Предстоящий государственный визит президента России В.Путина в Китай подобен глотку свежего воздуха в удушающей атмосфере горелых киевских покрышек и попыток украинского режима силой подавлять несогласных. У путешествия российского лидера на Восток ясные созидательные смыслы, прочные исторические основания и обнадеживающие перспективы.

Визит совершается на переломном рубеже мировой истории: Россию втягивают в новую холодную войну и подвергают беспрецедентному давлению с очевидными подрывными целями. Это не просто столкновение интересов - испытаниям подвергается система ценностей, само право народов и государств на самостоятельное развитие…

Сегодня политика Москвы встречает растущее понимание в странах, не готовых мириться с претензиями США на глобальную гегемонию. Увеличивается интерес к организациям и формам сотрудничества, в развитии которых Россия и Китай играют решающую роль - БРИКС, ШОС, встречи в верхах, которые пройдут в июле и сентябре.

На этих и других форумах, включая Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) 21 мая в Шанхае, важно, на мой взгляд, добиться широкого понимания того, что наметившееся по всему миру шествие национализмов – не только естественная реакция на банкротство вестернизации, но и опасный вызов, возможно, запрограммированный идеологами "столкновения цивилизаций". Вполне в духе этих идеологов и поддержка космополитичной Европой узколобого украинского партикуляризма. Философы назвали бы это когнитивным диссонансом, а если выразиться проще, это абсурд, пагубный в том числе для самой Европы.

В Китае понимают международное положение России и ее действия на мировой арене особенно хорошо: ведь после "разворота к Азии" Вашингтон перешел к сдерживанию КНР, не уставая сеять в окружающих Китай странах синофобию, втягивать эти страны в военно-политические альянсы под своей эгидой.

Впечатляющие успехи российской внешней политики последних месяцев встречают в Китае и понимание, и желание помочь, в том числе в противостоянии разного рода западным санкциям опять-таки абсурдистского свойства. Помощь эта может быть вполне реальной: промышленно-технологический и финансовый комплекс КНР уже вполне сопоставим с американским. К концу 2014 года, как выяснилось, Китай догонит США и по объему ВВП. А секреты экономического роста ведомы китайским хозяйственникам гораздо лучше, чем мастерам затягивания поясов и производителям мусорных бумажных активов.

Разумеется, такая помощь предполагает взаимность: китайцы умеют и торговаться, и использовать слабости партнера. В Пекине, например, рассматривают возможность опереться на сибирские ресурсы как ценный исторический шанс; в свою очередь Москва, идя навстречу этому интересу, может обогатить двустороннее сотрудничество современными формами промышленной и научной кооперации, развитыми связями по линии культурно-гуманитарных контактов. Определенная переориентация российской внешнеэкономической политики на Восток давно назрела хотя бы потому, что в Азии бизнесменам никто не станет мешать и можно смело выстраивать отношения на долгосрочную перспективу. Да и пора вспомнить, наконец, что немалая часть нынешнего российского импорта с Запада – это просто переупакованные там китайские товары. В этом смысле устранение лишних посредников – к обоюдной выгоде.

В Китай российская делегация везет как никогда объемный пакет документов о сотрудничестве (их почти полсотни), за последние месяцы портфель пополнился новыми соглашениями, ускорились и переговоры по многим важным для обеих сторон вопросам. Вероятно, визит Путина в очередной раз выявит также одну фундаментальную проблему в российско-китайских экономических отношениях. Дело в том, что крайне важные для хозяйственного развития Китая ведомства пока не находят партнеров-аналогов в России. Пекину неясно, например, с кем в России взаимодействовать по линии китайского Государственного комитета по развитию и реформам или по линии такого же органа в области науки и техники. Прямо подчиненный правительству Народный банк Китая имеет в лице своего российского партнера структуру, непонятно от кого независимую. И так далее. Увы, институциональное и экономическое наследие "лихих девяностых" еще продолжает сказываться на перспективах сотрудничества России с ее важнейшим контрагентом за рубежом.

Однако все это – устранимые препятствия. Экономический диалог не нуждается в том, чтобы специально его форсировать. Куда важнее качество и инфраструктура двусторонних связей – инфраструктура, удобная для людей, выстроенная на перспективу, включающая более широкий круг областей сотрудничества и совместного творчества, чем коммерческие отношения.

Само сближение Москвы и Пекина, знающих цену простому слову "дружба", имеет в современном мире значение принципиальной альтернативы. Наши страны не только могут, но и должны постепенно переломить ход мировой истории, в том числе возвращая к жизни идеалы помощи слабым и отпора хищным. Здесь вполне подходит формула, недавно предложенная китайским премьером в поездке по Африке: "В одиночку идешь быстрее, но вместе можно идти дальше".

Александр САЛИЦКИЙ | 19.05.2014 |