Журналист "КП" из Луганска: "Это город Зеро, нереальное страшное кино"

Наш спецкор Николай Варсегов передает из столицы ЛНР
Ныне попасть в Луганск со стороны России, в общем-то, очень просто. Законно с паспортом переходим российский погранпост со стороны Донецка (Ростовской области) и предъявляем тот же паспорт пограничникам-ополченцам Луганской Народной республики в их пункте Изварино. И если со стороны последних к нам нет вопросов, едем попуткой 10 км до города Краснодона. Далее надо найти лихого таксиста иль частника, который нас согласиться за тыщу гривен (3 000 рублей) провезти еще 50 км в город-герой Луганск по фронтовой дороге, обстреливаемой нацгвардией. Я это к тому, если вам захочется провести отпускной сезон с яркими и незабываемыми впечатлениями. Таксист вам скажет "пристегиваться не надо", перекрестится на образа и будет гнать под 180 км по дороге, разбитой минами, матеря этих киевских пе... (нетрадиционных по его убеждению политиков). Встречных машин здесь почти что нету, зато сгоревшие остова подбитых автомобилей. А по всем горизонтам бескрайняя степь донецкая, пылающая и дымящаяся пожарами под жарким веселым солнцем.
Вот и Луганск, широкая и прямая улица Оборонная, которую я с трудом узнаю, спустя чуть побольше месяца со дня моего отъезда. Людей тут почти что нет. Светофоры мертвы, провисли рваные провода трамвайные. многие здания справа, слева побиты посечены осколками. Огромный отель "Луганск", с выбитыми стеклами, закрыт, как и прочие здесь отели. Закрыты и магазины все, даже центральные, потому как хунтовские снаряды лупили и лупят по самому центру города, дабы людей, что выживут, гнать, гнать и гнать в Россию, подобно стаду.

Изрядно побит даже самый красивый храм – иконы Божией Матери умиления. Артиллерийский снаряд лег в метре от стены храма и в 50 метрах от детского больничного корпуса. Храм оказался как раз между снарядом и детской лечебницей, приняв на себя все осколки, летевшие в детское отделение, в котором, кстати, полно детей.

ИЩУ ГДЕ ЗАНОЧЕВАТЬ

Ополченцы мне предложили заночевать в здании администрации, перед фасадом которого 2 июня украинский самолет расстрелял ракетами мирных жителей. Хотя и не очень-то там комфортно в тесной мужской компании, да что делать. А пока я отправился по пустынным улицам, прислушиваясь к отдаленным взрывам.
Вопреки многочисленным рассказам, что город завален мусором, мне он увиделся очень чистым. Ну, за весь не скажу, весь я не обошел, а центральная часть его тщательно убрана от стекольных и прочих осколков. На клумбах все также цветут цветы, несмотря на засуху и отсутствие воды в городе. Зашел и в тот самый храм, шла служба. На клиросе пели три сестры, священник читал молитву и ровно одна прихожанка молилась тут же. А после я попросил у батюшки нельзя ли при храме заночевать? Отец Олег отвечал, что в кельях ночуют сестры, но он мне может представить место в каморке сторожа вон там, где сегодня ночью упал снаряд, но сторожку почти что не посекло.
- Чудесное место! - ответил я.
- А еще вот там за сторожкой на той неделе тоже упал снаряд, и мужчину насмерть..., - добавил он. - Может вам лучше все же у ополченцев?
- Нет, лучше принять кончину при храме Божием, - высказал я расчетливо.
ВОТ МИНА ПРОЛЕТЕЛА, И АГА
Священник кивнул одобрительно и предложил трапезничать. Затем я отправился в администрацию, упредить чтоб меня не ждали. Телефонной-то связи нет. Вечерело, и ухающие разрывы приближались все ближе к центру. Перед входом в администрацию положено дежурному здесь наряду предъявить документы. Едва я вынул удостоверение (дежурный наряд человек шесть не дадут соврать), послышался резко нарастающий свист мины.
- Ложись! - скомандовал кто-то.
Ну, я сначала башку-то вверх, чтобы зря белы штаны не пачкать: где там оно свистит? Но в этот миг кто-то так кинул меня плашмя на асфальт (борец наверно?), что я потом замазывал приличные ссадины на локте и колене. И слева, и справа ко мне прижимались люди. А самое непонятно, что со мною останется на всю жизнь – кто-то из них накрыл мою голову своим плечевым суставом. Мина свистела, как мне показалась, довольно долго. Даже стало немножко скучно лежать на асфальте, где рядом одни мужчины. Наконец она бабабахнула где-то неподалеку, и человек скомандовал:
- Всем в подвал!

