С коррупцией в Кыргызстане разве что ленивый не борется. Очередную войну злостной гидре объявили в 2011 году. В стране созданы отдельные ведомства для ее искоренения, однако меньше ее не стало.

В ноябре 2013 года президент Алмазбек Атамбаев поставил вопрос ребром, поручив Совету обороны взять его под свою ответственность. Чтобы узнать реальные масштабы коррупции, чиновники создали рабочую группу, в состав которой помимо силовиков вошли эксперты и независимые аналитики. Когда они копнули глубже, сами ужаснулись... С чем столкнулись и какую картину застали члены рабочей группы, в интервью ИА "24.kg" рассказал заместитель секретаря Совета обороны Темир Джумакадыров.

Составляли - веселились, посчитали - прослезились

- Темир Курмангазиевич, чем ваша рабочая группа отличается от остальных госорганов и их объединений, пытающихся найти пути для эффективной борьбы с коррупцией?

- Основной принцип формирования рабочей группы Совета обороны - независимость. Изначально планировалось, что она станет площадкой, которая сможет объективно дать оценку коррупции в деятельности госорганов.

После подписания указа президента о мерах по устранению причин системной и политической коррупции мы приступили ко второму этапу борьбы с этим злом. Первый этап - на основе указа 2011 года - был направлен на борьбу с коррупционерами. Для этого и был создан отдельный орган - Антикоррупционная служба при ГКНБ. За период своей деятельности АКС дала определенный результат. Укоренилось понятие, что привилегированных больше не будет. Даже самого высокопоставленного чиновника и депутата могут привлечь к уголовной ответственности за незаконную деятельность. Уголовные дела возбудили в отношении депутатов, трех министров и других чиновников. Но, как показала практика, есть ведомства, где, даже убрав одного коррупционера-руководителя, особых результатов нет. На его место приходит другой человек, и все повторяется. Все потому, что в этом госоргане созданы условия, в том числе и законные лазейки, которые он может использовать.

- Что вы подразумеваете под вторым этапом?

- Второй этап направлен на борьбу с коррупцией как системным явлением. Необходимо демонтировать в госорганах устоявшиеся условия, которые создают коррупционные риски. Другими словами, необходимо изучить каждый госорган на предмет коррупционных возможностей и выработать комплексные меры, направленные на их снижение. Необходимо снизить и исключить те условия, которые ставят чиновника в такое положение, когда он, используя свои полномочия в собственных интересах, не несет ответственности.

- Каких результатов за полгода вам удалось достичь?

- В указе президента перечислено 63 госоргана, из них в приоритете 15, которые стоит рассмотреть в первую очередь. Работа идет очень тяжело и кропотливо. На каждое ведомство тратится больше времени, чем планировалось. Мы уже рассмотрели четыре сферы - Госгеологию, ДПС МВД, сектор энергетики и Агропродкорпорацию. На стадии завершения также Минобразования, сфера здравоохранения, Госстрой и ГРС.

Трудности возникают и из-за нехватки специалистов.

- Что нового, доселе неизвестного, вы узнали о коррупции?

- Лично для меня стало открытием, что в системе образования существует более 90 коррупционных рисков. В учреждениях созданы возможности для коррупционных проявлений. И госслужащие идут на разные ухищрения, в результате коррупционные проявления мутируют и усложняются. К примеру, в вузах наличными деньги уже не берут - опасно. Студенту дают банковский счет, куда он перечисляет нужную сумму, после чего преподаватель ставит зачет.

Уволить нельзя оставить

- А нужно ли было создавать ваши рабочие группы?

- Мы и эксперты анализируем внутренний регламент и процесс принятия решений, законодательную базу, а также институциональные задачи.

Кроме того, мы тесно взаимодействуем с правоохранительным блоком по части возбужденных уголовных дел. После тщательного изучения и анализа готовится заключение, где показаны все проблемы, связанные с коррупцией в конкретном госоргане. Очень важно правильно выявить и изучить зоны риска и схемы, поскольку это помогает установить причину того, почему коррупция возможна в том или ином ведомстве. Исходя из этого вырабатываются меры по устранению этих причин, а также для того, чтобы исключить риски и заложить антикоррупционную модель управления.

В четырех ведомствах мы выявили коррупционные риски, определили причины и разработали план пошаговых мероприятий по демонтажу системной коррупции.

- Но схемы, которые выявила рабочая группа, давно всем известны...

- Абсолютно верно. Мы и не пытаемся преподнести это как некое открытие. Цель рабочей группы не просто выявлять эти коррупционные схемы, которые все и так знают. А комплексное изучение коррупционных возможностей в каждом госоргане и выработка конкретных мер, направленных на ликвидацию коррупционных схем и рисков. Когда мы стали изучать, то сумели увидеть весь масштаб.

- Увидели и ужаснулись... Дальше что? Какие меры будут приняты?

- Главы указанных ведомств уже приступили к исполнению планов пошаговых мероприятий. Уже есть определенные подвижки. Каждый месяц мы отслеживаем реализацию этих планов. Руководители постоянно отчитываются об их исполнении.

- Если глава ведомства не хочет или не может реализовать план по искоренению коррупции, он будет привлечен к ответственности?

- Если рабочая группа посчитает, что тот или иной чиновник не справляется, то есть не может реализовать план, мы имеем полномочия ставить вопрос о его персональной ответственности и даже рекомендовать к снятию его с должности.

- У нас мера ответственности измеряется лишь снятием с должности. Когда уже за реализацию коррупционных схем начнут привлекать к уголовной ответственности?

