страны. В историю это кровавое преступление вошло под названием "Банановая бойня". Сколько боен, совершенных во имя интересов американского капитала, было до и после описанных Маркесом событий! Но именно колумбийский писатель сумел передать их ужас так пронзительно и правдиво. Кстати, эта история была своего рода семейным преданием его семьи. Дед писателя полковник Николас Рикардо Маркес Мехиа был свидетелем расправы и отправил в конгресс целый ряд запросов о расследовании обстоятельств трагедии.

Тема подчинения страны интересам иностранных держав и корпораций есть и в романе "Осень патриарха". Автору этого произведения некоторые отечественные либералы пытались приписать антисоветский и антисталинский замысел. Только, как обычно, не сошлись концы с концами. Герой романа – несменяемый Патриарх – является образом типичного латиноамериканского диктатора. К власти его привели английские войска, и, несмотря на свою жестокость и, казалось бы, неограниченную власть, он и шагу не может ступить без иностранных кредиторов, неприкрыто грабящих его страну. "Впрочем, он и так знал, что казна пуста, что ресурсы исчерпаны, что страна живет взаймы; он помнил, что сначала взял заем, чтобы расплатиться с долгом времен войн за независимость, затем пошли другие займы, чтобы уплатить проценты за просроченные платежи, потом срочно потребовалось уплатить проценты за проценты и, поскольку денег все равно не хватало, нужно было давать что-то взамен, чтоб хоть как-то ублажить разгневанных кредиторов: монополию на хину и табак – англичанам, на каучук и какао – голландцам, концессию на постройку железной дороги и эксплуатацию водных путей – немцам… в последний момент, когда, казалось, уже все потеряно, [он] был спасен пришедшим ему на помощь послом Чарлзом У. Трейколером… правительство, которое представлял этот посол, объявило себя гарантом европейских обязательств генерала, получив взамен право на бессрочную эксплуатацию наших недр. С тех пор мы стали нищими, стали вечными побирушками".
Не правда ли, знакомая картина? Маркес не устает показывать, что хозяйничанье зарубежных корпораций и торговля интересами страны неизбежно приводит к коррупции, террору и, в конце концов, к нескончаемой гражданской войне. Горький урок для нас, переживающих трагедию Украины!

"Осень патриарха" была написана в 1975 году. Неудивительно, что в образе Патриарха отобразилась фигура Пиночета, пришедшего к власти и развязавшего террор при непосредственной поддержке Вашингтона. Получая в 1982 г. Нобелевскую премию по литературе, Маркес вернулся к этой теме. В своей речи писатель, зная, что его услышит весь мир, сказал и о Сальвадоре Альенде – "Президенте-Прометее, забаррикадировавшемся в своем пылающем дворце, погибшем, сражаясь против целой армии", и о Пиночете, которого назвал "диктатором-Люцифером, который именем Бога устроил первый этноцид в Латинской Америке нашего времени". Упомянул Маркес и о таинственной гибели в авиакатастрофах президента Панамы Омара Торрихоса и перуанского генерала Ойоса Рубио, проводивших политику освобождения своих стран из-под диктата Вашингтона, и о терроре проамериканских режимов в Гватемале и Сальвадоре. Наконец, в своей нобелевской речи Маркес заявил о праве жителей Латинской Америки на социальную справедливость, на перемены к лучшему. Это был манифест, выступить с которым мог только истинно мужественный человек.
К слову, в публицистике Маркеса, в интервью и выступлениях его смелая гражданская позиция видна еще более отчетливо, нежели в художественных произведениях. За это писателя десятилетиями ругали, называя то "агентом Москвы", то "лакеем Кубы", но он продолжал крепко жать руки Фиделю Кастро и Уго Чавесу и не боялся делиться с читателями обнаженной правдой о капитализме и его оплоте – Соединенных Штатах Америки. Даже в знаменитой статье "22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы", которую не устают к месту и не к месту приводить либералы как доказательство антисоветского настроя Маркеса, если вчитаться, куда больше положительных отзывов, чем критики. Побывав в 1957 г. на VI Всемирном фестивале молодежи и студентов, Маркес пишет об отсутствии в СССР голодных и безработных, о поразившей его открытости и доброте советских людей, об их стремлении к знаниям.
К примеру, в Москве переводчиком южноамериканской делегации стал обыкновенный тридцатилетний рабочий мясокомбината по имени Миша. За шесть месяцев он выучил испанский язык, чтобы принять участие в фестивале. "В день нашего приезда язык у него все еще заплетался, он постоянно путал глаголы "будить" и "рассветать", но о Южной Америке знал намного больше, чем рядовой южноамериканец", – не без восхищения пишет Маркес.

Таким был этот писатель. По-настоящему всемирным, по-настоящему честным и мужественным. Отвоевывать его у либералов нет нужды. Габо был и остается народным писателем. В одном из интервью он сказал, что в жизни самым главным для него – таким же главным, как для католиков святое причастие – является чувство солидарности. "Я хочу сказать, что каждым из своих действий каждый из нас ответственен перед всем человечеством. Когда кто-либо открывает эту истину, это значит, что его социальное сознание достигло наивысшего уровня. Откровенно говоря, это и произошло со мной". Великие слова великого человека!

Сергей КОЖЕМЯКИН
№ 48 (13996)