Европейское направление внешней политики КНР, которое в первом десятилетии нынешнего века (особенно в первой его половине) было одним из ключевых, сегодня, похоже, теряет былое значение. Десять лет назад Китай рассматривал Европу как плацдарм для продвижения своих геополитических и экономических интересов, как одно из главных направлений "мирного возвышения" КНР, а хорошие отношения с ЕС - как прекрасный способ повысить свое влияние в мире. Этим объяснялось и пристальное внимание китайского руководства к позиции европейских лидеров, и стремление учесть требования со стороны европейцев во внешней, а иногда и внутренней (при всех разногласиях по вопросу о соблюдении прав человека) политике.

Переоценка роли ЕС
Впрочем, уже тогда во внешней политике КНР сложилась интересная традиция, в соответствии с которой за европейское направление отвечает не глава государства, а премьер Госсовета (это подчеркивает важность экономической, а не политической составляющей отношений). Именно премьер Вэнь Цзябао до 2012 года представлял китайскую сторону на двусторонних саммитах КНР – ЕС и именно он осуществлял большую часть визитов в европейские страны. Эта традиция продолжилась и после смены власти в Пекине.

Переоценка важности европейского направления для внешней политики КНР произошла, на мой взгляд, в 2005–2006 гг. Именно тогда стало очевидно, что руководство ЕС неспособно решить ряд проблем в отношениях с Пекином: в первую очередь, ликвидировать эмбарго на поставки оружия в КНР, введенное еще в 1989-м году в ответ на события на площади Тяньаньмэнь, и признать, наконец, Китай страной с рыночной экономикой. В итоге, китайские лидеры все более жестко стали реагировать на замечания европейцев относительно своей внутренней политики и на обвинения в торговом демпинге. Кроме того, важное значение приобрели другие направления китайской дипломатии - отношения с африканскими странами, со странами Юго-Восточной и Центральной Азии, появились новые форматы международного диалога - ШОС, "двадцатка", РИК и БРИКС, активизировался двусторонний диалог с США (возникли даже разговоры о пресловутой "кимерике"). Европа, раздираемая внутренними проблемами, становилась для Китая все менее интересной, хотя и оставалась при этом крупнейшим (после США) торговым и экономическим партнером КНР в мире. (Заметим, что примерно в то же время, в середине первого десятилетия нынешнего века, лидеры РФ перешли от европоцентризма как основы внешней политики России к более сбалансированной позиции. Этот факт открыто признал недавно президент РФ Владимир Путин в своем выступлении по поводу присоединения Крыма.)

Экономический и финансовый кризис 2008 года, который затронул страны ЕС, пожалуй, в большей степени, чем другие государства, способствовал стремительному нарастанию данной тенденции. В итоге, в Пекине произошла кардинальная переоценка роли ЕС и европейцев в мире (несмотря на то, что относительный удельный вес стран ЕС в общем объеме торгово-экономического сотрудничества Китая с остальным миром с 2008 года даже вырос). Начиная с 2009 года, делегации ЕС и отдельных европейских стран все чаще выступали в Пекине в роли просителей экономической помощи (не переставая, впрочем, поучать китайцев по поводу прав человека и ситуации в Синьцзяне и Тибете). В то время как Китай в результате мирового экономического кризиса упрочил свое положение, окончательно превратился во вторую сверхдержаву и начал осознавать себя именно в этом качестве.

Изменение в соотношении сил открыто признается теперь китайскими экспертами в области международных отношений. Например, во время встречи с сотрудниками Института России, Восточной Европы и Центральной Азии АОН КНР в октябре прошлого года заместитель руководителя департамента внешней политики г-н Чжэн Юй прямо заявил, что значение отношений со странами ЕС для КНР падает, поскольку кризис затронул их сильнее, чем США. Кроме того, по мнению г-на Чжэн Юя, отношения с Вашингтоном важнее и с экономической точки зрения (ведь американцы переживают временные трудности, чего не скажешь о европейцах). Неудивительно, что объем экономических связей Китая с европейскими странами будет сокращаться, по крайней мере, в процентном отношении. Та же позиция прослеживается и в ряде научных публикаций.

Неожиданный визит
Впрочем, неожиданный для наблюдателей визит в конце марта 2014 года председателя КНР Си Цзиньпина в четыре европейские страны, а также в штаб-квартиры ЮНЕСКО и ЕС свидетельствует о том, что Пекин все же старается проводить сбалансированную внешнюю политику и стремится повысить уровень контактов на европейском направлении (возможно, временно).

