Снова о сносе домов в Ташкенте: Жителям отказывают в компенсации

Строительство новой автомагистрали в центре Ташкента, что соединит головной офис мусульманского духовенства Хаст Имам с самой большой мечетью в Узбекистане, которая сейчас строится на берегу канала Анхор, стало причиной массового слома сотен домов и спешного расселения их жителей, преимущественно, в спальном районе Юнус-Абад, причем некоторых на его окраине, у кольцевой дороги. При этом многим семьям, прописанным в сносимых домах, но по разным причинам в них не жившим, предлагают земельные участки без какой-либо компенсации, либо вообще ничего.

Препятствовать закону – норма?

Возведение новой мечети на 2400 мест в Шайхантаурском районе началось в сентябре 2013 года согласно постановлению президента Узбекистана Ислама Каримова "О мерах по строительству мечети на территории махалли "Минор" города Ташкента", подписанному им в июле 2013 года. Строительство данного культового сооружения, которое ведется в три смены, власти планируют завершить к первому ноября текущего года.

Власти Ташкента решили связать новой автомагистралью эту мечеть с мусульманским комплексом Хаст Имам, и сотни частных домов также оказались на линии слома. В апреле их жителей просто поставили перед фактом и необходимостью немедленно покинуть свои обжитые жилища, что в независимом Узбекистане стало традицией.

Например, в январе 2011 года экстренным решением властей для прокладки трамвайных путей была расширена улица Ок Йул (малая кольцевая дорога) - для этого снесены сотни домов, а их владельцам, чьи вещи были попросту выставлены на улицу, власти поначалу не предоставляли никаких компенсаций, либо отделывались расплывчатыми и ни к чему не обязывающими обещаниями.

"Давай шуруй в Татарию!"

Примерно та же картина наблюдается и сейчас: большинство домов по улице Кох-ота уже наполовину снесены, мебель, вынесенная во дворы из снесенных комнат, выцветает под палящим солнцем, поскольку многие из жильцов еще не получили ключи от обещанных им квартир.

Хотя по Закону "О защите частной собственности и гарантиях прав собственников", подписанному Исламом Каримовым 24 сентября 2012 года, "снос дома, иных строений, сооружений или насаждений на изымаемом земельном участке до предварительного и полного возмещения убытков по рыночной стоимости не допускается". .

- Поначалу нам крови попили изрядно, особенно, махаллинский комитет (орган самоуправления граждан, - прим. авт.), - рассказывает пенсионерка Сания Исраилова, половину дома которой, где прописаны трое взрослых сыновей с семьями, уже снесли.

- Больше месяца мы с ними боролись, потому что нам не хотели давать то, что положено по закону. Куда мы только не обращались – все было без толку, пока я не написала лично президенту Каримову о том, что дети и внуки остаются на улице, остановите, мол, беспредел. Только после этого нам пообещали дать три квартиры на Юнус-Абаде. Пока еще нет ключей, но мы надеемся, что справедливость восторжествует.

- Жена у меня татарка, так в махаллинском комитете ей сказали: ты с Татарии – давай шуруй в Татарию! – дополняет рассказ Сании ее пожилой муж, перенесший инсульт, Анатолий Исраилов. – Ну, ладно, квартиры, и вроде бы нормальные, нам в итоге пообещали. А многим нашим соседям дают квартиры вообще "убитые" - в ужасном состоянии и без сантехники, хотя по закону должны давать жилье, равноценное сносимому.

Прописан, но не живешь – бесправен?

Но не все жители улицы Кох-ота такие смелые в своих поступках и даже в разговоре с журналистами – главное, что сопутствует их возмущению происходящим, - страх: как бы чего не вышло. "А нам хуже не будет?" - спрашивают они.

Например, Зульфия (имя изменено) - мать-одиночка (муж умер), которая одна воспитывает троих детей. Она настоятельно просит не называть ее имя и адрес, хотя история ее более чем плачевна.

Зульфия в своем полным ходом сносимом доме прописана, но до сноса проживала у родственников, и теперь, взамен этого дома, ей предлагают участок земли в Хасанбае – микрорайоне у черты города, причем, без какой-либо дополнительной денежной компенсации – дескать, стройся там, как хочешь!

Власти мотивируют подобные предложения (а таких историй здесь много) неким, якобы существующим положением, согласно которому граждане, пусть даже прописанные, но не проживавшие в сносимом доме, не могут претендовать на квартиру. Данное положение представители власти не показывают, про вышеупомянутый закон молчат, а простые люди о его существовании даже и не догадываются.

А между тем, никакого положения, по всей видимости, не существует, а есть закон, в котором четко прописано:

"При несогласии собственника с решением, влекущим прекращение права частной собственности, оно не может быть осуществлено до разрешения спора судом.

