За кризисом в Ираке последовали экспертные гипотезы, объясняющие провал местных властей перед лицом негосударственных экстремистских группировок. Выдвинута версия о смоделированности атаки боевиков на северные провинции Ирака внешними силами, среди которых чаще всего называются США. Под это предположение подводится, прежде всего, нефтяная подоплека. Якобы, американцев в Ираке по-прежнему продолжает интересовать нефть и только нефть. Распад иракской государственности на три основных этнокофессиональных "куска" - курды, сунниты и шииты - даст "ближневосточному жандарму", крупнейшей военной силе в регионе возможность оптимизировать контроль над Большим Ближним Востоком. В том числе, и над энергетическими потоками. Интересным образом линия нынешнего фронта противостояния между "Исламским государством Ирака и Леванта" (ИГИЛ) и Багдадом стабилизировалась вдали от крупных нефтяных месторождений Ирака. В своей большей части они находятся на юге и юго-востоке страны, на которых численно преобладает шиитское население (1). Не менее показательно и то, что американцы стали более активно говорить о возможной военной помощи правительству Нури аль-Малики после получения сообщений о взятии боевиками под контроль крупнейшего нефтеперерабатывающего комплекса Ирака в Байджи (провинция Салах-эд-Дин).

"Нефтяная версия" претендует на объективность, но не в качестве ключевой причины случившегося. Одним из последствий успехов салафитов, условного "такфирийского интернационала" в Ираке на самом деле стал рост шансов транснациональных корпораций и стоящих за ними западных правительств на получение в дальнейшем более выгодных контрактов с новыми иракскими властями. Но это достаточно отдаленная и до конца не просчитываемая перспектива. Иметь дело с тремя новыми правительствами на руинах бывшего Ирака, безусловно, на порядок комфортнее для транснациональных лидеров глобального энергетического рынка. Впрочем, необходимо добиться хотя бы минимальной стабильности в пылающей от террористической угрозы стране.

Можно с уверенностью предположить, что никаких заговоров внешних сил вокруг окончательной фиксации иракской центробежности не было. Американцы банально пропустили вылазку экстремистов, не сумев отреагировать на планы ИГИЛ в превентивном ключе. Вполне вероятно, информация о готовящейся атаке поступила в Вашингтон уже тогда, когда было поздно предпринимать некие предупредительные меры.

Иракская государственность в ее "домосульском" виде (то есть, до рубежа 9 июня 2014 года, когда произошел захват Мосула боевиками и их быстрое продвижение на Багдад) была нежизнеспособной. Последние два с половиной года, прошедшие с вывода американских оккупационных сил из Ирака, со всей очевидностью свидетельствовали в пользу этой неутешительной данности. Мосул стал точкой невозврата не только для курдов, которые уже закрепились в Киркуке и покидать его решительно отказываются. Без поддержки местных суннитских племен продвижение ИГИЛ в стиле военного блицкрига теми малыми силами, имевшимися в распоряжении группировки (менее 1 тыс. бойцов), было бы физически не осуществимо. Атака ИГИЛ легла на благодатную почву деградации иракской государственности, когда шиитское правительство в Багдаде отторгалось не только курдами и суннитами. В самом шиитском лагере внутриполитических сил страны нарастало сопротивление третьему премьерскому сроку Нури аль-Малики, который обозначился после парламентских выборов 30 апреля этого года. В совокупности с факторами невнятной позиции США в вопросе поддержки аль-Малики, неясными перспективами усиления позиций Ирана в Ираке при заседании в Багдаде нынешнего кабинета министров это дало кумулятивный эффект и вылилось в окончательный подрыв иракской государственной целостности.

Если даже представить практически невозможное, а именно, скорейшее нанесение ИГИЛ и примкнувшей к группировке местной фронде правительственными силами поражения и отброс за сирийскую границу, то Ирак все равно не будет прежним Ираком, каким он был "до Мосула". Это понимают в Вашингтоне, где отказываются выходить за рамки точечных мер поддержки иракского правительства. 300 американских советников в Багдаде, разведывательная и ударная поддержка с воздуха и прибытие в Персидский залив авианосной группы - это явно не формат массированной помощи своему стратегическому партнеру в регионе.