ГОРОД ЗЕРО
Мы спускались куда-то темными лестничными пролетами, выводящими в коридоры. Мерцали где-то фонарики, и вдруг я оказался вроде бы как один. Вижу там где-то ярчайший свет. То в неком закутке от дизельного генератора горели настоящие лампы. Зашел туда и узрел картину. На табуретке лицом ко мне и спиной к стене сидит худой, невеселый парень в майке, шортах, сандалиях. Рот, нос закрыты респиратором. Перед ним два мощных мужчины. Один с видеокамерой. Тут же две молодые, приятные с виду женщины. Все в гражданском. Тут же огромная черная волосатая псина непонятной породы. Не ньюфаундленд это точно.
- Сними респиратор и отвечай на вопросы громко и коротко! - приказал ему человек с камерой.
"Допрашивают пленного" - понял я. Взял пластмассовый стульчик и присел рядом с оператором. На мое появление ни эти, совсем не знакомые мне люди, ни собака никак не отреагировали.
- Имя, фамилия? - был первый вопрос.
- Вадим ...
- Твоя национальность?
- Украинец.
- Громче!
- Украинец.

- М, да, - подумалось мне, - даже в одном из моих любимых фильмов - "Город Зеро" несусветная череда событий как-то больше близка к реальности, чем вот это все: батюшка, мина, пленный...
- Год рождения? - спрашивал оператор.
- 1989-й.
- За что задержан?
- По ошибке.
- Точнее!
- Мне сказали, что я был наводчиком минометчиков.
- Рассказывай четко, что сегодня ночью произошло у тебя в камере, - велел второй человек.
В этом месте я задрал штанину и стал рассматривать кровоточащую ссадину на колене. Одна из женщин, наконец, обратила на меня внимание и молча протянула из аптечки зеленку.
- Вчера вечером ко мне посадили мужчину. - продолжал отвечать пленный. - Лица я его не видел, там в камере ничего не видно. Он спросил кто я, я ему рассказал. Потом он спросил есть ли у меня ремень, я сказал что нет. Мы поговорили и я уснул. Проснулся. Тихо. Вставал я осторожно. Чтобы не удариться головой о - трубы, я стал ощупывать над собой пространство. Тут и наткнулся на этого человека. А он вроде как стоит и холодный. Тогда я начал стучать и звать людей.
- Пока ты спал, может кто-то в камеру заходил?
- Нет, я бы услышал.
- Что по твоему мнению произошло с этим человеком?
- Я думаю, что он повесился на трубе.
- Уведите его, - сказал один из мужчин уже конвойным.
Пленный одел респиратор на нос и пошел.
- Зачем ему респиратор? - спросил я как бы всех.
- Он простужен, - сказал оператор.

Поток беженцев из Луганщины в Россию под ударами хунты не прекращается

ЗАСВИСТИТ, ТЫ СРАЗУ ПАДАЙ!
После я поднялся наверх. Нашел начальника пресс-службы ЛНР Владимира Иногородцева, рассказал ему про мину и спросил:
- Как думаешь, зачем какой-то человек там, лежа рядом со мной, рисковал своею рукой ради чужой башки?
- Это ополченцы, они так устроены, - объяснил Владимир.
Между тем потемнело как в дремучем лесу, поскольку в городе ни фонаря. Только всполохи взрывов рвали темень время от времени. Я стал собираться в церковь.
- По дороге услышишь свист, сразу е...ся на асфальт и башку закрывай руками, - упредил еще раз Владимир. - Это должно у тебя в привычку войти: если свист, не раздумывая, ложись!
- Ага, тут у вас привыкнешь, пойдешь по Москве с женой, какой-то придурок свистнет...

В церковной сторожке постелил я на лавку ватники (актуальное ныне слово), заботливо выданные отцом Олегом. Едва прилег головой к окну, как на подоконник вскочил черный церковный кот, замурлыкал и захрапел аккурат за моим загривком. Я встал чтоб прогнать кота, но прикинул тут же: если осколок с улицы полетит мне в голову, то котяра, возможно, будет ему препятствием.
Едва я пошел в дремоту, как на улице громыхнуло так, что где-то со страху отчаянно завизжала собака. Кот продолжал храпеть.
Если уж коротко, то всю эту ночь стреляли по городу с разных мест и попадали куда попало. Я вскакивал десять раз. Одинажды даже согнал кота и в подвал спустился, когда стало рваться совсем уж близко. Всю ночь, конечно же, не уснул. В минуты затишья любовался крупными смачными звездами, ходил вокруг храма и даже думал о вечном. ...И снова: бабах! бабах! Как все это выносят другие люди, оставшиеся в городе, для меня загадка.

Рано утром по всей Советской (название улицы) пошли махать метелками голосистые женщины-дворники в оранжевых жилетах. Они громко рассказывали как, где и кого этой ночью опять убило, кого увезли с ранением. У кого развалило дом. Я стал их фотографировать. "Ой, "Комсомольская правда!" и это в газете будет? Ну дайте я причешусь!".
М,да, город Зеро! Луганск, мой любимый город-фильм. Страшное, нереальное и такое близкое мне кино.
Извините, может быть, за неуместный юмор. Это, скорее, нервное. Следующий репортаж обещаю сделать куда серьезнее. Расскажу о врачах вам, о магазинах, ну и еще о разном.

Николай Варсегов