Изъятие имущества, в том числе земельного участка, находящегося в частной собственности, в случаях национализации и реквизиции осуществляется только при условии полного возмещения собственнику его рыночной стоимости, а также убытков, причиненных собственнику в связи с таким изъятием, если иное не предусмотрено законом".

А вот еще: "Если в собственности лица оказалось имущество, которое в соответствии с законом не может ему принадлежать, право собственности на это имущество прекращается в судебном порядке с возмещением лицу стоимости изъятого имущества. Лица, виновные в нарушении законодательства о защите частной собственности и гарантиях прав собственников, несут ответственность в установленном порядке".

"Государство вам ничего не должно!"

Аналогичная проблема коснулась и семьи Андрея Беглова. Он вместе с женой Ларисой Игнатьевой и двумя маленькими разнополыми детьми-двойняшками прописаны в доме №121, однако из-за тесноты (в этом доме живут также родители Беглова с младшим сыном и его тетя со своей дочерью и внуком) они временно проживали то на съемной квартире, то у родителей Ларисы.

Родителям Андрея с младшим сыном и тете с ее семьей городские власти согласились дать две двухкомнатные квартиры, а вот семье старшего сына предоставить квартиру отказываются.

Денег на покупку квартиры своими силами у Андрея с Ларисой нет, поскольку оба они работают в узбекском ТЮЗе, получая мизерные зарплаты. Поэтому, когда стало известно о сносе домов, а произошло это 5 апреля, молодые люди были уверены, что власти их не обидят и дадут, как это положено по закону, трехкомнатную квартиру.

- БТИшники нам сказали так: мы занимаемся делами только тех, кто здесь живет. Вы здесь не живете, значит вам есть где жить – живите там и дальше, - рассказывает Игнатьева. – И добавили, мол, сейчас дом сломают и, может быть, через какое-то время дадут нам квартиру.

При этом юрист специально созданного штаба по сносу домов, представившаяся Халидой Юлдашевной и предупредившая, что защищает интересы государства, весьма агрессивно заявила семье Беглова, что государство ей ничего не должно, и этот вопрос будет решать какая-то комиссия.

- Почему какая-то комиссия должна решать, нужен мне дом или не нужен? Она что, ставит себя выше закона, утвержденного президентом? Я говорю ей, сейчас идет год здорового ребенка – почему мои дети должны остаться на улице? Когда сломают этот дом, где я буду прописана? – продолжает Игнатьева.

- Она говорит: здесь. Получается, я буду прописана в несуществующем доме на несуществующей улице? Я говорю, мы будем жаловаться во все инстанции, она: пишите куда хотите, все равно ваши жалобы вернутся к нам.

И теперь каждый день в этот дом приходят неизвестные люди – то ли из штаба, то ли из районного хокимията (администрации) – и требуют очистить помещение для слома. А в минувшее воскресенье пришли и заявили, что у жильцов есть два дня на сбор вещей и выезд из дома, а "иначе они будут действовать по-другому".

Как это "по-другому", моим собеседникам стало понятно, когда на днях в доме №127, ветхом строении без газа и воды, в котором прописан, но также временно не проживает сосед Беглова Владимир Шайдуллин, произошла самая настоящая потасовка.

Ему, как и Зульфие, предложили участок земли в 6 соток без какой-либо денежной компенсации. Когда он отказался съезжать, пришли сотрудники милиции и начали хозяина, препятствующего незаконному сносу, избивать, но, к счастью, вовремя остановились, поскольку, видимо, вспомнили, что, по закону, "допускается самозащита права частной собственности". Но на участок земли Шайдуллин вынужден был согласиться.

Снести бульдозером вместе с жильцами…

Продолжая историю своей семьи, Игнатьева рассказывает, что они пригласили знакомого юриста со стороны, но тот сказал, что сможет их защищать лишь на основании официального отказа властей предоставить им квартиру. Но такого письменного отказа нет.

Беглов с Игнатьевой попытались пожаловаться в районную прокуратуру, но их даже на порог не пустили. Единственное, в минувший четверг у них приняли заявления с жалобой в Национальном центре по правам человека и Кабинете министров. Однако, неизвестно, когда эти заявления будут рассмотрены, и повлияют ли эти организации на творимое беззаконие.

- Мы сейчас живем, как на вулкане, в постоянном состоянии стресса, психической атаки и ситуации полного беспредела, - говорит мать Андрея Татьяна Беглова. – Председатель махаллинского комитета сказал мне: пригоню бульдозер и со всеми, кто есть в доме, буду сносить. Но пока моему сыну квартиру не дадут, я сносить дом не дам, костьми лягу на пороге - пусть давят!

Сид Янышев