В предопределенность ухода аль-Малики с премьерского поста уверены и в Тегеране. При этом, оказанная иранцами своим шиитским братьям в Ираке оперативная помощь не должна вводить в заблуждение по поводу долгосрочных интересов Тегерана. Последний придерживается композиционного курса на формирование высшей иракской власти. Другими словами, иранцам намного выгоднее устойчивая коалиция правительственных сил в соседней стране, чем авторитарный стиль правления, если даже он исходит от шиитского внутриполитического элемента. Именно в этом направлении, созвучном с мнением иранских властей, развивает свои мысли о стабилизации Ирака американская администрация. Экстренный визит госсекретаря Джона Керри в Ирак 23 - 24 июня в сухом остатке дал выдвинутое аль-Малики требование в самом срочном порядке приступить к формированию дееспособного кабинета министров с представительством всех основных политических сил страны. Такую жесткую тональность с элементами ультимативности в адрес действующего иракского премьера, партийный блок которого совсем недавно вышел победителем на парламентских выборах, готовы поддержать и в Тегеране. Если к 1 июля аль-Малики не сумеет представить программу антикризисных мер и сформировать затребованный от него коалиционный кабмин, то его дальнейшая политическая карьера окажется под большим вопросом. Необходимо четко понимать, что оказанная Ираном экстренная военная помощь была мотивирована не целями сохранить во что бы то ни стало у власти аль-Малики. Утратившее рычаги контроля над ситуацией первое лицо государства должно уступить место более эффективному "антикризисному менеджеру".

Ранее в Багдад срочно выехал командующий иранскими войсками спезназначения "Кодс" Касем Сулеймани. Он приступил к координации действий так называемой "шиитской милиции" на месте. По оценкам посвященных источников, сюда входят до трех батальонов из состава "Кодс", выделенный ливанской "Хизбаллой" контингент (2), а также местные иракские добровольцы. Дальнейшее продвижение ИГИЛ на Багдад было пресечено во многом благодаря самой оперативной реакции Ирана. Американские аналитики вспомнили прошлый опыт неоднозначных отношений США и Ирана вокруг Ирака. В частности, деятельность так называемой "группы 3800" ("Unit 3800") в Ираке в период его оккупации ВС США. Тогда действия "Unit 3800", где ключевую роль американские специалисты Ближнего Востока были склонны отводить шиитской "Хизбалле", оценивались однозначно враждебно для интересов США в Ираке (3).

Ныне экспертные оценки претерпели заметную коррекцию. Роль внешнего шиитского фактора в Ираке уже не рассматривается вашингтонскими аналитиками в исключительно контрпродуктивном ключе. Напротив, меры реагирования Ирана и его преданных сателлитов в регионе пришлись крайне вовремя для спасения остатков иракской государственности от полного краха. Теперь в Вашингтоне задаются вопросом: к чему может привести намечающееся сотрудничество США и Ирана вокруг Ирака и какую "цену" за свои "услуги" запросит Тегеран?

Первое, что выступает на поверхность - это создание благоприятной внешней среды для сближения позиций Вашингтона и Тегерана вокруг заключения окончательного соглашения по ядерной программе Ирана. Стороны могут воспользоваться представившимся случаем для форсирования переговоров в Женеве и Вене. Теперь их объединяют весьма конкретные цели в Ираке, предоставляющие возможность уйти от предыдущей конфронтации и расширить базу будущих договоренностей в регионе. У США и Ирана в Ираке разветвленная сеть дипломатических и торговых представительств. Посольствам и консульствам в Багдаде, Басре, Эрбиле, в других иракских агломерациях необходима дополнительная защита. Граждане США и Ирана также могут выступать "мишенями" для вторгнувшихся в Ирак джихадистов. В такой критической ситуации нынешние региональные оппоненты могли бы пойти на обмен разведдаными, другие контакты спецслужб и армейского командования, дабы минимизировать риски нападения на своих граждан и объекты в Ираке. Важно подчеркнуть, что на фоне откровенной самоустраненности аравийских монархий от катастрофических развитий в соседней стране, иранцы проявили военно-политическую и дипломатическую изобретательность. Пока монархии Персидского залива раздумывали над эвакуацией своих дипмиссий или другими подобными демаршами (к примеру, власти ОАЭ уже отозвали своего посла в Ираке "для консультаций"), Тегеран решился на смелые шаги и готов к различным региональным сценариям.

(1) Большинство запасов иракской нефти сконцентрированы на юге страны, однако есть ряд исключений. Прежде всего, это месторождения Каяра и Нейма на севере Ирака. Их запасы в 2012 году оценивались в 800 и 850 млн. баррелей соответственно.

(2) 17 июня лидер "Хизбаллы" шейх Насралла заявил о готовности защищать шиитские святыни в Ираке (в Кербеле, Неджефе, Самарре) и своих иракских единоверцев с еще большей энергией, чем это делается ныне силами движения в Сирии.

(3) Matthew Levitt and Nadav Pollak, Hezbollah in Iraq: A Little Help Can Go a Long Way // The Washington Institute for Near East Policy, June 25, 2014.

Михаил Агаджанян - ближневосточный обозреватель ИА REGNUM