Выбор стран, которые посетил Цзиньпин в ходе своего европейского турне, предсказуем: Германия - основной партнер Китая в Европе (на ФРГ приходится треть китайско-европейской торговли), Франция - традиционный партнер, с которым ровно полвека назад КНР установила дипотношения (Париж был первой западной столицей, признавшей коммунистический Китай), Бельгия (где расположена штаб-квартира ЕС), а также Голландия, имеющая давнюю историю отношений с Китаем и второй после Германии объем двусторонней торговли. При этом особенно подчеркивалось, что это первый за 8 лет визит председателя КНР в Германию, первый в истории визит в штаб-квартиру ЕС и в Голландию, первый за 27 лет визит в Бельгию.

Комментируя итоги турне Си Цзиньпина, китайские эксперты подчеркивали, что за последнее время в отношениях КНР и ЕС произошли серьезные изменения. Прежде всего, речь идет о переходе от торговли к взаимным инвестициям (правда, с 2012 года годовой объем китайских инвестиций в европейскую экономику значительно превышает капиталовложения ЕС в КНР). Активизируется и стратегический диалог (по мнению китайских экспертов, консультации КНР и ЕС по вопросам развития стран Африки, Центральной Азии, Латинской Америки свидетельствуют о том, что Европейский союз "выходит из тени НАТО" и активно пытается участвовать в создании системы международной безопасности). Политологи отмечают также желание Китая привлечь европейские страны к своим проектам "Нового шелкового пути" (судя по тому, что во время визита в Сочи Си Цзиньпин лоббировал присоединение России к этим проектам, его можно считать их главным "локомотивом"). Кроме того, китайская сторона рассчитывает начать, наконец, переговоры о создании совместной зоны свободной торговли с ЕС (пока китайцам удалось заключить договор о формировании такой зоны только со Швейцарией, не входящей в Союз).

По словам китайских комментаторов, ранее контакты между Пекином и Брюсселем осуществлялись на уровне премьер-министров, поскольку глава Европейской комиссии, как и китайский премьер, заведует, в первую очередь, торгово-экономическими вопросами. Однако некоторые эксперты полагают, что рабочий механизм китайско-европейских отношений может измениться. Хотя это и не противоречит вынесенному в начало статьи выводу о том, что важность отношений с ЕС для Китая продолжает снижаться.

Китайский бум в Европе
С другой стороны, активно используя так называемую "мягкую силу", китайцы сформировали положительный имидж КНР в Европе и положили начало своеобразному "китайскому буму". Похоже, что года культуры, обмен студентами, многочисленные семинары, межпартийные связи, институты Конфуция, косвенная покупка экспертов и специалистов по Китаю путем приглашения их на работу и стажировку в стране (с соответствующим финансовым обеспечением) - в конце концов дали свои плоды. И теперь китайские комментаторы с удовлетворением констатируют, что европейские страны охватила "китайская волна", и проводят аналогии с XVIII веком, когда Европа переживала бум увлечения Китаем.
Правда, нынешняя волна, по их мнению, более продолжительна и насыщена. По той причине, что на данный момент отношения Китая и Европы не отягощены тяжелым историческим наследием. В экономической сфере стороны дополняют друг друга, к тому же КНР остается вторым по величине торговым партнером ЕС. Европа же, которой жизненно необходимо восстановление экономики после затянувшегося долгового кризиса, рассчитывает на дальнейшее привлечение китайских инвестиций и приток туристов из Китая.

Все это способствует подъему общего интереса к КНР. В массовом сознании Китай больше не окутан тайнами. Это - символ настоящего. "Сделано в Китае" - уже не клеймо, говорящее о низком качестве изделия, теперь эту надпись можно увидеть на продукции, созданной с помощью новейших технологий. У китайской корпорации "Саньи" есть своя производственная база в Германии, китайские суда - частые гости в портах Гамбурга и Роттердама, китайские телекоммуникационные компании "Хуавэй" и "Чжунсин" открывают свои офисы по всей Европе.

В результате, по мнению некоторых экспертов, отношение Европы к китайской модели резко изменилось: на смену сомнениям пришло восхищение. И, пожалуй, с отдельными оговорками с этим утверждением можно согласиться.

Андрей Виноградов
Ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Родился в 1955 году в Москве. Заканчивал ИСАА при МГУ. Китаист в третьем поколении. Работал на радио, телевидении, в газете "Сегодня", журналах "Главная тема", "Профиль", "Апология" и др. На сайте "Однако" - редактор блогов читателей.

11 мая 2014