Радикальные исламисты-джихадисты вышли из рядов "Аль-Каиды", начавшей свой кровавый путь войной против Советской армии. Второе поколение воевало с американцами, создав группировку "Аль-Каида" в Ираке", а третье воюет сейчас в Сирии и Ираке.

Свирепость "Aль-Каиды" в Ираке", творившиеся боевиками бесчинства в отношении мирных жителей восстановили против джихадистов даже тех самых суннитов, на помощь которым они прибыли. Многие сунниты решили, что "Америка – это плохо, но "Аль-Каида" еще хуже". Возник парадоксальный альянс между вчерашними врагами – суннитскими боевиками и американскими военными. "Аль-Каида" в Ираке" проиграла, но ее выручила война в Сирии.

Переименованная в "Исламское государство Ирака и Леванта", эта армия лихих убийц под руководством Абу Бакра аль-Багдади, переместившись через границу в Сирию, стала вести войну как против режима Башара Асада, так и против других оппозиционных группировок, особенно умеренных, прозападных.

Но вот ситуация в Сирии стала более благоприятной для Асада. Умеренной оппозиции так и не удалось получить серьезное оружие от Запада и Саудовской Аравии. Опасения по поводу того, что это оружие попадет в руки ненавидящей Запад и Израиль "Аль-Каиды", связывают руки Бараку Обаме.

Видимо, аль-Багдади перестал считать приоритетной задачей свержение Асада. Его людям важнее сосредоточиться на создании того, что начертано в названии организации, – "Исламского государства" (теперь слова "Ирак" и "Сирия" отброшены). В Сирии достаточная территория уже ими контролируется; настало время перенести центр тяжести борьбы туда, откуда они пришли, – в Ирак. Два года тому назад аль-Багдади из Мосула вторгся в Сирию, теперь он из Сирии вторгся в Мосул.

Блицкригу джихадистов способствовало глубокое возмущение иракских суннитов нынешней багдадской властью. Американцы, сделавшие шиитского политика Нури аль-Малики главой правительства, советовали ему привлекать к власти суннитское меньшинство. Он же, напротив, удалил суннитов (еще недавно, при Саддаме Хусейне, бывших "солью земли" (!) со всех значимых позиций в государстве.

Нынешнее постсаддамовское государство в Ираке создано усилиями двух врагов – США и Ирана – и от этих держав зависит. Иракские политики могли бы это использовать (ласковый теленок двух маток сосет), но они, бездарные и сварливые, оттолкнули Вашингтон, добившись вывода американских войск (что было ошибкой, ведь морские пехотинцы не допустили бы сейчас суннитских боевиков в Мосул) и сделали такой крен в сторону Ирана, что это многократно усилило гнев суннитов.

Что же теперь? Как Иран, так и США не могут допустить консолидации суннитского "Исламского государства" на территории Сирии и Ирака. Для иранцев это означало бы тяжелейшее поражение только-только пробудившегося, вставшего на ноги арабского шиитского сообщества. Для американцев это был бы посмертный триумф Усамы бен Ладена, но важнее другое: Вашингтон обязан соблюдать интересы своего главного, давнего и неизменного союзника на Ближнем Востоке – Саудовской Аравии.

А саудовская монархия больше всего опасается, что головорезы аль-Багдади, духовные дети бен Ладена, объединятся с организацией, доставляющей Эр-Рияду непрестанную головную боль, – с "Аль-Каидой" на Аравийском полуострове". Эта группировка долгие годы ведет войну с саудовской династией, которую бен Ладен называл нечестивой и предательской. Для него одной из главных целей в жизни было ниспровержение саудовской монархии, и "Аль-Каида" на Аравийском полуострове", действующая в соседнем Йемене, верна его заветам. Если бы образовалась ось между двумя группировками, под власть исламистов скорее всего попала бы и Иордания. Джихадистское, верное идеям бен Ладена государство, пусть и суннитское, стало бы смертельным врагом Саудовской Аравии. Поэтому совершенно неверно утверждать, что Эр-Рияд стремится восстановить в Ираке позиции арабов-суннитов; гипотетически, по умеренной саудовско-американской модели, – да. Но ведь в сегодняшней конкретной ситуации суннитское господство в Ираке может быть реализовано только наследниками "Аль-Каиды".

Королевство находится между двух огней. Конечно, враг № 1 – Иран, великая шиитская держава. Но не намного лучше и "свои", суннитские радикалы, мечтающие о ниспровержении монархии.

Со всеми этими нюансами связана и двойственная, нечеткая позиция Соединенных Штатов. Надо спасать созданный американцами иракский режим, пусть даже он и не оправдал их ожиданий и вообще оказался не проамериканским, а скорее проиранским. Но поддержка шиитов в Ираке может вызвать сильную волну антиамериканских настроений среди арабов-суннитов, а ведь из 21 арабской страны 20 являются суннитскими. Даже "умеренная" сирийская оппозиция, в основном суннитская, была бы обескуражена. Правда, если переговоры Ирана с Западом по ядерной программе приведут к окончательному соглашению, Иран уже перестанет быть для Вашингтона главным врагом и можно будет смириться с тем, что Асад останется у власти в Дамаске. Особенно в свете последних событий, которые показали, что он – меньшее зло и для Америки по сравнению с суннитскими джихадистами.

Одним словом, буквально все попали в двусмысленное или даже тяжелое положение – разумеется, кроме торжествующего пока что вожака джихадистских головорезов аль-Багдади, именуемого сейчас "халифом Ибрагимом", и Башара Асада, о котором даже как-то стали забывать на фоне событий в Ираке. Но гораздо важнее другое: и Сирия, это "сердце арабского мира", и Ирак находятся на грани катастрофы и распада. Накапливавшиеся столетиями противоречия между суннитским и шиитским толками ислама плюс подъем радикального исламизма – все это оказывается сильнее модели "национальных государств", установленной на Арабском Востоке Великобританией и Францией после Первой мировой войны.

Об авторе: Георгий Ильич Мирский – заслуженный деятель науки РФ.
22.07.2014