- Первый этап как раз и был направлен на порождение фактора страха. Хотим мы этого или нет, карательные меры будут, в случае доказанности причастности того или иного госчиновника возбуждаются дела и передаются в суд. Но параллельно мы хотим сузить все возможности для коррупционных проявлений. Если мы синхронизируем эти два процесса, то достигнем определенного результата. Человеку, вступающему на госдолжность, необходимо свести возможности для коррупции к минимуму. К тому же госслужащий всегда должен помнить, что он понесет уголовную ответственность, если преступит закон. Но эту работу надо проводить с учетом менталитета.

- Что значит "с учетом менталитета"? То есть отблагодарить врача, к примеру, это нормально? Это у нас в крови?

- Да, есть так называемая бытовая коррупция, в том числе "отблагодарить" какого-нибудь специалиста. В этом ничего зазорного нет. Если бюджетникам обеспечить социальные потребности, ее не станет. Но зачастую повышение зарплаты не панацея. Потому что существуют объективные и субъективные причины.

Сам себе хозяин

- Низкий уровень зарплаты, недофинансирование, соответственно, отсутствие мотивированности - это объективные причины. Однако при этом попасть на ту или иную позицию на госслужбу очень сложно. Это говорит о том, что существуют коррупционные возможности. А это уже субъективные причины, которые связаны с человеком и теми возможностями, которые предоставлены ему в госорганах. Мы разрабатываем план пошаговых мероприятий, в котором прописаны меры вплоть до изменения регламента и наведения порядка в законодательстве, а также четкое определение функций конкретных подразделений. Кроме того, одна из мер - продумать инструмент контроля.

Каждый госорган пытался сам как-то бороться, есть определенные попытки, планы. Но их качество вызывает сомнения, и понятно, что в большинстве случаев эти планы составлены формально.

- Получается, ваша рабочая группа потревожила улей. Пытаются ли на вас давить? Ощущаете ли сопротивление со стороны руководителей этих ведомств?

- Определенное сопротивление было. Члены группы сначала на официальном уровне, а потом и более требовательно задавали вопросы руководителям госорганов, с их стороны возникало сопротивление, были споры, но сейчас мы уже достигли такого уровня, когда есть полное взаимопонимание. Но иногда прослеживается скрытое сопротивление, которое мы пытаемся побороть.

Другое дело, что экспертов и людей понимающих, способных разработать конкретные шаги и меры и создать реально действующий план, очень мало. За полгода работы мы тоже с этим столкнулись. К сожалению, у нас в стране хороших экспертов, которые понимали бы вопрос коррупции и имели бы видение, мало. Есть активное гражданское общество, которое поднимает тему. Обозначать проблему научились, а как решать, мало кто может предложить.

- Критика, я вам скажу, обоснованная. Четыре года как нет Ширшова в стране, а его схемы по-прежнему действуют. И попытки их искоренить никаких результатов не приносят. Или никто и не пытается?

- Мы хотим работать и с удовольствием приглашаем экспертов, которые имеют видение.

- А может быть, надо принимать жесткие меры, а не ссылаться на ресурсы? К примеру, создать отдельный независимый орган по борьбе с коррупцией.

- Рабочая группа не дублирует деятельность правоохранительных органов, мы не пытаемся влезть в их поле деятельности. Мы лишь пытаемся оптимизировать их работу.

Разговоры о создании независимого органа тоже ведутся. Этот вариант не исключен. Возможно, в него войдут сотрудники различных подразделений силовых структур. Но пока есть потенциал в существующей системе правоохранительных органов. И сейчас мы пытаемся оптимизировать работу АКС, МВД и ГСБЭП. Их надо подталкивать и помогать им, что мы и пытаемся совместно сделать.

- Результаты есть, но всем очевидно, что к ответственности привлекаются избирательно, многие уголовные дела до судов не доходят, а если и доходят, то там благополучно разваливаются...

- Я бы не хотел комментировать избирательность в деятельности правоохранительных органов, но сам факт того, что первый этап борьбы с коррупцией АКС обеспечил, это факт. Сейчас в рамках рабочей группы сотрудники АКС, МВД и ГСБЭП принимают активное участие, работают над выявлением серых схем. У специалистов из этой сферы одни данные, а у экспертов другие. Но в споре находится истина.

- Известно, что коррупция наносит значительный ущерб государству. Подсчитывали ли вы, каковы масштабы?

- В денежном эквиваленте значительный ущерб наносят госзакупки. Практически во всех госорганах существует эта проблема. Всем известно, как проводятся тендеры, как закупаются товары и услуги. Мы изучаем опыт других стран и разные механизмы организации госзакупок.

Существуют и другие зоны коррупционного риска, которые наносят ощутимый урон государству. К примеру, коррупционные риски, связанные с контрольными функциями различных госорганов, или же функции выдачи лицензии и разрешительных документов.

Недавно разговаривал с одним международным экспертом. "Когда мы берем чей-то опыт, мы фактически копируем результат. Как правило, этот результат не срабатывает", - сказал он. Я с ним согласен. В тех заданных условиях опыт одной страны становится успешным, но если скопировать его к нам, он не будет работать. У нас другие условия и реалии. Мы не исключаем и учитываем опыт разных стран, в том числе Кореи, Латвии, Сингапура и ЕС, отовсюду берем что-то интересное и полезное. Но мы должны сами пройти этот процесс и прийти к результату, который будет уникален только для нас.

12/05/14
Махинур НИЯЗОВА