Недавнее заявление премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана о том, что он "разочаровался" в президенте США Бараке Обаме и вот уже полгода не разговаривает с ним, поскольку беседовать с американским лидером - "дело бесполезное", вызывает двойственное ощущение.

Подход "обиделся - перестал разговаривать" более свойственен питомцам детских садов и младших классов, нежели умудренным и опытным политикам, к числу которых Реджеп Эрдоган, безусловно, относится. Неслучайно, например, в Армении, где обычно любые высказывания турецких руководителей воспринимаются с большой долей недоверия, в "признание" Эрдогана не поверили, причем в данном случае с полным на то основанием. Например, тюрколог Арак Шакарян убежден, что слова турецкого премьера являются не более, нежели обычным пиар-ходом в преддверии предстоящих в августе президентских выборов в стране. В связи с обострением обстановки в секторе Газа в Турции возросли антиеврейские и антиамериканские настроения, что и побуждает премьер-министра делать подобные популистские по своей сути высказывания. Между тем, "в стратегических вопросам США и Турция взаимосвязаны, и в ближайшие десятилетия они не смогут отказаться друг от друга", - считает армянский страновед.

Эрдоган, напомним, обвинил Вашингтон в том, что американская политика на Ближнем Востоке носит "невнятный характер", причем как в вопросе арабо-израильского конфликта, так и ситуации в Сирии. И эти упреки, надо признать, имеют под собой основания. Анкара, вступив в прямую конфронтацию с режимом Башара Асада, долгое время надеялась, что США и их союзники проведут военную операцию, в результате которой нынешний сирийский лидер будет свергнут. Но этого не произошло, напротив - на фоне активизации исламских радикалов, создания "Исламского халифата" на захваченных ими иракских и сирийских землях, отношение Вашингтона к правящему в Сирии режиму стало явственно смягчаться. А вот отношения Анкары с Дамаском оказались кардинально испорчены, поскольку именно Турция стала центром деятельности так называемой "светской сирийской оппозиции", в том числе и ее военного крыла. Восстановить эти отношения, пока у власти в обоих государствах находятся ныне правящие силы, скорее всего, будет невозможно.

Таким образом, объективный повод для недовольства политикой американского лидера у Эрдогана есть. Кроме того, само турецкое общество переживает период роста антизападных и клерикальных настроений. Явственным показателем этого обстоятельства является тот факт, что светская оппозиция в лице Народно-Республиканской партии (кемалисты) и партии Национального движения, создав предвыборный альянс, выдвинули своим единым кандидатом на пост президента отнюдь не последовательно светского политического деятеля, но экс-руководителя Организации исламской конференции Акмаладдина Ихсаноглу. Это означает, что все основные силы, борющиеся за пост президента, будут вести борьбу на поле умеренного исламизма. Что, отметим, предопределяет, на наш взгляд, уверенную победу Реджепа Эрдогана, поскольку опыта и возможностей для борьбы на этом поле у правящей Партии справедливости и развития куда больше, нежели у оппозиции, спешно рядящейся в исламские "одежды".

Важно, однако, отметить, что правящая сила умело привлекает на свою сторону не только часть националистического электората, но и стремится завоевать симпатии антиимпериалистических и антиглобалистских сил. Именно этим можно объяснить (помимо "обиды" на Обаму) активизацию намеков на то, что Анкара хотела бы вступить в Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана. Об этом, напомним, заявил глава МЭР России Алексей Улюкаев после переговоров со своим турецким коллегой Нихатом Зейбекчи в рамках встречи министров торговли стран G20 в Сиднее. С этой целью стороны предполагают создать рабочую группу, которая уже в сентябре сможет начать обсуждение таких перспектив. В Азербайджане, кстати, подобную перспективу назвали началом изменений в геополитической ситуации в Закавказье.

Не приходится спорить с тем, что сближение Турции и Россией, возможное создание сторонами зоны свободной торговли, (подобной тому, которая действует между Анкарой и Брюсселем) может быть весьма выгодно и самой Турции, и государствам ТС. Однако весьма сомнительно, что Москва готова слишком далеко зайти на пути сближения с Анкарой. Во-первых, в этом случае в ТС может попроситься и Азербайджан. Конечно же, само по себе вступление Баку в ТС Россия приветствовала бы (и сегодня в этом направлении ведется определенная работа), но отнюдь не в связке с Турцией, как об этом прямо пишут бакинские СМИ. Потому что это означало бы, что вопрос о формировании и функционировании постсоветского интеграционного объединения выходит из компетенции Москвы, тем более, что в рамках ТС могла бы быстро сложиться своего рода "тюркская фракция" (Анкара-Баку-Астана). А это обесценивает для российской стороны политическое содержание интеграции, особенно с учетом того, что и Казахстан, и Белоруссия всячески стремятся к минимизации политического фактора в ТС.

Во-вторых, выборы в Турции вскоре останутся позади, и если Реджеп Эрдоган победит, полученный на всенародных выборах мандат позволит ему, как обычно бывает в подобных случаях, отбросив популизм, работать на поле реальной политики. Последняя же предполагает дальнейшее укрепление если и не политических, то военных взаимосвязей с Западом, с НАТО. Эрдоган может сколько угодно "обижаться" на США (а также и на Египет, перехвативший с помощью американцев роль модератора арабо-израильского процесса), но позволять этой обиде диктовать конкретные шаги на внешнеполитической арене он в условиях нынешней ситуации на Ближнем Востоке позволить себе явно не имеет права. Декларированная некогда доктрина турецкой внешней политики "ноль проблем с соседями" давно уже - и это ни для кого не секрет - провалилась полностью. Теперь у Анкары, как всем отлично известно, "ноль соседей без проблем". Если турецкое руководство рискнет слишком далеко зайти в своем стремлении дистанцироваться от Запада, освободиться от военно-политической опеки США, очень велик риск того, что и в этой стране активизируются радикальные исламские силы, начнутся процессы, способные превратить страну в еще один Ирак, в еще одну Сирию. Недоброжелателей у Анкары в лице ряда арабских монархий, желающих именно такого развития событий, достаточно. "Горючего материала" в стране хотя бы в лице радикальных левых и правых группировок, отнюдь не умеренных исламистов и непримиримых элементов в среде курдского сопротивления тоже хватает. Между тем, благодаря реформам политического поля турецкая армия практически утратила свои ранее безграничные возможности влияния на политическую жизнь. Упредить опасное развитие событий, совершив столь привычный старшим поколениям турок переворот, закрыть радикалам путь во власть, как сделали египетские военные, армейцы поэтому вряд ли смогут.

В свете сказанного очевидно, что и Анкара, и Москва, и Вашингтон будут в ближайшей перспективе действовать сугубо в увязке с требованиями текущей конъюнктуры и собственных национальных интересов, пытаясь остановить/отдалить надвигающийся глобальный военно-политический кризис. И никакие личные "обиды" при этом приниматься во внимание, разумеется, не будут.

Гай Борисов, политический обозреватель ИА REGNUM

28.07.2014